И тут неподвижный воздух пронзил чужеродный, тошнотворный запах. Сладковатая вонь гниющей плоти, смешанная с острым смрадом озона и чем-то ещё — незнакомым, металлическим.
Лара поморщилась, прикрыв нос рукавом. Иляна замерла, её посох тускло вспыхнул голубым.
Запах шёл спереди и становился всё гуще, явно сообщая о том, что дальше мы встретимся с чем-то неправильным, чуждым этому и без того мёртвому лесу.
Глава 25
— Фу… — прошептала Лара. — Что это за запах?
— Направление? — вопрос сорвался с губ.
— Прямо по курсу.
Светан кивнул в указанном направлении. Отряд снова замедлился, внимательно глядя под ноги. Вскоре смрад дошел и до остальных.
— Чертовщина, — вырвалось подавленное кашлем бормотание. Нос пришлось прикрыть рукой.
Солнцепоклонники до этого держались с изящной сдержанностью, но теперь реакция была у всех одинаковой.
— Что это? — не выдержал Светан.
— Гниль, — прозвучал ответ. — Что-то разлагается. Что-то большое.
— Может, где-то здесь сдох еще один лесной тролль? — предположил один из охранников. — Должно быть, давно тут лежит.
— Будьте на чеку, внимательнее, — скомандовал отряду.
Чем дальше, мы заходили, тем хуже становился запах. Земля пошла под уклон. Воздух, казалось, можно было потрогать — настолько он был наполнен вонью и каждый вдох подкатывал к горлу тошноту.
Деревья внезапно расступились. Отряд вышел на край большой, двадцатиметровой в диаметре ямы с пологими склонами, глубиной почти в человеческий рост.
Лунный свет залил поляну, обнажив скрытый в ней ужас.
Дьявольщина. В сибирской тайге доводилось видеть волчьи и медвежьи схроны, но это… Что-то совершенно другое. Систематичное. Будто кто-то специально создал этот могильник.
Сотни мух роились над гниющими останками кабанов, тауремов, птиц — все смешалось в черно-зеленую массу, разлагающуюся вокруг обломков костей. Мох и плесень ползли по склонам, словно зараза пыталась выбраться в мир живых.
— Падальная яма, — проконстатировал факт. — Место, куда сбрасывают трупы.
— В цивилизованных землях такие встречаются редко, — заметил Светан. — Князь, а тебе приходилось бывать в диких местах?
— Жизнь уже успела потрепать. Всякое видел.
— А подобное? — один из охранников указал на край ямы.
Из кровавой, мутной жижи на дне торчала гниющая человеческая рука.
— Такого — нет, — прозвучал мой ответ. — Обойдем.
— Постой… — остановила Иляна. — Это костецвет.
— Где? — резко обернулся Светан.
— Там, — Иляна указала на раскрытую ладонь мертвеца. Из нее рос цветок с одиноким стеблем и черными, как ночь, лепестками.
— Ты права, нимфа, — подтвердил Светан.
— Это важно? Время уходит.
— Костецвет может пригодиться, когда меньше всего этого ждешь, — ответила на мой вопрос Иляна.
— Один из редчайших даров леса, — шепнула Лара. — Растет только на костях некоторых существ. Исцеляет от многих недугов.
— А здесь никогда не знаешь, с чем столкнешься, — заключил Светан. — Я быстро. Заберу его, и двинемся дальше.
Он начал спускаться по склону, осторожно ступая по скользкой от влаги и гнили земле.
Сложно было вообразить, какая невыносимая вонь стояла там, на дне могильника. Еще немного, и она сгустилась бы в туман. Даже здесь, наверху, от нее слезились глаза. Парень определенно заслуживал уважения. Не каждый полезет в такую мерзость за цветком, пусть и редким.
— Как сюда вообще попал человек?
— Дикари едят не только животных, — ответил охранник. — Путники здесь теряются, не зная об опасностях. А для дикарей те, кто на двух ногах, ничем не лучше тех, кто на четырех.
Мой взгляд впился в деревья, выискивая движение в темноте. Слишком тихо. В такой глуши должны быть звуки, как минимум шорохи, звуки птиц и насекомых. А здесь царила мертвая тишина. Не нравилось мне это.
Этот запах, эта тишина, само место — все указывало на ловушку. Но Светан уже спустился на дно могильника, а костецвет уже практически был в его руках.
Лара напряглась, её рука легла на рукоять кинжала. Иляна беззвучно шептала что-то на языке нимф, то ли заклинание, то ли молитву. Даже солнцепоклонники выглядели встревоженно.
Светан остановился, ухватившись за толстую лиану. Другой рукой, коротким кинжалом с толстым лезвием, он осторожно подрезал стебель.
— Секунду… — сказал он.
Тишина.
— Есть…
Стебель хрустнул. Цветок и кинжал исчезли в инвентаре.
— Отлично. Теперь наверх, и уходим.
— НЯЯЯРРР!!!
БУМ!
Внезапно темная фигура вырвалась из ямы.
Оружие мгновенно оказалось у меня в руках. Первой мыслью было, что ожил гниющий труп. Но когда рука мертвеца отлетела в сторону вместе с ошметками плоти, из жижи показалась другая фигура.
Гуманоид, вымазанный в крови и кишках, но сквозь грязь проглядывала зеленая кожа. Слишком яркая для гнили.
Дикарь.
