На исходе первого дня ультиматума я стоял на стене поселения, вглядываясь в темнеющий лес.
Вечерний ветер приносил запах дыма.
Раньше я легко различал дым от наших очагов и от далеких пожаров, но за сегодня эта граница размывалась.
Стук копыт заставил меня обернуться. По звуку было ясно: лошадь мчится на пределе, всадник не щадит ни себя, ни коня. Такая спешка означала только одно — есть срочные новости, которые не терпят отлагательств.
Разведчик въехал в ворота на взмыленном коне. Белая пена покрывала морду животного. Он соскочил с седла, не дождавшись полной остановки, и лошадь сразу опустила голову, тяжело дыша. Бледное лицо Быстронога с расширенными зрачками говорило само за себя.
— Князь! — он сделал несколько шагов ко мне, пошатнулся и схватился за стену. — Гаврила изменил планы.
— Рассказывай по порядку, — спустился я со стены.
— Торжище начинается завтра на рассвете. Завтра! — Быстроног стер пот дрожащей рукой. — Я видел, как ставят факелы, привозят клетки.
Раньше на целые сутки.
Я закрыл глаза, пытаясь понять логику происходящего. Зачем ломать устоявшуюся систему? Торжище существовало десятилетиями — это гарантировало предсказуемость, максимальное количество покупателей, лучшие цены…
Если только не нужно было срочно докупить пушечное мясо для своей армии.
— Ты видел состав товара? — спросил у него, хотя по выражению лица разведчика уже понимал, что увиденное его потрясло.
— Жители Серохолмья, — произнес он, и голос его охрип. — Целый обоз рудокопов и горняков. Князь, там есть женщины и дети…
В памяти всплыли образы Серохолмья, серого шахтерского поселения, которое я посещал несколько месяцев назад.
— Поселение пало? — услышал я голос Кузьмы. Домовой прихромывая поднимался по ступеням к нам, опираясь на трость. За последние дни он заметно постарел.
— Хуже, — разведчик покачал головой, и в его глазах мелькнуло отвращение. — Продалось. Старик лично вел переговоры с людьми Гаврилы. Сдал половину поселения в рабство за долги и обещание защиты для остальных. Шахты истощаются, вычищает «мусор».
Тошнота подкатила к горлу. Предательство ради выживания — самая мерзкая форма трусости.
Логика работорговли была безжалостна: специалистов покупали летом, когда их навыки были нужны для строительства и войны. Зимой они становились обузой — лишними ртами, которые нужно кормить и охранять.
Я повернулся к Кузьме. Его лицо говорило о том, что думаем мы с ним об одном и том же.
— Планы меняются — мы выступаем сегодня ночью. Кузьма, собери всех.
В Комнате Карт собрались все командиры и жёны. Вот только атмосфера здесь кардинально изменилась. Вместо тяжелого размышлений шла лихорадочная подготовка к предстоящему бою.
Равенна разложила на столе нарисованную по памяти карту подземелий. Ее пальцы дрожали от волнения:
— Тайные ходы ведут к старым складам, это правда. Мои предки строили их полтора века назад. Но… — она подняла палец, и тревога мелькнула в её глазах. — Гаврила не дурак. Не зря его зовут Собирателем. Есть риск, что он знает про эти туннели.
Забава склонилась над картой, изучая схему одной рукой. Левая все еще покоилась в повязке.
— Значит, нужны две группы. Одна отвлекающая, другая наносит настоящий удар.
— Хорошая тактика, — согласился Варг. — Создаем шум в одном месте, бьем в другом. Но есть проблема. У нас недостаточно людей для двух полноценных отрядов.
Я смотрел на карту, пытаясь представить расстановку сил противника.
Гаврила был опытным князем, у него были и наёмники, и сумеречники, да и дружина со своими командирами. Он наверняка предусмотрел попытку освобождения и возьмёт с собой усиленный конвой. Особенно сейчас.
— Есть еще одна проблема, — медленно сказал. — Если мы провалимся, поселение останется без защиты. А Гаврила наверняка приготовил запасной план на этот случай.
Молчание повисло в воздухе. Каждый прикидывал шансы и понимал, что второй попытки не будет.
Кузьма почесал подбородок. В его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду:
— А что насчет тотемов? Система развития поселения… может быть, есть способ защитить дом в наше отсутствие?
— Сейчас проверю, — я прикоснулся к мечу и перед глазами появился Интерфейс поселения. Это была одна из новых функций, что появилась у меня после возвращения. Титул Великого князя и Божественный магический меч позволили получать удалённый доступ к терминалу. Теперь не нужно было бросать всё и бежать на улицу к нужному тотему. Удобная штука.
Интерфейс откликнулся, но медленнее обычного, словно нехотя. Проверил Тотем Обороны и среди списка доступных возможностей появилась новая строка, которой раньше не было:
**ЗАЩИТНЫЙ БАРЬЕР ПОСЕЛЕНИЯ — стоимость 500 золотых.**
*Магический купол, непроницаемый для физических и магических атак*
*Время действия: 18 часов*
*Время восстановления: 30 дней*
Да, с новым титулом и мечом у меня появилось много новых возможностей, которые нужно будет изучить при первой возможности. Я вновь посмотрел на строчки, что светились перед глазами.
