Иван Васильевич обнаружился в самой глубине большой комнаты, за столом, задумчиво кусающим гусиное перо. Видимо, застали мы его за работой: то ли за написанием письма, то ли за составлением каких-то расчетов. И судя по его недовольному лицу, занимался он чем-то очень важным.
– Ну, брате, с чем явился? Или опять что удумал? Вона как с твоей Княжеской брагой–то случилось. Придумка твоя оказалась зело полезна для нас, – нахмурился он. – Если что нужно, то говори, а иначе недосуг мне. Вечор приходи. А это, кто там за тобой жмется? Покажись, кто таков? Ну-ка, ну-ка…
А вот тут-то, как говориться, нарисовалась картина маслом! При виде медленно выходящей девушки, закутанной на манер неприступной мусульманки в закрытый хиджаб, челюсть у Вани начала медленно ползти вниз. Он сначала покраснел, потом побледнел.
В этот момент я слегка коснулся бедра девушки, подавая ей знак, и она спустила ткань с головы.
– Ох-ма! – начавший было вставать царь, шмякнулся обратно на лавку. – Чудны дела твои Господи…
Подойдя, он медленно обошел вокруг девушки. Потом остановился и долго вглядывался в ее лицо, пока к своему дикому удивлению не признал в ней сенную девку царицы. С диким изумление на лице Ваня повернулся ко мне.
– Князь, опять волхвуешь? Откройся, брате, откройся как на духу, чернокнижник ты? – царь пытливо и с какой-то необъяснимой надеждой вглядывался в мои глаза. – Как у тебя это получается? Откройся? Никому не выдам. От всех спрячу. В подвале жить станешь, с золота и серебра пить и есть будешь, в шелках ходить. Если мочи нет под землицей жить в самый дальний скит отправлю. Девы младые и пригожые с тобой будут. Только молви, правду про тебя рекут?
И, видит Бог, мне пришлось приложить просто героическое усилие, чтобы не сказать «да». Казалось бы, скажи я всего лишь одно это слово и мои проблемы решились бы сами собой. Я мог бы месяцами «кормить» царя самыми разными сказками о колдовской силе, о внезапных прозрениях, о проклятиях от его врагов, о кознях сатаны и т.д. и т.п. Ведь, казалось бы, чего легче? Начни вешать Ивану Васильевичу кучу лапши на его уши про разные привороты и отвороты, про страшных врагов, про мое видение. Я бы уже был в золоте с головы до ног, спал на золоте и ел с золота. Но, я прекрасно помнил, чем заканчивали пророки сильных мира сего...
– Не-е-т, государь, – с грустной улыбкой, мотнул я головой. – Не колдун я. Кто же говорит обо мне это, лжет тебе. А девке я вот этим красоту навел, – кивнул на свой сундучок. – Средство гишпанское, верное. На травах лечебных и корешках лесных все настояно. Хочу государыне покланяться сим подарком, чтобы красотой своей она и дальше тебя, государь, и нас, слуг твоих, радовала.
Я откинул крышку сундучка, демонстрируя царю его красочное содержимое.
– Лепота какая! – восхищенно протянул царь, беря в руки то одну то другую приглянувшуюся ему коробочку с разноцветным содержимым. – И вот этим такую баску девицу сотворил? Ай-да, Ядыгар! – царь вновь с видим подозрением во взгляде уставился на меня. – Колдовство не иначе! Меня ведь Настасьюшка живьем съест за таку красоту. Благодарствую тебе, брате, за такую красоту. Государыня зело порадуется.
Я же опять только развел руками. Мол, никакого колдовства здесь нет. Есть лишь «ловкость рук»!
– Позвать ее надо немедля... Ей, кто там ести?! – закричал тут же Иван Васильевич, резко подскакивая к дверям. – Песьи дети, – за дверью раздался какой–то грохот; видимо от неожиданности прикорнувшие рынды замешкались и что-то уронили. – Рожи опухшие! А ну мне государыню позвать! Подарок для нее есть! – подхватив посох, он с силой шмякнул им о пол. – Живо, черти! Так их только и надо... А то зажрались, пузо вона какое наедали.
Воспользовавшись паузой, я снова «перешел в наступление». Следовало «ковать железо, пока горячо» и окончательно обеспечить себе «зеленую улицу».
– Я вот еще что государь поведать тебе хочу. Неспроста ведь подарок сей изготовлен. Душа у меня болит за женок наших, – Иван Васильевич, отложив сундучок с косметикой в сторону, заинтересовано повернулся ко мне. – Губят они сейчас себя. Лекаришка один с Гишпании спьяну поведал мне, что не ведают наши рассейские женки что на кожу и лицо для красоты мажут. Свинец, сурьма и киноварь там одна. Мол, у них, в королевстве, государыня давно уже запретила все это, а то мерли их боярыни как мухи, – пришлось мне для «красного словца, чуть приврать»; но это же для пользы моего дела. – От Сурьмы кожа становиться сухой и трещинами покрывается. Свинцовая же пыль кашель с собой несет. Самое же страшное киноварь, от которой зубы крошатся и слепнет человек. И еще, государь поведать тебе хочу, – я сделал еще более страшными глаза. – Те женки, что яд этот на лицо мажут, те деток своих в утробе сами убивают. Уродами младенцы рождаются, как наказание за сие.
Ваня, как и любой человек слыша такие страхи страшные, побледнел. Видимо, он прикинул, сколько килограммов всякой пудры его супруга на себя сыпет и ужаснулся.
– Ты, государь, если мне не веришь к монахам сходи, – продолжал я давить. – Мастера иконописи у них много с киноварью работают. Они всю правду тебе скажут...
Остальные ужасы я уже не успел договорить, так как отворилась дверь и в комнате появилась царица. Эта невысокая, стройная женщина с иссиня черными глазами, пожалуй, была единственным человеком, к которому Ваня испытывал, действительно, нежные чувства. Она тоже отвечала ему взаимностью, что и мне было видно невооруженным глазом.
– Ой! – ойкнула она, к своему удивлению увидев рядом с царем еще кого–то. – Государь..., – глаза же ее непроизвольно уставились на нашу «гишпанку», которая словно статуя неподвижно стояла напротив окна и купалась в падающем на нее солнечном свете; государыня молчала, но в ее взгляде читалось дикое любопытство и вопрос.
– Неужто не узнаешь, душа моя? – улыбаясь, царь подошел к супруге. – Это же Аринка, из девок сенных твоих.
Последовало еще одно «ой», затем еще одно «ой». Царица, словно не веря своим глазам стала ощупывать руками подведенные брови и глаза, четко очерченные пухлые губки моей модели. То и дело она оглядывалась назад, будто проверяла, а не шутка ли это.
– А вот в этом ларце князь Ядыгар тебе подарок приготовил, чтобы ты еще краше стала, – улыбка царя стала еще шире. – Вот владей, а Аринка все покажет тебе...
«Похоже дело–то в шляпе! С такой крышей и главное рекламой я уже сегодня могу готовить экспедицию в Европу. Ну, что, Б...ь, готовьтесь титаны Возрождения, я еду за вашими картинами!»
Глава 14
Отступление 25
Новгородская летопись [отрывок].
«… И собраша великий государь своих ближников, бояр достойных и родовитых в палате царской посла аглицкого речи слушати...
Наши мореходы смелые вмиг домчат до Архангельска–града на судах с товаром агличким, молвиша посол именем Чеслер, адмирал морской над десятком кораблей великих. Готовьте много злато и серебро за богатые товары агличкие: ткани крепкие, мушкеты и тюфяки добрые, огненное землье зернистое, да рассыпчатое, вино гишпанское, сладкое и крепкое...
Бросиша також свиток посольский на земь великий государь. Во гневе великом всташа Иван Васильевич молвиша послу аглицкому. Ты, реки, да не реки с оглядкой. Есть и на Руси товары купецкие добрые, да нужные. И зелье пороховое доброе сготовим мы, и тюфяки великие льют наши мастера, и вино скусное у нас есть. Эй, вы слуги царские, несите вино наше, вино рузское, под прозванием Княжья водка, что варится в царских варницах по государеву указу из пшеницы доброй и воды ключевой...».
Отступление 26
«Историческая правда восторжествовала: итоги заседания Международного арбитражного суда» // Российская газета. 25 сентября 1972.
«... Мы уже подробно освещали предыдущие заседания Международного арбитражного суда, на которых рассматривался продолжительный спор между Польской королевской компанией «Славянский алкоголь» и Первой Русской ликеро-водочной корпорацией по поводу генеральных прав на бренд «водка». Стороны на протяжении более двух лет проводили изыскания с привлечением известнейших юридических агентств, предъявляли сотни архивных документов XVI – XIX веков в доказательства своего исторического права на использовании наименования «Водка» в линейки своей продукции.
… Приводимые свидетельства американской юридической фирмой «Пинкертон и Ко», нанятой польской стороной, говори о том, что напиток «Водка выборова» впервые упоминается в 1567 году, когда Сбыслав Войчек, купец средней руки из Гданьска упоминал этот товар в закладной в магистрате. Согласно документу закладной, купец Войчек брал у магистрата Гданьска двести злотых для покупки десяти возом первосортной пшеницы. Пшеница в свою очередь выступала у него в качестве сырья для производства алкогольного напитка, именуемого «Водка выборова».
В подготовленном же ответе российской стороны утверждалось, что водочное производство и, собственно, само наименование «Княжеская водка» было известно в Московском княжестве, как минимум, во времена взятия Казани Иваном Великим. В доказательство изыскатели Первой Русской ликеро-водочной корпорацией приводят выдержки из Новгородской летописи XVI века, где, в частности, говориться о том, как алкогольный напиток «Княжеская водка» вариться в специальных царских варницах по особой рецептуре. Более того в предъявленных Международному арбитражному суду архивных документах приводится четко расписанная рецептура производства данного напитка с указанием особых условий дистилляции. Обращает на себя внимание, насколько тщательно уже в XVI были описаны все этапы технологической цепочки по производству высоко градусных напитков, которые, при ближайшем рассмотрении, не существенно отличаются и от сегодняшних ...».
_______________________________________________________________
Последние дни настроение у меня было просто никакое. Дела вроде шли неплохо. Мое самогоноварение набирало такие обороты, что ко мне уже не раз набивались в компаньоны. Некоторые даже моих людей подкупить пытались, чтобы выведать секреты Княжей водки. Широко на рынке шагала и косметика. Удачная идея презентовать первый вариант косметички именно царицк себя полностью оправдала. Буквально на второй день в мою опочивальню «сунули свой любопытный носик» пару девиц, посланных за товаром от нескольких именитых семейств. Затем с разговорами о сарацинских хитростях, которыми местные сразу же окрестили мою пудру, помаду и тени, ко мне стали приставать и коридорах царских палат, на улице. Словом, в самое ближайшее время я уже мог приступать к формированию своей экспедиции в Европу. Закупать повозки, лошадей, порох, другие припасы, вербовать людей. Пока же мне нужно было тщательно продумать, как сделать мой уход максимально безопасным и незаметным.