– Теперь что мне от тебя надо. Мне нужен личный пилот, помощник и со временем доверенный человек. Самолет – новый «шторьх». Взамен гражданство Швейцарии на тебя и всю твою семью. Дом в этой стране, оформленный на твою мать или на тебя, лечение твоей мамы и обучение твоих сестер за наш счет. В основном ты будешь жить в этой стране и работать здесь же. Просто иногда будешь выполнять мои личные поручения. Решить ты должен прямо сейчас. Времени подумать у тебя нет. Нам пора делать некоторые неприятные вещи. – Я замолчал, но Ламберт ответил сразу.
– Я согласен. Но у меня два условия. В подвале висит Мишель Дюран. Я хочу его убить. В городе на улице Крамбургштрассе живет Алера Массо[19], его нужно убить вам, иначе такие нападения будут продолжаться, а я хочу жить и работать спокойно. – Наш будущий компаньон был абсолютно невозмутим, и мне это нравилось.
– Принимается. Но только после допроса, и ты едешь с нами. Прямо сейчас.
– А что было до этого? Не допрос? – удивленно спросил Ламберт.
– Ты смеешься, Шарль? Здесь город. Вокруг живут люди, и они не виноваты, что кто-то вообразил, что сможет выдержать пытки. У меня говорят даже глухонемые, а эти приятели расскажут даже то, чего никогда не знали, – подключился Женька.
Из дома мы выехали сразу же. Шарль сидел за рулем, я рядом с ним, а Женька и два наших помощника делили со связанными разбойниками кузов. Доехав до грузовика, Женька сел за руль, и мы поехали дальше. Немного не доехав до места, остановились и дали задание нашим помощникам закопать в приметном месте все, что лежало в кузове грузовика.
Собственно, для этого мы их с собой и брали. Не самим же лопатами махать? Моисей Шлемович еще ночью сказал, что в этом деле его сыну и племяннику равных нет. Плотный брезент, рулон прорезиненной ткани и мешковину мы прихватили из города, а все самое ценное уже лежало дома.
Загрузив подрастающую смену тяжким, но необходимым физическим трудом, двинулись и проехали по лесной дороге еще на пару километров дальше. К «Сусанину». Вид последнего был непригляден – запекающаяся кровь, мухи, облепившие труп, наполненные содержимым кишечника некогда модные брюки, вонь. Женька «потрошил» бандита жестко, и вид его для неподготовленного человека был ужасен.
Пленные, увидев своего приятеля, сразу же поплыли, а Шарль показал нам, чем пообедал. Это только в дешевом кино, увидев изуродованного ножом человека, мужественные герои делают обыденные для всех вещи. В жизни все совсем не так, как кажется простому обывателю, сидящему у телевизора с бутылкой пива в своих корявых ладонях.
Через час мы знали всё. «Городской» был информированнее своего «лесного» подельника в несколько раз, так как трудился одним из помощников подручного Мясника, курирующего «тропу» поставок оружия из Чехии, Германии и Австрии и сидящего на распределении и контроле всего этого направления. Но в связи с событиями сначала в Австрии, а затем в Чехии и чуть позже в провозгласившей независимость Словакии «тропа» стала съеживаться.
Люди на оружейных заводах поменялись, немцы стали лучше контролировать территорию, а затем и границы, активизировалось гестапо. Венгры тоже от немцев не отставали. Оторвав кусок Словакии, они наводнили оккупированную территорию своими войсками и жестко перекрыли границу.
Небольшие поставки разнообразного оружия еще сохранялись, оставались склады, созданные про запас, но это был уже тоненький ручеек, а люди остались. В смысле прикормленные бандиты из разных стран. Поэтому их и собрали в одном месте – на хуторе, купленном в свое время тоже «про запас», но немного просчитались.
На хуторе надо было работать. Эта земля, так сказать, сельскохозяйственного назначения и с нее надо было платить продуктовый налог, а никто из тех, кто там жил, работать не захотел. Вот и выписали боевики своих родственников. Тех, кто переехать смог.
Что умеют делать городские бандиты? Только грабить. Принялись они трясти в основном приезжих и нарвались на Славку со Шлемовичем, получающих «посылку» в размере двух вагонов элитной мебели. Проследили и обнаружили, что наглые соотечественники тратят направо и налево неслабые деньги, покупая недвижимость и через день шастая по банкам. Потом «молодой» улетел, а ювелир остался. Вот его-то и решили тряхнуть, благо опасности он никакой не представлял. И нарвались на нас.
– Зачем надо было так жестоко, Александе́р? – спросил меня проблевавшийся в который раз Шарль.
Мы уже ехали на пикапе обратно. За нашей спиной остались прибитые еще к двум деревьям бандиты. За рулем в этот раз сидел Женя, а мы с потрясенным деталями полевого допроса французом тряслись в кузове.
