Зигфрид наблюдал. Ничего другого ему не оставалось.
Стемнело быстро. Желтолицые варвары расположились на ночлег в храмовых строениях. Однако спали не все.
Возле темницы Зигфрида потрескивал костер. У огня о чем-то негромко переговаривались двое стражей. Князь-карп, похоже, не желал оставлять без присмотра даже связанного и запертого пленника. Еще несколько костров горело во дворике, перед башней и молельней, освещая небольшую квадратную площадь. У ворот и вдоль ограды языческого храма прохаживались дозорные.
Перетянутые веревками руки занемели и утратили чувствительность. Зигфрид пытался развязать незнакомые и неподатливые узлы зубами, пробовал перетереть веревки о камни. Ничего не получалось.
Вокруг царили ночь и гнетущая тишина. Неторопливо текли вязкие минуты, и утро, казалось, никогда не наступит.
Где-то у подножия холма, в нижнем лагере, заржала лошадь. Заржала и затихла. Дозорные насторожились было, но, не услышав сигналов тревоги, успокоились. Бдительная стража, бродившая у храмовых построек, не заметила того, что смог разглядеть из своего узилища-укрытия Зигфрид.
Тень! Бесшумная, стремительная, она на миг заслонила обзор. Кто-то неприметный, почти полностью сливающийся с ночью, пригнувшись, укрылся за темницей Зигфрида, но очутился при этом слишком близко к щели в стене, через которую смотрел барон.
В следующее мгновение тень исчезла. Зигфрида прошиб холодный пот. Откуда она взялась, тень эта? Кто мог вот так тайком, крадучись, пробираться по лагерю язычников? Или не было ничего? Или ему просто показалось?
Затаив дыхание, Зигфрид прильнул к другой щели. Нет, не показалось… Взгляд успел выхватить темный силуэт. Размытая черная фигура мелькнула за спинами стражей, а через пару секунд появилась на нижнем карнизе многоярусной башни. Кто-то быстро, ловко и неприметно карабкался наверх. Кто? Человек? Демон? И зачем?
Было одно объяснение, в которое очень хотелось бы верить. Если на отряд князя-карпа готовится нападение, то было бы разумно выяснить, нет ли в башне наблюдателя, и если есть – сделать так, чтобы его не стало.
Значит, это все-таки человек. Демоны не утруждают себя такими мелочами, как избавление от дозорных. Демоны налетают сразу, без подготовки.
Зигфрида охватило возбуждение. Что-то должно было произойти. И этим чем-то, неизвестным еще и непонятным, следовало воспользоваться.
Переползая от одной дыры в стене к другой, барон напряженно всматривался во тьму. Вот! Слева – костер и два беседующих стражника. Справа же… Точно! На миг, на краткий миг ему почудилось движение в густой тени ограды. Совсем близко! Там, где обрыв. Там, откуда меньше всего можно было ждать нападения.
А вот снова шевеление. Чуть в стороне. И опять…
А мгновение спустя густая тьма вдруг выплюнула осколки ночи. Что-то промелькнуло над языками пламени. И еще, еще, еще, еще…
Что-то черное и маленькое. Слишком маленькое для птицы или летучей мыши, слишком большое и быстрое для мотылька.
Глухой стон… Зигфрид увидел, как один из охранявших его стражей ничком завалился в костер. Второй вскочил на ноги, подхватив алебарду, но не успел даже вскрикнуть. Дернул головой, словно ударившись о камень, нелепо взмахнул руками, захрипел, отступил на шаг, на два шага… Выронил оружие.
Алебарда упала под стену темницы. Широкое мечевидное навершие уткнулось в дыру, через которую наблюдал Зигфрид. Стражник развернулся на пятках, покачнулся, рухнул. Широкий плоский шлем сполз на затылок. Прямо на Зигфрида смотрело искаженное судорогой лицо. Барон увидел кровь. Из перекошенного рта валила пена. Во лбу, в правой щеке и в горле язычника торчали черные металлические звездочки с бритвенно-острыми лучами. Судя по всему, отравленные: так быстро убить человека мог только очень сильный яд.
А во двор из-за ограды уже метнулись новые тени…
Беззвучно, один за другим и один на другого повалились воины, сидевшие у костров на площади. А что же дозорные, поставленные князем-карпом у ворот и ограды? Зигфрид попытался найти взглядом хотя бы одного. Не смог. Невероятно! Только что их фигуры маячили повсюду, а теперь… Теперь лишь неподвижные кочки лежали вдоль каменной ограды, и между ними скользили новые таинственные люди-тени, закутанные в черное.
Ночные гости каким-то образом сумели обойти нижний лагерь, затем незаметно пробрались на территорию заброшенного храма и вырезали стражу. А может быть, не только стражу? Может, в стане у подножия холма все язычники князя-карпа тоже уже мертвы?
Похоже на то… Люди-тени уже не лезли тайком через ограду, а вбегали в ворота. Значит, остановить их там, внизу, на старом тракте и разбитой лестнице было некому.
Воины в черных одеждах рассредоточились по двору, окружили молельню с идолами и многоярусную башню. Замерли. Оглядываются. Ждут знака к последней атаке. Интересно, от кого?
