Однако все это – напрасные предосторожности. Для полноценной вылазки у Чжао-цзы уже не хватало людей. Враг оказался слишком силен, чтобы снова вступать с ним в открытое противостояние. Вести своих воинов через Стену Чжао-цзы не собирался. Насчет Великой Стены у него были другие планы.
Положив руки на каменные зубцы, Чжао-цзы некоторое время вслушивался и вглядывался в Стену. Полуживая колдунья, погребенная в камне под его ногами, была уже выжата почти полностью. Ее душа почти слилась с мраком Диюйя. Конечно, почти – это еще не совсем, но…
Но, во всяком случае, то, что ему было нужно, Чжао-цзы уже получил от пленницы. А Стена получила дополнительную силу. И получит еще. Немного, но получит. Потом. Чуть позже. Когда старая, главная, исконная сила ее будет выплеснута наружу.
А выплеснуть придется…
Тьма и призраки Диюйя, выпущенные из Стены, должны будут заслонить от взора вражеского колдуна Тропу, которую Чжао-цзы намеревался открыть для себя. Заслонить, отвлечь и подольше задержать противника – вот их задача. По расчетам Чжао-цзы, времени должно хватить.
Он бросил быстрый взгляд назад. Удовлетворенно улыбнулся. Отрадно все-таки, когда твои распоряжения выполняются так быстро и четко.
Небольшой отряд всадников уже ждет его под башней. Линь гуй, готовые идти за своим учителем куда угодно и притом идти до конца, смотрят наверх, как верные псы.
Поперек седел Байши и Чуньси лежат со связанными за спиной руками и с мешками на головах бледнокожий одноглазый император западных варваров и хан кочевников. Еще один «лесной демон» повезет третьего пленника.
Четыре вьючные лошади нагружены плетеными корзинами с железными снарядами тэ-хо-пао. Шары небесного грома, до отказа набитые огненным порошком хуо-яо, тоже необходимы для осуществления задуманного…
Один конь в отряде оседлан, но без седока. На нем отправится в путь сам Чжао-цзы. Что ж, тут все в порядке. А там, снаружи?
Враг уже вплотную придвинулся к Стене. К зубчатому гребню поднимались лестницы. Иноземные воины были полны отваги и решимости.
Но варвары еще не знали, с кем и с чем им скоро придется иметь дело.
Чжао-цзы раскинул руки в стороны и выкрикнул заклинание. Он стягивал к подвергшемуся атаке участку всю скрытую мощь Стены. Стягивал, стягивал, стягивал…
Стянул. Выпустил.
Отпустил.
На этот раз – целиком. Полностью. В прямом смысле отпустил. В самом прямом.
Его волшба теперь не использовала мертвую силу, вмурованную в Стену и слившуюся с ней, она высвобождала ее.
Для этого не требовалось много времени и больших затрат магической энергии. Нужно было просто открыть путь тому, что само давно рвалось наружу. Очень давно – века и тысячелетия назад.
Нужно было лишь дать выход тьме и призракам Диюйя и направить их в нужную сторону. Дальше все пойдет само собой.
Нет, уже шло. И это уже не остановить. Стена выплескивала наружу то, что было в ней скрыто.
Воины, толпившиеся на боевых площадках, в ужасе смотрели вниз.
Несколько мгновений чудовищной тишины, опустившейся на поле битвы, а после…
Снизу закричали. Дико. Страшно.
Вот теперь можно было…
Чжао-цзы отступил от внешних зубцов башни к внутренним ограждениям. Взмахнул руками, открывая свою Тропу…
Да, теперь можно было уходить.
Тропа Диюйя разверзлась в песке, подобно бездонному провалу. Залитая мраком и слабо подсвеченная мерцающими разноцветными искрами яма с неровными краями была похожа сверху на бурлящее смоляное озерцо. Ее внезапное появление напугало коней, но ожидавшие Чжао-цзы «лесные демоны» сумели удержать скакунов на месте.
Еще одно слово, еще один знак – и он вырвал из каменной плиты магические кристаллы с Костьми Яньвана. Больше Великой Стене их сила не понадобится. Чжао-цзы оставлял Стене другой источник силы – пленную колдунью, погребенную в кладке. Слабенькая, конечно, подпитка, но и она на некоторое время задержит врага.
Притопнув ногой по плитам, Чжао-цзы отдал Стене последний приказ. Он велел ей взять из колдуньи все, что еще можно было взять, пока призраки Диюйя сдерживают штурмующих. И распорядился о том, как использовать взятое.
Чжао-цзы вложил магические кристаллы в приготовленные заранее мешки из толстой кожи. Затянул покрепче завязки. Вот так…
Тратить время на спуск по лестнице он не стал. Схватив покрепче кожаные торбы, Чжао-цзы бросился с башни вниз.
Хлопнули на ветру полы зеленого плаща.
– За мно-о-о-о… – разнесся призыв мага.
Бездонная брешь в песке поглотила его. Тропа Диюйя оборвала крик.
Но приказ был услышан и понят.
Всадники-«демоны», ждавшие под башней, тоже направили своих коней в черное искрящееся ничто. Потянули за собой упирающихся вьючных лошадей с тяжелой поклажей и оседланного жеребца без седока.
Первыми в черную бездну провалились Байши и Чуньси с увязанными, подобно тюкам, пленниками. А когда во мраке исчезла последняя конная фигура, Тропа закрылась.
