Разве христианин так поступил бы? Ведь заповедь, которую дал людям Сын Божий, велит прощать, быть милосердными даже к врагам. А князь сейчас рушил не только эту заповедь, но и своё прежнее решение жить с соседними государствами в мире. Как же так?!
Но что ему оставалось делать, если только силой оружия он мог исполнить задуманное – принести на Русь христианское просвещение? Познакомить русских людей с этим новым учением, с заповедями Христа…
Поддавшись ярости завоевателя, князь поступил как язычник, как варвар-захватчик, пришедший за добычей. Однако очень скоро Владимир опомнился, утихомирил свой гнев. Усмирил и войско: велел прекратить разбой, навёл порядок в городе. Он поселился во дворце на главной площади города и стал ждать ответ греческих царей на своё послание, отправленное к ним с посольством. Послание гласило: «Взял я ваш славный град. Если и теперь не отдадите за меня свою сестру, то пойду на столицу вашу и сделаю с ней то же».
Меж тем в самой греческой империи успешно отражали натиск своих мятежников. При помощи, конечно, того самого русского войска, что было прислано из Киева на подмогу. Но борьба продолжалась, и угроза Константинополю ещё и со стороны русского князя заставила греческих царей задуматься. Нехотя, но всё же решились они отдать сестру Анну замуж за Владимира. Насилу уговорили и её саму:
– А вдруг тобою Господь обратит всю Русь к покаянию? Знаешь же, сестра, сколько и раньше русы творили зла нашей стране, и ещё могут сотворить. А ты избавишь нашу землю от этой великой беды.
С большой свитой, царскими сановниками и множеством священнослужителей, принцесса Анна взошла на корабль. Прощаясь с родиной, она плакала. Ей было страшно плыть в чужие края, становиться женой чужого князя, который представлялся ей злодеем.
Но русский князь в Херсонесе встретил свою невесту ласково. Он уже не был тем разъярённым воином, который брал город мечом. Он раскаивался в своей жестокости, в насилиях, совершённых тут. В Херсонесе он нашёл местных священников и просил их читать ему христианские книги. Их наставления смягчали душу князя. Хотя крестился он в Киеве, но настоящим христианином стал тут, в Херсонесе.
Наверное, потому и родилась позже легенда, что Владимир крестился в Херсонесе. Здесь его дружинники, всё его войско и жители города увидели, как совершенно переменился князь. Пришёл добытчиком с оружием, суровым захватчиком. А получив, что просил у Бога, стал тем ласковым князем Красное Солнышко, о котором народ потом слагал песни и былины.
В Херсонесе князь венчался с принцессой Анной. Это было громкое и славное торжество! Впервые всё русское войско увидело князя в церкви, смотрело, как он совершает крестное знамение.
Узрели воины и великолепие христианского богослужения. Многие бояре, да и простые дружинники тогда же и сами крестились в разных храмах города. Прежде сомневались – а стоит ли? Может, не всерьёз князь в Киеве крестился, а так, понарошку, чтобы греков перехитрить? Но коли князь открыто показал всем, что отныне он верует в Бога Отца, в Сына Божия и в Духа Святого, то и дружине не пристало нос воротить. Как князь – так и дружина. Как князь – так и вся земля русская…
На Русь войско возвращалось с добычей. Не с золотом и серебром, не с парчовыми тканями или драгоценным каменьями. А с богатством, главным для человека, – с верою в истинного Бога. Князь Владимир вёз в свою землю учителей христианства, вёз церковную утварь, без которой не совершаются богослужения.
– Вот, взял себе на благословение, – улыбаясь, показывал он всем на иконы, кресты, ковчежцы с мощами святых.
Но забрал князь из Херсонеса и ещё кое-что. Не удержался. Велел погрузить на ладьи шесть медных фигур – две человеческие и четырёх коней. Для греков это были обыкновенные статуи древних времён, произведения искусства дохристианской эпохи. А на Руси такие диковины были невидалью. Ещё и сто с лишним лет спустя киевляне дивились на эти греческие статуи.
Крещение Руси
Летом 988 года князь Владимир вернулся в Киев. Ну и пышную же свиту он с собой привёз! Киевский люд изумлённо смотрел, как на берег величаво сходит греческое духовенство. В таком огромном количестве тут никогда раньше не видели христианских священников. «Что задумал наш князь? – тревожно спрашивали друг друга люди. – Зачем ему столько греческих жрецов?»
Но ещё больше они испугались и всполошились, когда князь объявил свою волю:
– Всех идолов, языческих болванов, свергнуть! Порубить, пожечь, в воду кинуть. Не боги это, а пустой морок!
Взялись дружинники за дело. На холме, который звался священным, выдернули из земли все пять истуканов. Топорами их иссекли, в огонь бросили. А главного, Перуна серебряноголового, золотоусого, осрамили больше всех: привязали верёвками к конским хвостам и потащили к реке. При том били его палками. Даже жрецы не стали защищать своих богов – разбежались.
– Ну-ка, заверещит ли? – посмеивался князь, глядя на поругание бывшего божка.
Он хотел доходчивей показать киевлянам, что этот резной, раскрашенный столб – вовсе не бог. Что деревяшка не может причинить никому никакого зла за такое обращение с ней.