Хитрая тварь. Ждал в засаде, прячась среди падали. Сколько он там пролежал? Часы? Дни?
Лара натянула лук, но угол для выстрела был плохо. Светан стоял на линии выстрела.
С диким воплем тварь бросилась на него, размахивая заточенной костью. Светан отшатнулся к стене и дикарь навалился сверху, всаживая костяное острие ему в плечо.
Лара натянула тетиву, но не рисковала стрелять.
Я шагнул вперед, но Светан уже начал действовать сам. Он оказался крепче и умнее, чем выглядел на первый взгляд. Вместо того чтобы вырываться, он использовал близость врага против него самого.
Он выкрикнул боевой клич и схватил голову дикаря обеими руками. Резкий толчок вперед.
Оба рухнули в гниющую массу. Светан топил тварь в жиже. Прямо перед этим дикарь издал пронзительный вопль, эхом прокатившийся по лесу.
Дьявол! Это был сигнал. Крик был слишком осмысленным, а значит тварь звала сюда подмогу.
Действия Светана стали яростнее. Он вдавливал дикаря в гниль, пока тот бился в агонии. Мерзкое зрелище — двое в кровавой каше из разложившихся тел. После нескольких ударов раздался глухой хруст.
Светан свернул твари шею. Быстро и жестоко. Да, парень оказывается умел убивать.
Когда тишина вернулась, он обернулся и посмотрел наверх.
Выражение его лица врезалось в память. Его глаза наполнял первобытный страх.
— Этот звук… — тихо проговорила Иляна. — Помните мавок? Так они звали своих сородичей на помощь.
Несколько секунд драгоценной, мучительной тишины.
А затем со всех сторон послышались вопли.
Светан в мгновение ока выбрался из ямы. Мы сбились в кучу у её края, вглядываясь в темноту, откуда доносились крики.
— Уходите! — сказал Светан, повернувшись ко мне и моим спутницам. — Мы их задержим!
— Я не брошу тебя здесь!
— Миссия будет успешной, только если кто-то выживет. А теперь идите.
В голосе Светана звенела сталь.
Жёны посмотрели на меня, ожидая приказа. Они готовы были остаться и биться до конца. Но сейчас было не время для героизма. Светан прав. Миссия важнее.
Топот в лесу становился громче. Земля дрожала.
Светан оглянулся. На его лбу вздулась вена.
— ИДИТЕ! — заорал он. — НУ!
Я кивнул Ларе и Иляне, после чего сорвался с места. Сквозь лес, прямо к мосту.
Вой, визг, нечеловеческие крики со всех сторон. На нас неслась целая стая.
Лианы со свистом рассекали воздух — дикари неслись по деревьям. Их движения были слишком быстрыми. При свете дня их было бы видно, как они ползают по стволам, словно пауки. Но в темноте слышался лишь треск веток, шелест листвы и глухие удары тел, прыгающих с дерева на дерево.
Нужно добраться до моста, пока они нас не окружили.
Из темноты, в паре метров впереди со свистом, вылетело копье. Оно вонзилось в дерево. Пригнувшись, удалось проскользнуть под дребезжащим древком. Девушки не отставали.
— Я чувствую воду, — отчаянно выкрикнула Иляна. — Она здесь… Она…
— СТОЙ!
Крик заставил спутниц замереть. Густая листва внезапно кончилась. Наш отряд оказался на краю обрыва.
Лунный свет залил открытое пространство. Иляна заскользила, упершись руками в мою спину, чтобы остановиться. Лара успела затормозить, сбросив комья грязи в бездну.
Падение с дерева — плохо. Падение отсюда — верная смерть. Пятидесятиметровый обрыв заканчивался острыми, как бритва, скалами и бурным потоком реки внизу. Вода ревела, с силой ударяясь о каменные стены.
Словно здесь земля от могучего удара треснула на две половины. Идеальная естественная граница.
В тридцати метрах продолжался лес, густой и темный. Но пропасть разделяющая была смертельной и не преодолимой.
За спиной приближалась погоня. Времени на размышления у нас не было.
Мой взгляд метнулся вдоль ущелья в лунном свете.
— Где этот чертов мост? — стиснул я зубы.
— Там, — Лара указала влево.
Мост не сразу бросился в глаза. В мыслях рисовалось нечто иное, великое и разрушенное временем, но реальность оказалась куда прозаичнее.
Это был шаткий веревочный мост.
Мы бросились к нему по узкой кромке обрыва. Под ногами трескались и осыпались в камни, скатываясь с обрыва прямо в ревущую воду.
Добравшись до моста, услышали безумный вой преследующей нас стаи.
У моста нам преградили путь два потрескавшихся постамента — все, что осталось от некогда величественных статуй.
Проскочив мимо них, Иляна первой ступила на деревяную конструкцию. Веревки заскрипели, доски прогнулись, но её вес выдержали.
Между деревьями показались первые тени.
Обернувшись в последней надежде увидеть Светана, пришлось признать очевидное. Там была лишь тьма.
Шаг на мост. Конструкция качнулась под моим весом. Деревянные панели затрещали и принялись крошиться, но останавливаться было нельзя. Шаг. Второй шаг. Третий…
Каждое моё движение отзывалось скрипом гнилого дерева и визгом натянутых веревок. Мост мог рухнуть в любую секунду. Вес тела приходилось распределять равномерно, ступая ближе к краям досок, где они крепились к канатам.