Защитный барьер… у него была высока цена, причём не в золоте, а доступных возможностях. Месячный откат для активации, это не мало.
— Есть такая возможность. Один раз. И держится восемнадцать часов. После этого Поселение будет месяц накапливать силы для повторной активации.
Стефания встала из кресла и подошла к окну, глядя на вечерние огни:
— Этого хватит. За восемнадцать часов мы либо вернемся с освобожденными воинами, либо… ну, либо барьер уже никому не понадобится и не поможет.
— Тогда решено, — ответил я и мысленно дал соответствующую команду Системе.
Момент активации оказался неожиданно интенсивным. Что-то горячее и мощное потекло от меча по моим венам, вырываясь через кожу невидимыми потоками энергии. В висках закололо, а во рту появился металлический привкус.
Мы все вышли на улицу.
Воздух над поселением дрогнул. Едва заметная рябь постепенно разрасталась, превращаясь в плотную волну искажений.
Купол барьера опускался медленно, словно нехотя. На границах он преломлял свет, создавая радужные блики.
Когда невидимая стена коснулась земли за частоколом, по всей поверхности прокатилась волна. Секунда, другая… и барьер растворился в воздухе. Полностью прозрачный. Если бы я не знал о его существовании, то ни за что бы не заметил.
На следующие восемнадцать часов Поселение будет защищено лучше любой крепости.
— Состав отряда: я, Забава, Лара, Таисия, Иляна, Варг, Железняк. Плюс десять лучших воинов.
Кузьма нахмурился:
— Этого мало для штурма укрепленной позиции.
— Но достаточно для диверсионной операции, — возразил ему. — Больше людей — больше шума. Меньшего числа не хватит для прорыва к клеткам и удержания освобожденных рабов и организации сопротивления.
Стефания подошла ко мне и, не говоря ни слова, обняла. Я почувствовал, как ее руки дрожат, хотя её лицо оставалось спокойным.
— Я не буду говорить тебе «будь осторожен», — прошептала она мне в ухо. — Ты никогда не умел быть осторожным. Просто… возвращайся. Возвращайся домой, ко мне.
— Обязательно вернусь, — прошептал ей в волосы, вдыхая знакомый аромат. — К тебе, к дому, ко всем нам.
Мы выступили, когда звезды еще горели в полную силу, но восток уже начинал сереть едва заметной полосой.
Когда до Кедровника оставалось около двух километров, Лара подняла руку в знак остановки.
В небе показалась птица, летевшая прямо к нам. Голубь был измученным. Перья взъерошены, крылья дрожали от усталости. Он явно летел издалека и торопился.
Лара поймала голубя и развернула записку с его лапки.
— От Лады, — с беспокойством прочитала она. — «Горят маяки на северных границах».
Горят маяки на северных границах… Так вот оно что. Враг уже наступает, и солнцепоклонники теперь тоже под ударом.
— Война докатилась и до них, — Варг хрипло откашлялся. — Зима выгнала всех на тропу войны. Голод, холод… Все словно с цепи сорвались.
Я вскочил в седло.
— Тем более нам нельзя медлить. Вперед!
Я пришпорил коня и рванул по дороге. Остальные поскакали следом.
Через полчаса бешеной скачки мы оставили лошадей в роще и пешком добрались до холма, откуда открывался вид на Кедровник. То, что я увидел, заставило меня выругаться сквозь зубы.
Факелы. Везде чертовы факелы. По всему периметру бывшего поселения горели сотни огней, и от этого становилось светло как днем. Только вот праздником здесь и не пахло.
Охранников было раза в три больше обычного. Считать начал автоматически: темные эльфы в черных доспехах, гоблины с кривыми мечами, даже парочка орков мелькнула. Пятьдесят стражей минимум, и это только те, кого я мог разглядеть отсюда.
Но охрана меня волновала меньше всего. Покупатели… вот что было действительно странным. Обычно на зимних торгах собирались мелкие торговцы да управляющие из соседних поселений. А тут целое сборище: представители разных рас, откровенные бандиты со своей охраной, даже какие-то типы в дорогих одеждах, которых я раньше здесь не видел.
Кто-то явно созвал их всех сюда. И пообещал что-то очень ценное.
— Это ловушка, — прошептала Таисия, и ее когти непроизвольно выдвинулись. — Они знают, что мы придем.
— Знаю, — ответил ей, не отводя взгляда от освещенной площади. — Но у нас нет выбора. Если не попытаемся сейчас, завтра будет еще хуже.
Мы оставили лошадей в роще в полукилометре от поселения и пешком добрались до наблюдательной позиции на холме. Отсюда открывался полный обзор на торговую площадь.
Десятки клеток тянулись через площадь правильными рядами. Точно как надгробия на кладбище, где вместо мертвых лежат живые. В каждой клетке сидели люди, которых превратили в товар.
Мужчины, женщины, дети и старики сгрудились в тесноте за прутьями. Люди, эльфы, гоблины, тигролюды, дварфы… Расовые различия стерлись перед общей бедой.