Ханьские воины, оставшиеся на Стене и под Стеной, не были посвящены в планы Чжао-цзы. У них был приказ защищать Стену так долго, насколько это возможно.
Чжао-цзы обещал своим воинам скоро вернуться. Обещал, не собираясь выполнять обещанного. Но это было уже не важно. В конце концов, все смертные умрут. И враги, и друзья. И подлые предатели, и верные слуги. Выживет лишь тот, кто сумеет обрести бессмертие.
А вот кто его обретет? Только это было по-настоящему важно. Только это сейчас волновало Чжао-цзы.
Бельгутай увидел, как на верхнем ярусе Стены в пыльной серой кладке возникло темное пятно. Пятно быстро расплылось, расширилось, обратилось в черную – чернее ночи – кляксу с ломаными краями.
Оно было похоже на брешь, пробитую тараном или ядром тяжелой метательной машины. Вот только прочные толстые стены не ломаются без шума. Да и не было у штурмующих ни таранов, ни камнеметов.
И такого непроглядного мрака за ханьской Длинной Стеной не было тоже. А вот в Стене… А вот внутри нее…
Рядом с первым проломом открылся второй.
И третий, и четвертый…
Бреши возникали одна за другой, наслаивались одна на другую, сливались одна с другой, изъязвляли Стену, подобно пчелиным сотам. А впрочем…
Бельгутай присмотрелся внимательнее. Да нет же, никакие это не бреши. На самом деле целостность Стены не была нарушена. Просто множество черных пятен покрывали ее поверхность. Чернота их была полной, абсолютной, беспросветной, как на Темной Тропе. Только в этой тьме не сияли путеуказующие огоньки.
Чернота разливалась по всему участку Стены, к которому подошли отряды штурмующих. Она растекалась от зубчатого гребня до подножия кладки. А потом…
Потом из сплошной черноты появились ОНИ. Такие же черные.
Первая колышущаяся фигура выдвинулась из мрака высоко над землей – под самыми зубцами. Словно выдавленная Стеной, странная фигура на миг зависла в воздухе, удерживаемая темной нитью. Потом нить лопнула. Но черный силуэт не упал, против ожидания Бельгутая, а плавно опустился вниз.
К тому времени, как ноги существа коснулись земли, почерневшая внешняя поверхность Стены уже вся была похожа на копошащийся муравейник. Сотни, тысячи неторопливых и молчаливых фигур покидали Стену. Беззвучно лопались пуповины, связывавшие их с кладкой. Бесшумно отрывались от нее все новые и новые черные призраки.
Кто-то медленно скользил по воздуху сверху вниз, кто-то сразу ступал на землю. Кто-то поднимался из-под присыпанного песком основания Стены.
«Демоны! – ужаснулся Бельгутай. – Ханьские демоны!»
Как-то забылось о том, что Огадай, захваченный врагом, должен был отбит или отомщен. Обо всем на свете забылось в эту минуту.
Вокруг стало неестественно тихо. Из рядов штурмующих не доносилось ни звука. Замолчали и вражеские воины на Стены. А то, что валило из почерневшей кладки, и вовсе не производило шума.
Сверху перестали сыпаться стрелы. Защитники Стены наблюдали за происходящим с таким же ужасом, что и подступившие к ней отряды.
Длинная Стена стала подобна ненадежной прохудившейся запруде, из которой сочатся ручейки. Множество маленьких ручейков, которые сливаются в единый поток.
И вот уже – плотина прорвана!
С черной Стены на головы штурмующих низвергся сплошной призрачный водопад переплетенных друг с другом темных фигур. Зловещий поток этот нес с собой ужас и непостижимую тишину мертвых Темных Троп.
У нелюдей (людьми ТАКОЕ быть никак не может!), порожденных Стеной, не было оружия. Они наступали медленно и неторопливо, их строй был неровен. Собственно, у них вообще не было строя. Они двигались, как вода в половодье, вышедшая из берегов.
Черная волна захлестнула первые ряды штурмующих.
И тишины не стало. Крики, визг и вой разорвали воздух.
Кричали не ТЕ, из Стены. Кричали люди, на свою беду подошедшие к проклятой Стене слишком близко.
Волна темных демонов надвигалась, погребая под собой воинов Феодорлиха и Огадая. Кто не успевал отступить, падал замертво.
А между тем темные фигуры ничего не делали. Они просто шли. Вернее, скользили над землей. Молча, бесшумно, словно несомые ветром. И убивали тем лишь, что проплывали мимо.
Бельгутай почувствовал их гиблое дыхание за несколько шагов от себя. Сначала – легкое прохладное веяние. Потом – резко нахлынувшую стылость. Сердце сдавили невыносимая тоска и щемящая боль.
А ОНИ шли и шли. Черные-пречерные, словно вымазанные в копоти, нагие, невысокие, с едва угадывающимися щелочками глаз на безволосых и бесстрастных лицах. Сама Смерть, казалось, заглядывала в душу через эти прорези.
Да это и была Смерть, ибо те, кто вышел из Нее, Ее же и несли с собой.
Бельгутай не побежал сразу, как делали многие, кто мог бежать, у кого в возникшей давке было место, куда бежать, и кому еще повиновались ноги. Пересилив себя, он вступил в бой.
Впрочем, боем это назвать было трудно.
Бельгутай пятился, стараясь избежать прикосновений к демонам Стены и внимательно следя за тем, чтобы темная волна не обогнула его ни справа, ни слева. Чтобы, не приведи Тэнгри, не захлестнула, как уже случилось с теми, кто стоял впереди.