– Бросьте его в реку и идите за ним, – велел князь дружинникам. – Где пристанет к берегу, там отпихивайте.
А затем Владимир обратился к толпе киевского люда, в которой было много плачущих и жалеющих Перуна.
– Завтра выходите все на реку! – крикнул он. – Богатые, нищие, старые и малые, свободные и рабы, мужи и жёны – все приходите. Будем крестить вас во имя Христово. А кто не придёт, тот мне не друг будет, знайте!
Потужили киевляне, в затылках и бородах почесали, на останки опозоренных идолов в последний раз глянули. Да и решили:
– Если бы то не было добром, не приняли бы этого князь и бояре. А раз добро, то и нам оно сгодится.
Так приняли люди русские в дар от князя Владимира великое добро – христианскую веру.
Наутро берег реки пестрел от народа. Весь Киев от мала до велика был тут. Священники читали молитвы. Потом они велели всем войти в воду и крестили людей во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Князь Владимир, видя это единодушие своего народа, доверие людей к нему, исполнился великой радости. Сердце, переполненное весельем, молилось:
– Боже, сотворивший небо и землю, посмотри на этих новых людей-христиан! Дай им, Господи, познать Тебя, истинного Бога, как знают Тебя в других странах! Утверди в них веру правую и чистую. И мне помоги, Господи, хранить себя от всякого зла, которое посылает людям дьявол, враг рода человеческого!
Настало время решить вопрос с жёнами, которых князь взял за себя в языческую пору. Просто отправить их прочь, с глаз долой, из сердца вон? Так поступить Владимир не мог. Он созвал их всех, на каждую посмотрел с теплотой и заботой – ведь любил их! А потом сказал:
– Знаете вы, что отныне я принял веру и закон христианский. И сами вы крещены. Подобает мне одну жену иметь, ту, с которой венчан в храме. Потому отпускаю вас и говорю вам: изберите себе из бояр моих кого хотите, я выдам вас замуж за них и дам богатое приданое.
Некоторые из них так и сделали. А другие не захотели вновь замуж и выбрали себе монашеский путь. Рогнеда, родом полоцкая княжна, когда-то своенравная и гордая, ответила князю:
– Или ты один Христа, Сына Божия, в сердце принял? Я, побыв женой князя, не хочу более быть ничьей женой, но невестой Христовой стану. Постриги меня в монахини, чтобы мне быть ближе к Богу и к ангелам небесным!
И стала княгиня Рогнеда монахиней Анастасией.
В Новгород же крестить тамошних обитателей князь отправил своего верного старого дядьку Добрыню с греческим епископом. Точно так же народ новгородский с жалостью и изумлением смотрел на свержение деревянных идолов, но спорить и противиться не стал. Только жрецы и волхвы в Новгороде оказались строптивее, чем в Киеве. Собрали горстку своих сторонников и побуянили в городе: устроили пожар, кого-то убили. Добрыня быстро покончил с этим безобразием, разогнал волхвов. Из-за этой горстки воинственных язычников и пошло по Руси присловье, которым дразнили новгородцев:
– Добрыня вас, буйных, крестил мечом и огнём. Смутьяны вы и драчуны, петухи горластые!
Но и волхвы на Руси ещё долго имели власть над людьми. Ещё и при сыновьях князя Владимира, и при внуках его морочили головы тем, кто им верил. Иногда и мятежи поднимали. А в Ростове и Муроме христианство поначалу вовсе не приняли. Тамошние жители едва только через сотню с лишним лет начали к новой вере привыкать. Князь Владимир их не неволил.
Князь Красное Солнышко
Князь понимал, что христианской вере людей нужно терпеливо учить. Прививать её стране, как прививают к дичку ветви плодовых деревьев – чтобы дичок сам превратился в садовое дерево и приносил плоды. Нужно строить храмы, нужно просвещать народ. Надо заводить у себя книжное учение и письменные мастерские, где будут изготавливать книги. Надо, чтобы на Руси появились свои, русские, священники, церковные проповедники, искусные храмоздатели, иконописцы. Труд долгий, кропотливый, нелёгкий – но благодатный и утешительный!
Первым делом повелел князь на местах прежних языческих капищ строить церкви христианские. Там, где перед идолами раньше лили кровь звериную и человечью, отныне возносили молитвы Богу истинному за всю землю Русскую, за всех людей, на ней живущих. Где прежде было главное киевское святилище с пятью истуканами во главе с Перуном, теперь красовался храм Василия Великого. Так его назвали в честь знаменитого христианского святого, чьё имя князь Владимир получил при крещении.
А где раньше был двор дружинника-варяга Фёдора, который не захотел отдать своего сына в жертву идолам, стали строить каменную церковь Пресвятой Богородицы. Князю было больно вспоминать о гибели христианских мучеников Фёдора и отрока Ивана, он чувствовал свою вину. Поэтому и задумал построить главный храм Киева и всей Руси на месте их дома, в самой середине Киева. Из греческой державы князь вызвал умельцев-искусников – зодчих, каменных дел мастеров, иконописцев. Через пять лет, когда храм достроили, украсили и освятили, киевляне ахнули: