Я вернулся к работе. Через полчаса последние стебли были срублены, и телега была заполнена почти доверху — каждые десять порций кукурузы в инвентаре превращались в один объемный початок в телеге.
Накосив травы для лошади, я подошел к Забаве. Кузьма уже сидел рядом, привлеченный запахом.
— Аромат что надо, да? — заметил Кузьма. — Едва учуял, сразу примчался.
— Это точно, — улыбнулся я. — Работа в поле — та еще проверка на выносливость.
— Надеюсь, это утолит ваш голод, Василий, — сказала Забава, протягивая мне дымящийся початок из котла. Дав ему немного остыть, я впился зубами в сочную мякоть.
Несмотря на обжигающий жар, первая нормальная еда в Полесье показалась невероятно вкусной. Свежая, только с поля. Вот, значит, какой вкус у настоящей пищи, не прошедшей через десяток обработок.
— Потрясающе.
— Я рада, что вам понравилось.
— Если после сегодняшней торговли останется золото, определенно стоит купить соли и масла, — заметил Кузьма, уплетая свою порцию.
— С языка снял, — усмехнулся я.
Закончив с едой и пополнив запасы воды, я направился к стойлу. Лошадь уже не выглядела такой настороженной, как вчера. Я похлопал ее по боку, пока она доедала траву.
Забава помогла запрячь лошадь в телегу. Оказалось немного сложнее, чем я думал, но в итоге мы справились. Вскоре мы уже двигались по тропе к Торговому посту.
— Просто ведите ее, — сказала Забава, передавая мне поводья. — Она пойдет за вами. Вы здесь главный.
Я кивнул, мысленно прикидывая, сколько золота останется после продажи кукурузы. Телега была забита под завязку — все три тысячи единиц. Семнадцать золотых оставались со вчерашнего дня, плюс тридцать должно было остаться после погашения долга Гринбейну.
— Сорок семь золотых будет в остатке, — озвучил я расчеты. — А нужно еще многое: вторая кровать, фляги для воды, запасы провизии, материалы для оружия, да и другие тотемы разблокировать. Как думаешь, Кузьма, уложимся?
— Возможно, придется поторговаться, но шанс есть.
— Не волнуйтесь, путники. Торговаться не придется.
Голос, грубый и хриплый, раздался из леса. Сначала я подумал, что это Гринбейн решил лично встретить должника, но, обернувшись, понял, что ошибся.
Из зарослей справа вышли двое, еще двое показались слева. Все в рваных кожаных доспехах, кое-как усиленных кольчужными обрывками. Неряшливые, заросшие, только самый молодой из них, лет двадцати на вид, выглядел чуть приличнее. У всех в руках оружие: у тех, что слева — кинжалы, справа — короткий меч и топор. Оружие, может, и тупое, но плоть прорубить способное.
Я достаточно повидал всякого отребья, чтобы моментально оценить ситуацию. Рука сама легла на рукоять меча, висевшего на поясе. Оружие привычно легло в ладонь.
— Чем могу быть полезен, господа? — спросил я, холодно оглядывая компанию.
— Мы-ы-ы… — протянул один из них, видимо, главный, выходя вперед и картинно поигрывая мечом, — весьма заинтересованы содержимым вашей телеги. Не желаете ли поделиться?
— Нет, — отрезал я. — Не желаю. А теперь будьте любезны исчезнуть, нам нужно идти.
Бандиты захохотали, но смех был скорее над их незадачливым предводителем. Сплоченности в этой шайке явно не наблюдалось, что, впрочем, только сильнее разозлило их главаря. Ситуация накалялась.
Я бросил короткий взгляд на Кузьму и Забаву. Они поняли без слов и шагнули ближе ко мне.
Лицо главаря бандитов побагровело. Он взмахнул мечом.
Резкий рывок вправо — лезвие просвистело в сантиметрах от меня. Этого мгновения хватило, чтобы мой собственный меч оказался в обеих руках, занесенный для удара. Опыт обращения с холодным оружием у меня был, хоть и не такой обширный, как с огнестрельным. Пришлось положиться на инстинкты и боевую подготовку.
Мощный удар обрушился на бандита. Лезвие прошло через плечо, глубоко входя в грудь. Он захрипел и рухнул на землю, изо рта хлынула кровь.
— Уходите! — рявкнул я своим спутникам. Кузьма метнулся вперед, а Забава, схватив поводья, дернула лошадь. Телега, подпрыгивая на корнях, покатилась по тропе.
Я сделал шаг назад, когда трое уцелевших бандитов начали смыкать кольцо. Пусть их главарь и корчился на земле, отступать эти явно не собирались. Стадный инстинкт, или просто тупая верность.
Черт.
Они двинулись одновременно, пытаясь взять в клещи. Я был к этому готов.
Вскинув меч, я атаковал ближайшего — того, что с топором. Он неуклюже дернулся в сторону и попытался рубануть в ответ, но я успел отбить его выпад. Мое лезвие чиркнуло по его руке, вышибая топор из ослабевших пальцев. Кажется, пару этих самых пальцев я ему тоже отхватил.
Минус один потенциальный источник проблем. Но удовлетворение от первого успеха было мимолетным.
Резкая боль в левом плече заставила поморщиться. Один из бандитов, самый молодой и юркий, сумел подобраться и нанести удар ножом. Лезвие провернули и выдернули, оставляя рваную рану.
