Я отдернул руку и покачал головой.
— Нет.
— Князь, ты не понимаешь. Эта сила — она как дикий зверь. Рано или поздно она вырвется и убьет не только меня, но и всех вокруг. Лучше покончить с этим сейчас, пока…
Я подошел к старику, вынул Крушитель и опустился на одно колено.
Ратибор зажмурился, готовясь к смерти.
Я коснулся его плеча плашмя лезвием меча. Это был не удар, а скорее тихий знак признания.
Крушитель дрогнул в моей руке. Синее свечение вспыхнуло так ярко, что я на миг зажмурился. Из клинка вырвался низкий звук, похожий на гул далекого колокола, будто меч вдруг решил запеть.
— Что… — начал дед, но его голос оборвался.
Меч, созданный для разрушения любых уз, среагировал на «оковы» нестабильной магии, которые медленно убивали старика. Крушитель стал втягивая в себя избыточную, хаотичную огненную энергию.
Красное свечение вокруг старика стало угасать. Его дыхание, выровнялось. Выражение на лице сменилось на удивление.
— Князь, что ты делаешь? — прошептала Иляна.
Я не отвечал. Сам до конца не понимал, что происходит.
Крушитель Оков гудел, поглощая силу. Но он не накапливал ее. Синее пламя клинка перерабатывало, очищало энергию, трансформируя его во что-то совершенно иное.
Поток очищенной лазурной силы устремился по лезвию, через рукоять, прямо в мое тело. Холодный, концентрированный прилив мощи, который собирался в груди, формируя пульсирующее ядро голубого света.
Процесс длился несколько минут, но казалось — вечность. Наконец, Крушитель замолк и перестал светиться.
Старик лежал неподвижно, но дышал ровно и спокойно. Красное свечение полностью исчезло. Старик выглядел ослабевшим, но свободным от боли.
Я чувствовал, как внутри что-то изменилось.
Протянул руку к Камню Телекинетического Удара, но вместо привычного отклика ощутил, что он превратился в обычный камень. В груди же разливалось странное тепло, будто там образовался новый источник силы.
Сжал пальцы, сосредотачиваясь на этом лазурном потоке. В следующий момент с кончиков пальцев сорвался сгусток синей энергии. Он ударил в стену ущелья, оставив на камне обугленный след.
Моя семья смотрела на меня с изумлением и страхом.
— Василий, — прошептала Стефания, — что с тобой случилось?
Ратибор медленно приподнялся на локтях и смотрел на меня так, словно заново учился видеть мир.
— Ты спас меня. Меч передал тебе искру Истинной магии, создав собственный, стабильный источник. Теперь внешние артефакты тебе больше не нужны.
Я разглядывал свои руки. Под кожей словно текла река из синего света.
— Это хорошо или плохо?
Дед откашлялся и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Ты получил великий дар, но теперь сам стал мишенью. Раньше охотились за артефактами, которые ты носишь. Теперь будут охотиться за артефактом, которым стал ты.
Я кивнул, машинально потирая запястьье, где под кожей пульсировала ненавистная Метка Охотника. Еще одна цель на моей спине. Как будто у меня их мало.
Чувствую список желающих видеть меня мертвым рос как на дрожжах, а я все больше походил на мишень в тире.
— Научишь меня управлять этой силой? — спросил я.
В глазах старика вспыхнул огонек надежды. Обычный человеческий огонек, без всякой магии.
— Да. Научу, — тепло улыбнулся он.
В этот момент внезапно в пещеру ворвался один из освобожденных пленников. Молодой парень, которого я поставил в дозор. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух.
— Князь! На горизонте огни! Много огней!
Глава 22
Я выскочил из расщелины, с мечом наготове. Жены и воины подтянулись следом, готовые к бою. В темноте мерцали десятки огней, медленно приближающихся к нашему укрытию.
— Сколько их? — коротко спросил у дозорного.
— Не могу сосчитать, князь. Много. Очень много. Растянулись на километр, как минимум.
Армия Гаврилы? Но почему они движутся так медленно? И почему не скрывают свое приближение? Хотят напугать моих людей?
Забава вдруг замерла, наклонив голову набок. Ее кошачьи уши дернулись.
— Дети плачут, — прошептала она. — Слышу женские голоса. Старые люди кашляют. Это не армия.
Через полчаса мы поняли, что она была права.
Из темноты к нам вышла огромная толпа изможденных людей. Старики, опирающиеся на палки. Женщины, несущие на руках младенцев. Дети, которые едва держались на ногах от усталости. Тележки, груженные скарбом. Бредущие рядом коровы и козы.
Народ, согнанный с родных мест.
Ко мне подошел старейшина — седой дварф с искалеченной левой рукой. Поклонился низко.
— Господин, мы ищем князя Василия из Поселения Волот. Говорят, он принимает всех, кто бежит от войны и рабства.
— Я и есть Василий. Что случилось с вашими землями?
Дварф тяжело вздохнул. По его лицу пробежала такая боль, что стало ясно — это цепляло его за живое.
— Армия Гаврилы сжигает всё на своём пути. Каждую деревню, каждый хутор, — он провел здоровой рукой по искалеченной. — Говорят, что нужно лишить врага любой поддержки.
— Расскажи подробнее. Что именно они делали?
