Парашютисты всегда были гордостью страны и ее главным мобилизационным резервом, поэтому создать новые десантные подразделения, используя знания, полученные таким необычным образом, оказалось достаточно просто. Не сказать, что легко – сложностей хватало, но инструкции, расписанные пошагово, здорово облегчали создание этих совершенно новых войсковых подразделений.
Десантные батальоны не только охраняли вновь построенные аэродромы, но и сами учились и тренировались без отрыва от охраняемых ими объектов. В любом авиационном подразделении было несколько транспортных самолетов для тренировки десантников.
Необычными были новые флотские подразделения, называемые непривычным для всех мореманов сочетанием слов «морская пехота». Набирали в эту не сухопутную пехоту только самых лучших и гоняли их до седьмого пота. На всех флотах. Даже на Дальнем Востоке. Более того, на Черноморском флоте тоже готовились такие подразделения, и попасть в них после нескольких политинформаций, посвященных этой теме, стремился каждый второй.
Дело в том, что если батальоны морской пехоты Балтийского и Северного флотов собирались использовать в самом начале боевых действий, то черноморцев готовили для секретной операции, которую собирались провести через несколько недель после начала войны.
Это был еще не тот спецназ, о котором написали те люди. Это были только зачатки тех самых войск, но начало было положено. Бойцов уже учили по той методике, которая была расписана. Учили жестко, отсеивая не желающих учиться и не способных научиться необходимому минимуму. Пока только этому минимуму. На большее просто не хватало времени.
Вооружали все десантные подразделения новым оружием с полностью расписанной тактикой его применения. Автоматы, ручные пулеметы, винтовки СВТ и новые, только что созданные антиснайперские бронебойные винтовки были только в этих подразделениях.
Все это и многое другое ложилось на стол главы государства в виде ежедневных отчетов, и сейчас Сталин просто смотрел на блеклый отсвет зарождающегося дня. Они дали в газету объявление и продолжат свою помощь. Так, как они это умеют.
Сталин опять усмехнулся. Теперь уже открыто, для себя самого. Вот ведь черти! Даже о посольских работниках подумали. Все сотрудники советского посольства в Хельсинки уже неделю как в Ленинграде, а в здании посольства ждет своего часа специальная группа осназа НКВД.
В тот самый день и час, когда Советский Союз официально объявит Финляндии войну, эта группа покинет опустевшее здание посольства и растворится в финской столице. У этих ребят свое задание. Они должны найти и доставить ему этих молодых людей. Живыми. Здоровыми. И упаси боже, с их голов упадет хотя бы один волос.
Эти молодые люди нужны Сталину, и необходимо вежливо пригласить их в гости. Эти люди умеют думать и предлагать необычные решения. Ведь самое лучшее решение не всегда простое. Именно это они и предложили.
Почему Великобритания и Франция объявить войну Германии могут, а Советский Союз Финляндии нет? Все произойдет в соответствии с теми самыми международными нормами, о которых постоянно заявляет финское правительство.
Зачем устраивать провокации на границе? Мы же не Германия. Провокации – это удел слабых. Прямое объявление войны намного лучше. Мы предлагали мирное решение спорных вопросов? Шли на беспрецедентные территориальные уступки? Вы отказались. Теперь мы возьмем сами то, что нам принадлежало раньше. По праву сильного.
Глава 16
Двадцать третьего августа тысяча девятьсот тридцать девятого года Советский Союз и Германия заключили договор о ненападении, и уже через неделю правительства Латвии, Литвы и Эстонии получили предложение, от которого они не захотели отказаться.
Со второго по седьмое сентября СССР заключил договоры о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, согласно которым эти страны предоставили СССР свою территорию для размещения советских военных баз. Без всякого сомнения, столь быстрое принятие этого решения подстегнуло неожиданное начало войны Германии с Польшей.
Финляндия тоже получила такое же предложение. По большому счету условия советского правительства мало чем отличались от условий, сделанных в нашем мире, кроме всего одной детали. Это предложение прозвучало только один раз десятого сентября, а одиннадцатого сентября все условия советского правительства были подробно опубликованы в газете «Правда». Русские действовали открыто для всего мира, и это сбивало с толку более всего.
Швеция привычно объявила о своем нейтралитете, Германия молча стирала Польшу с карты мира, Великобритания и Франция занимались своими делами, готовясь к победоносной, как казалось в этих странах, войне, а все остальные страны жевали мочало, как обычно переливая из пустого в порожнее. Помогать Финляндии в противостоянии с Советским Союзом никто не собирался.
Даже демократическая Америка, до начала войны одобряюще хрюкнувшая из-за океана о своей безграничной поддержке, молча слилась после начала боевых действий. Вякать издали о помощи это одно, а вот помогать, когда тебя не кусают за пятки, это совсем другое.
