Я остановился у подножия лестницы.
— Ты нас подслушивала?
— Нет… Я за вами наблюдала.
Я нахмурился, глядя на нее, и в конце концов кивнул.
— Зачем?
— А почему бы и нет?
— Логично. Ну, и каково твое экспертное мнение?
— Вердикт по поводу чего?
— Моих, так сказать, утренних упражнений. Или местный принц-мурлыка задавал более высокую планку?
— Я никогда не была замужем. Я была так далеко в иерархии, что мой брак для отца был бессмысленным.
Я отнес свою пленницу в домик на дереве и усадил ее у стены возле моей кровати.
Вскоре к нам присоединились мои жены. Стефания протянула мне тарелку с дымящейся глазуньей и жареным салом. А затем поставила на пол рядом с Таисией кувшин молока.
Стефания и Иляна сели на край кровати, Лара загородила дверь, а Забава устроилась на краю ванны.
Они были расслаблены, но их оружие находилось под рукой.
— Может, ты хотя бы развяжешь путы на моих запястьях?
Я посмотрел через плечо на Лару.
— Попытается убежать — загони стрелу ей прямо в лоб.
Лара спокойно кивнула в знак согласия. Я достал кинжал из своего инвентаря, подошел к Таисии и перерезал путы, затем отступил и сел на пол напротив нее.
Принцесса выпрямилась, сидела совершенно неподвижно и изучала мое лицо со сдерживаемой яростью, прежде чем опустить взгляд на еду перед собой. Голод — лучший усмиритель гордыни. Сейчас она немного поест, расслабится, и тогда можно будет выудить больше информации.
Я видел по ее глазам, что она страдает от голода.
— Ешь, принцесса. Не стесняйся.
Она колебалась еще несколько мгновений, прежде чем наброситься на еду, аккуратно беря сало и яишницу, что стала растекаться по тарелке.
— Дело вот в чём. Я собираюсь освобождать рабов, но, как понимаю, местные поселения не горят желанием их отпускать. И тут у меня два пути: либо выкупить нескольких и даровать им свободу, либо перебить ублюдков, которые их держат, и освободить людей силой. Ты, как погляжу, много знаешь о Гавриле и его махинациях. Поэтому рассказывай, что тебе известно о работорговле на севере. Где находятся поселения, как они обмениваются рабами, откуда их берут — в общем выкладывай всё.
Таисия молча пожевала сало и сделала большой глоток молока из фляги. Походу она не пила его уже несколько месяцев. Наконец, она с удовлетворением выдохнула.
— Во-первых, когда мы говорим «север», я имею в виду далеко-далеко на север отсюда. Семьдесят, может быть, восемьдесят километров, прежде чем все станет очень плохо.
— Насколько плохо?
— Сражения, казни, бойни, стычки. Эти земли мирные по сравнению с другими регионами Полесья. Север полон сражений, и они медленно, понемногу распространяется. Там поселения часто захватывают. Тех, кто сражается, убивают, тех, кто не сражается, победители битвы забирают в рабство. Вот откуда берет начало большая часть работорговли.
— Чаще всего победители забирают рабов к себе и заставляют их тяжело работать. Посевы, добыча руды, уход за скотом — все, что нужно делать руками. Если у них нет желания держать захваченных рабов, они отводят их на Торжище Невольников.
Мощный порыв ветра внезапно пронесся сквозь деревья над головой. Дверь за Ларой распахнулась и с грохотом ударилась о внутреннюю стену. Она закрыла ее и задвинула засов.
— Мне уже рассказывали об этом месте, но информации было мало. Что именно представляет собой Торжище Невольников?
— Торжище Невольников это торговый пост на севере, где рабов покупают, продают и обменивают. Однако они работают не так, как обычный торговый пост. Существа, которые ходят на двух ногах, в отличие от урожая, требуют ухода, даже если они рабы. Их нельзя просто так гонять туда-сюда целыми днями. О них нужно заботиться, иначе рабы получат травмы или мрут, и их, гм… ценность упадет, как сказал бы работорговец. Чтобы обойти эту проблему, торговый пост открывается только дважды в месяц в полулуние, чтобы сохранить ценность рабов.
— Ценность рабов…
Я покачал головой. Это место звучало как чертов кошмар. Хотя, с другой стороны, очень удобная концентрация потенциальных проблем для врагов и освобожденных для меня.
— Напротив, там довольно приятно. Те, у кого поселения достаточно большие, чтобы позволить себе содержать рабов, не хотят пробираться через колею, заполненную трупами, грязью и потом. Торжище Невольников хорошо ухожено, по крайней мере, из того, что слышала.
— Похоже, ты много о нем знаешь.
— Когда работаешь в таверне, многое слышишь, особенно от тех, кто не умеет пить.
— Ясно. Ты знаешь, где это место?
— Ммм… — она протянула, жуя кусок бекона. — Могу нарисовать карту, если хочешь.
Стефания вернулась через минуту с куском пергамента и пером, а также чернилами, которые она использовала для письма. Старое решение постоянной проблемы.
— Мне нужно сначала знать, где мы находимся, прежде чем я смогу сказать тебе, куда идти, — сказала Таисия, поворачивая пергамент и протягивая его мне.