Горячая кровь хлынула по руке, пачкая одежду.
Мои губы тронула мрачная усмешка. Ситуация требовала решительных действий. Ближний бой с тремя противниками, даже такими неорганизованными, был рискованным, особенно после полученного ранения. Пора было менять тактику и переходить к более весомым аргументам.
Карабин был за спиной, и я намеренно не использовал его сразу, предпочитая оценить уровень угрозы и сэкономить патроны. Но теперь время для этого пришло.
Стиснув зубы, я отбросил меч. Одним движением скинул карабин с плеча, одновременно отступая на пару шагов для создания дистанции. Ствол привычно лег в руки.
Бандит, лишившийся пальцев, уже снова был на ногах, его лицо исказила ярость. Двое его подельников, ободренные моим ранением, готовились к новой атаке. Тот, что ударил меня ножом, выглядел менее уверенно, но все еще представлял угрозу.
Грохот выстрелов разорвал лесную тишину.
БАХ!
БАХ!
БАХ!
Глава 5
Первая пуля вошла точно в лоб владельцу топора, обдав его дружков кровью и ошметками мозгов, прежде чем его тело мешком осело на землю.
Вторая и третья пули ударили в грудь бандита с коротким мечом. На его лице отразилось скорее недоумение, чем боль, прежде чем он закашлялся кровью и завалился следом.
Остался только самый молодой — тот, кто пырнул меня ножом.
Тот, кто выглядел наиболее перепуганным на протяжении всей этой заварушки.
Он выронил кинжал, все еще мокрый от моей крови, и вскинул обе руки.
— Пожалуйста… Пожалуйста, не убивайте…
Слезы хлынули из его глаз, и это были не крокодиловы слезы. Он дрожал так сильно, что, казалось, вот-вот обмочится.
Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и пульсирующую боль в плече.
— Слушай сюда, — выдохнул я. — Убирайся к чертовой матери отсюда, понял? Немедленно. Беги домой к мамке и держись подальше от таких ублюдков, как эти. Иначе быстро сдохнешь.
Я махнул в его сторону карабином. Без малейших колебаний он шарахнулся с тропы и скрылся в деревьях.
— Василий! Ваше плечо!
Кузьма и Забава подбежали ко мне от телеги.
— Насколько все паршиво? — спросил я, морщась от боли.
— Вероятно, не так страшно, как выглядит, — ответил Кузьма. — Но рану нужно обработать. На Торговом посту сможем достать что-нибудь для лечения.
— Нужно перевязать, — сказала Забава. — Дайте вашу куртку.
Я стянул ее и протянул девушке. За несколько секунд она оторвала рукав и туго перетянула им мою рану, соорудив подобие повязки.
— Неплохо, — кивнул я. — Опыт есть?
— Приходилось, Василий. Держит?
— Вполне. Благодарю.
Она коротко кивнула и убрала прядь грязных светлых волос за одно из своих больших, похожих на тигриных, ушей. Даже с раной, все еще пульсирующей болью, ее собранность и умелые действия вызывали уважение.
Я окинул взглядом поле недавней стычки.
Три трупа на тропе — не лучший способ сохранить наше местоположение в тайне. К тому же, эти оборванцы наверняка имели при себе что-то, что могло бы нам пригодиться.
— Кузьма, Забава, помогите, — распорядился я. — Нужно убрать тела с тропы и обыскать их. Лишние ресурсы нам не помешают, да и привлекать ненужное внимание к этой тропе ни к чему.
Кузьма кивнул, его обычная суетливость сменилась деловитой сосредоточенностью. Забава, хоть и выглядела немного бледной, тоже взялась за дело без лишних слов.
Меня только что едва не прирезал один из этих ублюдков — тот самый сопляк, которого я решил отпустить. Глупость иногда дорого обходится, и сантименты в таких ситуациях — непозволительная роскошь.
Мне и раньше приходилось иметь дело с трупами — служба в горячих точках закалила достаточно. Обыскивать их, даже если это были враги, не самое приятное занятие, но брезгливость сейчас была неуместна.
Однако ситуация диктовала свои правила. У меня никогда не было семьи, о которой нужно было бы заботиться, но теперь, когда на меня полагались другие, приходилось делать то, чего раньше не делал. Выживание требует прагматизма.
С трех тел я собрал восемь золотых. Не бог весть какое богатство, но, возможно, хватит на лекарства для обработки раны.
Их одежда была не более чем вонючими, рваными тряпками, но их тупое оружие могло принести пару лишних монет. Собрав их трофейное оружие в инвентарь, я вернулся к трупам и принялся оттаскивать их в лес.
Острая, жгучая боль пронзала плечо при каждом усилии. Но сила пока не оставляла меня, и я быстро справился с работой, оттащив бандитов достаточно далеко от тропы, чтобы их не было видно.
Накрыв их ветками и сорванным подлеском, я присоединился к Кузьме и Забаве у телеги. Мы втроем продолжили путь к Торговому посту, стараясь не оставлять следов нашего короткого, но кровопролитного столкновения.
За нами остались лишь следы от колес да несколько пятен крови, которые скоро будут затоптаны или смыты дождем, а останки незадачливых грабителей станут ужином для лесных хищников, оставив после себя лишь тряпье да кости.