Тем не менее воинственная риторика финского общества превысила все мыслимые и немыслимые пределы, но разница с нашим миром уже была существенная. Лидеров нации, объединивших в нашем мире все финское общество и организовавших модернизацию линии Маннергейма на добровольных началах, мы с моим другом выбили всех до единого.
Фельдмаршала Маннергейма, поддержавшего в нашем мире территориальные требования Советского Союза, уже более месяца как не было в живых, линия его имени модернизирована не была, но настроения финских граждан звучали патриотично-воинственно. Они пока не понимали, что остались с Советским Союзом один на один.
Семнадцатого сентября финское правительство отклонило все предложения Советского Союза и тем самым отказало в мирном урегулировании конфликта. В тот же день советским правительством было объявлено о денонсации Договора о ненападении с Финской Демократической Республикой. Это было начало конца.
И в этот же день Советы принялись занимать польскую территорию на западной границе. Поляки тоже получили достаточно интересные условия от советского правительства. Им предлагалось, сохранив свои войска и технику, вывести их за линию противостояния немецкой и советской армий. Поляков даже не разоружали. Предлагалось также вывезти в Советский Союз всех раненых и мирное население. Частично польские войска приняли эти неожиданные подарки Советов. Но не это было главным.
Основа моего неожиданного плана заключалась в том, чтобы переправить интернированные польские войска в Латвию и Эстонию и создать буфер между местным населением и нашими войсками, находящимися на своих военных базах. Поляки сами вложат в местных жителей мысль, как хорошо дружить с Советским Союзом, и обязательно расскажут всем заинтересованным лицам, что бывает при войне с Германией.
В Литву польские войска вводить бессмысленно – между этими двумя странами была застарелая вражда. Не помню я, что они в свое время не поделили или поделили не так.
Кроме этого, я предложил Сталину не торопиться с советизацией прибалтийских стран. Пока это было бесполезно – слишком малая выгода с непредсказуемым результатом. С этим всегда успеется, а в случае войны с Германией эти страны станут буферной зоной, способной хоть какое-то время сдерживать немецкие наступающие войска. Впереди была война с Финляндией и на нее уйдут гигантские усилия всей страны Советов.
По секретному дополнительному протоколу к Договору с Германией Финляндия была отнесена к сфере интересов СССР, но финны этого не знали, напрасно считая Германию дружественной себе страной. В то же время Германии не было никакого дела до своенравных финских парней. На данном этапе у нее были другие заботы, и этим следовало незамедлительно воспользоваться.
Двадцать второго сентября все дипломатические посольства, располагающиеся в Москве, получили от советского правительства ноту, в которой указывалось, что Союз Советских Социалистических Республик объявляет войну Финской Демократической Республике. Во избежание излишнего кровопролития предлагалось до двадцать седьмого сентября убрать из столицы и со всей территории Финляндии своих граждан. В противном случае правительство Советского Союза снимает с себя всяческую ответственность.
Нота, которую получил посол Финской республики, была простым объявлением войны с пяти утра двадцать третьего сентября.
Это казалось фарсом. Большевики поступили, как утонченные английские денди. Фраза «во избежание излишнего кровопролития» прозвучала нелепо из уст советских дипломатов, но тем не менее эти слова были произнесены и оценены всем миром. Кто-то даже посчитал это заявление слабостью Советского Союза и, как показали дальнейшие события, жестоко просчитался.
Двадцать третьего сентября в пять часов утра острова Гогланд, Лавассааре, Тютярсаари, Сескар, Койвисто и укрепления на Карельском перешейке были подвергнуты массированным авиационным налетам. В каждой бомбардировке участвовали не менее пяти десятков самолетов, и конца и края этим налетам видно не было.
Улетала одна группа бомбардировщиков, прикрытая истребителями, и тут же на цели заходила следующая. Истребители тоже вносили свою лепту, штурмуя финские укрепления ракетами РС. В воздухе на недосягаемой для финской зенитной артиллерии высоте постоянно висели тяжелые бомбардировщики, превращенные русскими в разведывательные самолеты. Отдельное истребительное прикрытие этим гигантам было не нужно – в воздухе постоянно находились истребители прикрытия бомбардировочных полков.
Слаженность советских авиационных подразделений поражала. Разведчики действовали на удивление эффективно. Все самолеты были радиофицированы и бомбардировочные группы наводились на цели очень оперативно, а выскочившие один раз финские истребители были уничтожены непонятно откуда свалившейся эскадрильей новейших русских самолетов. Финны не смогли даже приблизиться к самолету-разведчику.