— Но самое смешное, даже если я их и презирала… поняла, как сильно люблю свое племя, только когда их не стало. Меня настолько не замечали, что я ускользнула незамеченной ни своими, ни нападавшими, которые разбили мое племя и отняли у нас все.
Начинаешь ценить, только когда теряешь. Банально, но от этого не менее правдиво.
— Ты все еще любила их, даже когда им было наплевать, что ты умираешь?
Этот вопрос вырвался сам собой. Логика подсказывала одно, но женская душа потемки.
— Любовь — странная штука, особенно когда речь идет о своем народе. Наверное, просто скучаю по ним… Хотя мой опыт помог научиться скрываться. Знаю, как исчезнуть в мгновение ока… Пока ты меня не нашел.
И снова эта улыбка, в которой смешались и печаль, и какая-то новая надежда.
— Когда именно, на корабле или над моей спальней? — не удержался я от саркастического уточнения.
— И то, и другое, наверное, — она рассмеялась.
Похоже, ей заходит мой юмор.
— Но почему ты вообще вернулась? — спросил уже серьезнее. Этот момент был важен.
— Потому что… — Таисия замолчала, отбрасывая роскошные волосы с лица. — Ты был первым, кто проявил ко мне заботу, и когда предложил место в своем племени, просто… испугалась. Пока не поняла, что приняла неверное решение. Ты один из немногих за многие годы, кто действительно заметил меня и кому нет дела до моих ушей или хвоста, в плохом смысле, имею в виду.
Искренность в ее голосе подкупала. Или она была очень хорошей актрисой. Впрочем, какая теперь разница?
— Просто не люблю, когда людей травят, особенно такие козлы.
— Это нечто большее. В тебе есть доброта, которая здесь редкость, Василий. Никогда не встречала такого мужчину, как ты…
— Ценю откровенность, — хмыкнул я, протягивая ей флягу с элем.
Мы оба отпили.
— Уверен, таких, как я, хватает, просто прошлое у всех разное. Кстати, твой сидр народу зашел на ура.
— Мой… не привыкла к такому вниманию, — Таисия снова оглядела меня с ног до головы, как и несколько часов назад. — А ты что скажешь?
Усмехнулся, глядя на нее в темноте уединенной площадки. До меня доносился далекий смех и разговоры моих людей.
— Скажу, что сидр отменный. Снимаю шляпу.
— Если ты так считаешь, значит, в жизни мало чего пробовал.
— О, поверь, уж в чем-чем, а в этом опыта у меня хватает.
— Твои жены мне намекали. Они все как на подбор… У тебя, смотрю, определенный вкус?
— А у какого мужчины его нет, когда речь заходит о красивых женщинах?
— А я вписываюсь в твои критерии? — она чуть склонила голову, и лунный свет блеснул в ее глазах.
— Чтобы это понять, нужно нечто большее, чем просто посмотреть. — Встретил ее взгляд. — Внешность это всего лишь фантик.
— А если говорить только о фантике? О фигуре? Ушах, хвосте?
— У одной из моих жен кожа голубая, как небо после грозы, а у другой тигриные уши и хвост. Думаешь, меня можно удивить парой кошачьих ушек?
— А остальное… во мне?
Таисия грациозно встала, ее фигура вырисовывалась в лунном свете, проникавшем в щель между ограждением и крышей. Ее грудь вздымалась и опадала от прерывистого дыхания, когда она остановилась прямо передо мной.
Она медленно провела пальцами по тонким бретелькам платья на плечах и стянула их вниз по рукам. Лишившись поддержки, платье упало к ее лодыжкам, полностью обнажив тело.
Меня сложно было назвать неудовлетворенным. Девчонки старались на славу каждый день. И по идее, очередная попытка соблазнения от едва знакомой женщины должна была пройти мимо кассы.
Но, черт возьми, обнаженное тело Таисии в лунном свете выглядело так, что даже у статуи бы что-нибудь дрогнуло.
Ее плечи были расправлены, а спина выгнута, подчеркивая упругую округлую грудь и твердые, идеальные соски. Изгиб спины вел к круглым ягодицам.
Зеленые глаза светились в лунном свете под силуэтом больших пушистых ушей, а над ягодицами время от времени мелькал хвост, двигаясь из стороны в сторону в темноте. Хищница, одним словом. И сейчас она явно вышла на охоту.
— И что ты теперь думаешь обо мне сейчас? — прошептала она нежно…
Глава 26
Я зашевелился и проснулся не от белого дневного света, пробивающегося сквозь доски, а от холода. Лежал на полу западной смотровой башни. Таисии нигде не было, но один из тигролюдов сидел на стуле неподалеку, дежурил.
— Доброе утро, Василий. Хорошо спал?
Я сел, потирая голову.
— Не очень… Разве здесь дежурила не Таисия?
— Кто?
— Девушка с кошачьими ушами.
— А, она была, но наши смены поменялись несколько часов назад. Сказала, что ты заснул здесь наверху. А она вернулась к себе домой.
— Ясно… Боги, как же холодно.
— Самый холодный день за последнее время. Не уверен, как долго продержится эта теплая погода.
Попрощался с тигролюдом и направился обратно к своему дому на дереве, практически совершая «прогулку позора». Было утро, но раннее. Настолько раннее, что никто еще не вышел на работу, кроме дозорных, что стояли на смотровых башнях.