– Как ты думаешь, Шарль, это последние пленные? Лично я думаю, что нет. Мы их тоже привезем сюда, допросим и повесим на этом же месте. Их когда-нибудь найдут. Приедет полиция, узнают газетчики и прочие люди, и рано или поздно информация дойдет до тех, кто занимается тем же самым в этой стране давно. Твои бывшие приятели не невидимки. Их знают в лицо многие. Даже тебя видели и знают люди, о которых ты и не подозреваешь. Чего уж говорить об этих покойниках? Эти люди местные преступники, и они заняты тем же, чем занимались эта банда. Может быть, в меньших масштабах, все же полиция Швейцарии работает хорошо, да и местные жители все поголовно вооружены. Как ты думаешь, хоть кто-нибудь после этого зрелища захочет просто посмотреть в нашу сторону?
На войне как на войне, Шарль. Не мы первые начали, но все, кто хотя бы просто знал о нападении на нас, умрут. Мне нужно, чтобы подобная им шваль не мешала нам работать, а наши женщины, дети и старики жили спокойно. Твои сестры и мама в том числе. Если с их головы упадет хотя бы один волос, все должны знать, что с ними будет то же самое. Ювелирные магазины охраняет не полиция и охрана с большими кулаками, хотя со временем они у нас появятся, а репутация их хозяина.
Глава 11
– Итак, господин Массо, вы заинтересовались ювелирным делом господина Готмахера. Я могу поинтересоваться, по какой причине? И с какой целью вы послали по его адресу своих людей? – издевательски спросил я, слегка постукивая по голеням пленника небольшим молотком.
Это здорово неприятно – у человека на голени неприкрытая мышцами кость и даже легкие постукивания тяжелым предметом причиняют сильнейшую боль. Футболисты это хорошо знают. Самое любимое их занятие – это кататься по зеленому ковру поля, предварительно получив бутсом по голени.
Мой собеседник, наверное, ответил бы мне, но вот какая беда – у него был завязан рот.
Мы проникли в дом господина Алера Массо следующей ночью, но хозяин нам был совсем не рад. Не скажу, что это было просто – дом охранялся двумя быкообразными охранниками и внешне выглядел настоящей крепостью, но я не опасался, что нас будут ждать с ответным визитом.
Дело в том, что Шлемовича должны были вывезти на «фазенду», заодно прихватив нашу машину, которую на свое имя купил Слава. Доложиться господину Массо должны были наутро, но ночью нарисовались мы и сейчас глумились над пленным. В смысле я глумился. Шарль, как умел, обыскивал дом и слушал звуки из хорошо звукоизолированного подвала, а Женька допрашивал везучего охранника. Невезучего, понятно, уже не допросишь. Хотя как сказать. Попасть в умелые руки злого Женьки это невезение.
Почему Женька злой? Так это он второго охранника убил и теперь расстраивается. Убил случайно, а расстраивается серьезно, поэтому живому охраннику я не завидую.
Злобный Евгений появился через сорок минут и, ни слова не говоря, потащил моего собеседника в подвал вместе со стулом, к которому он был привязан, а я, позвав Шарля, направился следом. Здешний подвал поразил меня еще при первом осмотре. Сразу видно, что строил его человек, знающий свое дело. В этом подземелье не пригибались даже мы с Женькой.
Притащив счастливого, но опять нерадостного хозяина в подвал, Женька сдернул с него ремень, который с успехом заменял кляп, и тут же задал ему первый вопрос.
– Теперь расскажи, зачем ты мне нужен? – Голос Женьки был спокоен и безжизнен.
Охранник висел на крюке, на котором у нормальных людей висят свиные окорока, а здесь обычно располагались пленные. Под ногами у него натекла целая лужа крови. Похоже, что сегодня я «добрый полицейский», а мой друг «злой».
Правда, никто кроме меня не увидел, что охранник просто вырублен, а лужа крови натекла с трупа. Порезы на живом охраннике были слабенькие, скорее инсценировочные. Выглядели они, конечно, страшненько, но не более того. Видимо, охранник раскололся сразу и дал Женьке полный расклад – он работал в городе уже почти четыре года и знал очень много и многих. Мой друг без нужды не зверствует – слишком много крови он повидал в своей жизни.
– У меня есть деньги, – проняло нашего пленника.
– Неправильный ответ. Деньги само собой. Полчаса общения с моим другом – и ты отдашь даже то, чего у тебя нет. Зачем нам оставлять тебя в живых и не в таком виде? – взял я допрос в свои руки.
– Я… я могу дать вам информацию о господине Беккере. Он из Германии, но постоянно живет здесь. Это он попросил меня узнать о спутнике Готмахера. У него есть информатор в хранилище банка «Credit Suisse»[20]. Мне было приказано собрать полную информацию об этом щенке, а он привел домой к Готмахеру и через два дня исчез, – прокололся подручный Мясника.
Не думаю, что на нем крови меньше, чем на его прежнем хозяине, – до самого верха добирались совсем не мальчики-с-пальчик, а такие люди больше остальных ценят свою жизнь, но испуг его слишком наигранный.
– Приказано? То есть ты хочешь сказать, что работаешь на немецкую разведку? И как давно?
Отпираться Массо не стал.
– Три года. Как только из Германии поступили первые пулеметы MG-34, Беккер нашел меня и сначала получал бесплатно, а потом стал платить за особо ценную информацию и разного рода услуги.