Старик закрыл глаза, словно не хотел вспоминать:
— Сначала пришли в Камнегорск. Сожгли все дома дотла. Людей не убивали — просто выгнали в чем мате родила. Потом Железные Пади. Потом Вересовку. Кто пытался сопротивляться… — он указал на свою руку. — Мне еще повезло. Многих забрали в цепях. Сказали, что продадут на Севере.
Черт побери. Жители поселений в одночасье лишились домов, урожая, скота.
Эта тварь превратила людские судьбы в тактический инструмент.
— Сколько вас?
— Четыреста взрослых, полтора сотни детей. Из двенадцати деревень. Остальные… — он не закончил фразу.
Больше пятисот человек. Откуда мне взять для них еду? Где их размещать? У меня же не бесконечные ресурсы.
Забава насторожилась. Ее взгляд заметался по толпе беженцев.
— Муж, — тихо позвала она меня. — Трое мужчин справа. Шепчутся о награде за твою голову. Они не беженцы.
Я незаметно кивнул Костолому. Тот понял меня без слов и растворился в толпе со своими людьми.
Через несколько минут трех «беженцев» незаметно потащили в сторону. Без лишнего шума, без криков. Профессионально.
Я последовал за ними к небольшой роще в стороне от основной толпы. Костолом уже привязал всех троих к деревьям. Лица у них были бледные, но упрямые.
— Кто вас послал? — спросил первого.
— Никто нас не посылал, — парень лет двадцати пяти смотрел на меня с вызовом. — Мы беженцы, как и все остальные.
Костолом негромко хмыкнул. Достал из-за пояса тонкий, острый нож. Поднес к лицу пленника.
— Видишь это лезвие? Оно очень острое. И я очень хорошо знаю, где им резать, чтобы ты кричал долго, но не умер, — сказал он спокойно и деловито. — Так что давай без глупостей.
— Я ничего не знаю! — выкрикнул парень, но в голосе уже дрожала неуверенность.
Костолом провел ножом по его щеке. Тонкая красная полоска проступила на коже. Пленник вскрикнул.
— Следующий разрез будет глубже, — пообещал Костолом. — И не на лице.
Мне было противно это видеть. Но информация была нужна позарез.
— Хватит, — выкрикнул второй пленник. — Я — я скажу.
Он был старше, лет тридцати пяти. В его глазах читалась усталость человека, который слишком много повидал.
— Гаврила знает, что вы разгромили авангард на Торжище, — выпалил он. — Он специально гонит беженцев вам навстречу! Хочет, чтобы вы увязли в их проблемах, замедлились!
— Подробнее.
— Он рассчитывает, что вы не сможете бросить мирных жителей. И пока вы будете возиться с ними, его основные силы обойдут вас и ударят по солнцепоклонникам, — мужчина облизнул губы. — А потом, когда Лада будет разгромлена, он развернется и раздавит вас вместе с беженцами.
Умный ход. Использует мирных жителей как живой щит и одновременно как тормоз для моего отряда. Продуманная тактика, решил убить двух зайцев одним ударом.
— Сколько у него воинов?
— Полторы тысячи. Может, больше. Все дисциплинированные, хорошо вооруженные.
— А сколько времени у меня есть?
— Не знаю точно. Дня три-четыре, не больше.
Я посмотрел на пленника внимательно. Врет он или говорит правду? Лицо напряженное, но не лживое. Скорее всего, информация достоверная.
— Что с ними делать? — спросил Костолом.
Хм… Военная логика требовала их убрать, чтобы они не донесли Гавриле о наших планах. Вот только это были не воины, а обычные люди, которым пообещали золота за простое задание.
— Связать покрепче и оставить здесь. Через сутки кто-нибудь найдет.
Костолом кивнул. Понял, что я не хочу лишней крови.
Беженцы заполнили всю площадь перед нами. Старики опирались на самодельные костыли, женщины прижимали к себе плачущих детей. Половина людей даже зимней одежды не имела.
Да, жертвы войны. Жертвы, которых Гаврила превратил в оружие против меня. Умный ход, ничего не скажешь.
Бросить их? Они замерзнут к утру. Или голод доконает через пару дней. Взять с собой? Тогда мы будем ползти как черепахи, и Гаврила спокойно разгромит солнцепоклонников.
Хотя какой там выбор. Я же знал свой ответ еще до того, как узнал об этой ловушке. Не могу я просто развернуться и уйти, оставив сотни людей подыхать в снегу.
«Разрушитель оков» называется мой меч. Ну так пусть разрушает. Не только железные цепи, но и те невидимые ловушки, которые расставляют враги.
— Что будешь делать? — тихо спросила Иляна.
Я смотрел на толпу изможденных лиц. Дети жались к матерям. Старики падали от усталости прямо в снег. У многих не было даже теплой одежды.
— Собрать всех! — сказал я Яромилу.
Когда беженцы собрались в круг, я встал так, чтобы меня все хорошо видели.
— Люди! Я не буду врать вам. Путь будет тяжелым. Еды мало, зима, дорога тяжёлая. Но каждый, кто готов подчиняться дисциплине и идти под моим знаменем, получит защиту и кров в моем поселении.
Раздались всхлипы облегчения. Кто-то упал не в силах стоять на ногах.