Дом Таисии был тих, и ее входная дверь была закрыта. Без сомнения, дрыхнет откинув хвост, вот ведь…
Я тихо поднялся по ступеням и открыл входную дверь, поморщившись от скрипа. Четыре жены были внутри, нагие в постели, их одежда была разбросана по полу вместе с флягами, из которых вытекли остатки бронзового сидра.
Без сомнения, это была та еще вечеринка.
Но девочки ещё не спали. Все они были бодрствующими, хоть и наполовину, и разом посмотрели на меня с приподнятыми бровями.
— Поздняя ночка?
— И не только, видимо, — дёрнула носом Забава и широко улыбнулась.
Я хмыкнул, забираясь к ним в постель и наслаждаясь теплом.
— Значит, все-таки наша новая знакомая? — протянула Лара с живым интересом. — Ну, рассказывай.
— А чего тут рассказывать. Вы же не будете возражать против пополнения в нашем дружном коллективе?
— С каких это пор мнение жен князя стало решающим в таких вопросах, Василий? — Забава усмехнулась. — Мы твои жены. И между собой всегда договоримся.
— Верно. Вечно забываю местные порядки. Там откуда я прибыл за такое возвращение под утро с признанием в измене мне бы устроили показательную порку с полным демонтажем личной жизни. А здесь… да, здесь для мужика условия определенно более комфортные.
— Что ж, — протянула Иляна, окинув взглядом остальных, — даже если бы наше мнение что-то решало, она бы отлично вписалась в нашу компанию. Мы тут все свои, и главное, чтобы любовь была взаимной.
— Значит, решено, берем ее в семью? — подытожил я, скорее утверждая, чем спрашивая.
— А почему нет? — Иляна улыбнулась. — В тесноте, да не в обиде. Кровать у нас большая.
— Нам просто нужно сделать из нее лучшую охотницу или что-то в этом роде, — Лара саркастически пожала плечами. — Как… Ну, или почти как меня.
— К чему клонишь? — спросил я, уже догадываясь. Лара всегда была прагматична.
— Она невероятно красива, спору нет, и ты знаешь, я ценю это и в мужчинах, и в женщинах. Но красота красотой, а боевые навыки никто не отменял. Умеет ли она сражаться? Или только глазками стрелять?
— Говорит, что умеет, — я на секунду задумался. — Но не уверен. Все-таки принцесса, хоть и бывшая. Возможно, жизнь в диких условиях ее чему-то и научила, заставила стать более… приземленной, но насчет реальных боевых навыков у меня и правда есть сомнения. Это не просто выживание, это готовность убивать и рисковать своей шкурой.
— Твою одежду она тогда в Бухте Буеграда знатно попортила, это да. Но понимаю, о чем ты. Когти показать — одно, а драться по-настоящему — другое. Буду за ней присматривать, пока не докажет, что чего-то стоит.
— Она рвалась с нами на задание на днях. Но это могла быть и обычная гордость, желание показать себя. Права, Лара. Даже если она станет отличным дополнением к нашей… хм… семье, присмотреть за ней лишним не будет. Безопасность племени превыше всего.
Внезапно листья и кусты на ветвях над головой начали шлепать и ударяться друг о друга.
— Пожалуйста, скажи, что это не она снова подглядывает за нами, — простонала Стефания.— Только начала к ней привыкать…
— Думаю, это птица. Она застряла в ветвях.
Забава встала с кровати, прихватив одно из многочисленных одеял, то самое, которое по чистой случайности прикрывало Иляну, оставляя ее стройное синее тело обнаженным на краю кровати.
— Что вытворяешь, ушастая? Холодно же…
— Да, но ты же только что сказала, что мы все любим друг друга. — Забава хитро улыбнулась, плотнее закутываясь в одеяло. — Уверена, ты найдешь в своем сердце силы простить меня. К тому же всего лишь подражаю твоему обычному виду.
Тигрица высунала язык, прошмыгнула через комнату и ненадолго выскочила наружу. Хлопанье птичьих крыльев снова началось, а затем стихло, когда птица перебралась на ветки что нависали прямо над входной дверью.
Моя тигрица снова появилась в дверях, но на этот раз с птицей в руках, размером примерно с голубя.
— А мы разве обсуждали пополнение нашего пернатого зверинца прямо в доме? — смерил я ее взглядом.
— Это почтовая птаха. Они доставляют сообщения, — Забава извлекла небольшой кусочек пергамента из кармашка на лапке птицы и склонила голову набок, чтобы прочитать имя. — Это тебе, муженек.
Я встал с кровати и подошел к ней. Она крепко держала птицу под мышкой, а пергамент в другой руке.
Птица недовольно пискнула, когда взял у Забавы свиток. Оглядев девушек, собравшихся вокруг с любопытством, развернул его и прочитал вслух:
'Дорогой Князь Василий,
Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии, а твое поселение — в безопасности. Ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку, и надеюсь, что мы получим твою взамен. Посему взываю к твоей помощи, не для войны, но для скорби.
Светозар, мой отец и князь солнцепоклонников Зареченского, прошлой ночью скончался от раны, полученной некоторое время назад.