Терпение, Василий, терпение. Информация дороже мелких обид.
Но она была мне нужна.
Я набросал схему нашего местоположения и вернул ей.
— Ладно… — сказала она, взяв перо. — Двигайся на север и следуй по тропе около двадцати километров. Здесь есть тропа, которая идет на запад к заброшенной деревне под названием Кедровник, но, по-видимому, она хорошо спрятана, так что тебе нужно будет смотреть в оба, но… Ты ведь не собираешься идти в это место, правда?
— Торговый пост рабов это прямая дорога к цели. Другие варианты менее эффективны.
— Очень немногими способами, но знай, что поселения, с которыми тебе придется иметь дело, опасны.
— Я это уже понял, исходя из того, что они связывают людей и заставляют их работать до смерти. Мы уже сталкивались с такими рабовладельцами.
— Что случилось?
— Я в одиночку перебил их. Один из тех рабов, которых я спас, как раз и стоял на страже в ту ночь, когда ты перемахнул через наш забор.
— Ты в одиночку уничтожил целое поселение? Пожалуйста…
— Ну, технически их было всего пятеро, но…
— Пятеро? Это даже поселением назвать сложно. В лучшем случае группа. Вас тут и сейчас пятеро. Эти люди передвигаются племенами по восемьдесят, девяносто человек как минимум, и это не считая рабов.
— Сильно сомневаюсь, что рабы будут сохранять верность во время войны.
— Может быть, но ты все равно в меньшинстве.
— Не тогда, когда за моей спиной стоит племя солнцепоклонников.
Таисия открыла было рот, но ее возражения были загнаны в угол.
— Похоже, ты все продумал, хм?
— Хотелось бы так думать. Теперь нам нужно подумать о тебе. Что ты собираешься делать?
— Думаю, решила остаться, если вы все меня примете, конечно.
— Посмотрим. А пока тебе придется потрудиться. Какую работу ты выполняла у себя на родине?
— Никакой, признаться, учитывая мое положение… Но я была хорошей трактирщицей. Я знаю все, что только можно пожелать, об эле и сидре.
— А как насчет того, чтобы его делать?
— Делать? — неохотно переспросила она, оглядывая нас. — Я… Полагаю, смогла бы.
— Этот жаркий сезон подходит к концу, и чтобы пережить грядущие холода, нам понадобится что-нибудь покрепче, чтобы согреваться. Еда и вода у нас есть, конечно, но нужно что-то посерьезнее, чтобы согревать приближающиеся ночи. Думаешь, сможешь что-нибудь приготовить?
— Полагаю, да.
— Иди в дом прямо к северу от этого дерева. Тихомир и Росьяна — фермеры. Я дал им саженцы волчьей яблони, но они их еще не посадили. Рассчитываю, что вы все вместе сможете приготовить что-то согревающее и бодрящее.
Таисия слегка улыбнулась, поднялась, грациозно проскользнула мимо меня и вышла за дверь. Лара отступила в сторону и закрыла за ней дверь.
— Ты действительно думаешь, что мы можем ей доверять? — Забава недоверчиво посмотрела на меня. — Она только что здесь появилась.
— Пока что доверяю. Она обманывала нас не раз, но, похоже, у неё были на то веские причины.
— А если она сделает это снова? — Иляна скрестила руки на груди.
— Тогда обещаю вам… — я убрал кинжал в ножны на поясе. — Сам с ней разберусь.
До конца дня перенес деревянную лачугу, которой пользовался Прохор, с восточной стороны земли на место прямо за кругом тотемов возле своего дома на дереве. Поставил туда кровать и предложил ее Таисии.
Она выглядела так, будто хотела что-то сказать по этому поводу, но промолчала.
После тяжелого дня допросов и путешествий лег в постель со своими женами и быстро уснул. На следующий день проснулись в тишине, прислушиваясь, не движется ли Таисия наверху. Но ничего не было слышно.
До полумесяца оставалось две ночи, а вместе с ним и до следующей встречи работорговцев на Торжище Невольников.
Воспользовался новым днем, чтобы продолжить улучшение земель и накопление еды на осень.
При том изобилии золота, которое у нас сейчас имелось, не было нужды сбывать урожай на торговом посту. Вместо этого решил складировать как можно больше запасов в Хранилище.
Помимо всякого хлама и ценностей, у нас теперь было:
Морковь ×1782
Помидоры ×1245
Кукуруза ×2103
Говядина ×687
Этого хватило бы на приличный срок, но нам нужно было продолжать копить припасы, если мы собирались готовиться к чему-то более длительному, не прибегая к нормированию.
И я ни за что не собирался этого допустить.
Потратил еще 200 золотых на увеличение размера Хранилища, а также 100 золотых на усиление требований к безопасности двери — тяжелая деревянная дверь-колода с прочным замком, который можно было открыть только ключом, хранящимся у меня в инвентаре.
Оттуда мы с Кузьмой подготовили Зарю и телегу и отправились на торговый пост, чтобы начать новый рабочий день, но не раньше, чем нас перехватила Таисия.
— Принцесса, ну как твои дела?
— Подготавливаю землю с Росьяной.
— Вот как? Похвально.
— Не нужно так удивляться, Василий.