Зигфрид пребывал в неведении недолго. За ограду языческого храма уверенно вступил… Барон присмотрелся. Судя по всему, предводитель вступил: именно к нему были устремлены все взгляды. Правда, вожак людей-теней разительно отличался от них. Это был однорукий старик в приметных белых одеждах. Впрочем, таиться-то уже, наверное, и не от кого: дозоры перебиты, заброшенное капище, считай, захвачено. Оставалось только перерезать спящих.
Проклятье! Зигфриду вдруг стало не по себе. А ведь эти белые одежды ему знакомы! И эта маленькая черная шапочка на голове старика! Да и сам старик тоже!
На белого предводителя черных воинов пал свет костров.
Да, вне всякого сомнения, это был он! Теперь барон знал, почему у старика недостает правой руки. Еще бы не знать, ведь именно его, Зигфрида, меч отсек эту руку.
Но ведь тогда, на горном плато, проклятого желтолицего чародея, помнится, пронзили три стрелы. Впрочем, это-то как раз ничего не значило: о живучести колдунов ходят легенды. Видать, старик как-то исцелил свои раны. Исцелить-то он исцелил, однако отрастить новую руку не сумел. А ведь любой колдун без руки становится вдвое слабее: колдовать потому как нечем.
Хотя и полностью чародейскую силу он, конечно же, не утрачивает.
Ну-ну… Барон внимательно следил за белой фигурой. Интересно, зачем однорукий маг явился сюда сам и для чего привел с собой черных воинов? Хотя чего тут гадать-то? Небось, хочет вернуть магический артефакт. За Черными Мощами он пришел – вот за чем. Выследил при помощи чародейства либо саму Реликвию, либо Зигфрида и пришел.
Барон вздохнул. Надежда на спасение улетучивалась как дым. Вряд ли люди колдуна ему помогут. Зато покалеченный маг найдет способ с ним поквитаться. А уж тогда… Зигфрида передернуло. Тогда лучше было бы сразу вспороть себе брюхо, как предлагал князь-карп.
Скверно, в общем, все выходило, очень скверно. О своем спасении следовало позаботиться самому. И желательно поскорее.
Стараясь не шуметь, он просунул связанные руки через дыру в стене, непослушными, онемевшими пальцами подтащил поближе алебарду мертвого стража. Вот так, чтобы широкое навершие торчало из щели.
Теперь веревками по заточенному лезвию… Готово! Перерезанные путы упали на земляной пол.
Уже лучше…
Жаль, полностью втянуть длинную алебарду в тесное узилище нет никакой возможности. Да и руки еще не способны держать оружие. На запястьях темнели глубокие следы от веревок, а посиневшие, распухшие кисти были словно деревянные. Зигфрид принялся ожесточенно тереть руки. Нужно было побыстрее восстановить кровообращение.
Белая фигура колдуна тем временем простерла перед собой ладонь. Нет, это пока не волшба, это приказ. Знак дан, и бесшумные тени, крадучись, подступили к входным проемам молельни, похожей на гигантский шатер и к храмовой башне. Двое или трое направились к другим строениям – осмотреть и проверить.
К темнице Зигфрида тоже приближался человек в черной одежде. Мягкая кошачья походка, подвязанные на лодыжках штаны, короткая, не сковывающая движений куртка, широкий пояс, маска на лице. Если бы не яркие огни, незнакомец, наверное, полностью слился бы с темнотой. Даже короткий обнаженный меч, который он держал в руках, был из затемненной стали, неприметной в ночи.
Вообще-то меч – это плохо! Зигфрида взволновался не на шутку: в данной ситуации враг его врага точно не окажется другом. Барон принялся сильнее растирать руки. Кожу начало слегка покалывать. К конечностям возвращалась чувствительность. Только уж очень медленно. Оставалось уповать лишь на то, что неизвестный чужак не сможет в одиночку сдвинуть каменную плиту, закрывавшую вход в темницу. А если все-таки сможет?
Закричать? Поднять тревогу?
И обратить тем самым на себя внимание?
Принять решение он не успел.
– Ал-ла-ак-ба-а! – ночь разорвал громкий многоголосый крик. Кричали из-за ворот и из-за ограды.
Черные воины дернулись на крик. Мечник, направлявшийся к темнице Зигфрида, отпрыгнул назад – к своим. А на освещенный кострами храмовый двор уже врывались…
Кто?
Барон в изумлении смотрел на новых участников ночного действа. Просторные белые одежды, широкие красные пояса. Головы обмотаны длинными матерчатыми полосами. В руках – кривые сабли и длинные кинжалы. Белые фигуры, хорошо различимые в ночи, вбегали в ворота и перепрыгивали через ограду.
«Кто? Кто? Кто они?!» – билось в голове Зигфрида.
Тоже языческие колдуны, вроде однорукого старика? Целая толпа колдунов, сбежавшихся к заброшенному храму в поисках магического артефакта?
Нет, одежды нападавших слишком сильно отличались от одеяний языческого мага. Да и сами они не походили на здешних желтолицых язычников. Темно-коричневая кожа. Широкие глаза. Большие, с горбинкой, носы. Кустистые брови. Чернявые бороды. И, наконец…
– Ал-ла-ак-ба-а! – снова и снова гремел в ночи воинственный клич. А ведь местные колдуны-язычники вряд ли станут славить Аллаха.
Зигфрид меньше всего ожидал увидеть в этих землях и этой ночью сарацин. Но это, по всей видимости, были именно они.