— Да потому что он напрямую со своим Богом говорит, его именем Мир меняет, да и вкус этот гнилостный, чувствуешь? — внешне спокойно пожимает плечами Лис. В сфера вокруг него все быстрее появляются и исчезают белые сполохи. Лис оборачивается ко мне, — я, похоже всё, побратим.
Граница вокруг Лиса будто загорается белым огнем и пропадает.
— Как неожиданно! Ты, получается, не человек? — удивленно восклицает Альмаро. — А кто же ты? Что же ты за неведомая зверушка?
С Лиса внезапно слетает вся магия иллюзий. Он замирает в своей натуральной второй форме — в человеческом теле, с заострившимися, немного лисьими, чертами лица. Вокруг него почти мгновенно вырастает водяная оболочка, которой Магистры пленяют напарника. И тут же, вокруг побратима, вдруг проявляются все его огромные пушистые хвосты. Они завораживающе перемещаются, и Магистры никак не могут остановить это полуматериальное воплощение Силы.
— Что-то я про таких как ты слышал, — все еще удивляется патриций. И даже на секунду останавливается, задумавшись. — Но не помню. Ничего, ты умрешь последним. Ты мне интересен.
Я с тревогой смотрю на Альмаро. Еще пару его шагов и щиты не выдержат. Но и он тогда будет рядом, в ближайшей доступности от рук, штыка карабина или кинжала. Руки сами тянуться к поясу.
— Нет, нет. — Альмаро смеется. — Никаких поддавков. Ваши силы закончатся раньше. Мне от вас ничего не надо, все нужное я уже знаю. У тебя — сын, жена и сестра, — смотрит на меня. Переводит взгляд на отца, — а у тебя — жена, дочь, и внук. — показывает пальцем вверх. — «Он» мне сказал, когда вы его тело выслали из Мира, где. Нет смысла к тебе приближаться ближе. Я дождусь, когда вы сдадитесь.
Потом мои орденцы высадятся в Сайберии, и предадут огню и мечу всех, кого найдут в том городке. Они это сделают с радостью, и твой смешной царь меня остановить не успеет. У него свои дела, и он заключит со мной мир на наших условиях. Мне для него немецких княжеств не жалко. Все равно потом вы все ляжете под нашу Республику.
А потом, без вас, я верну моему Богу величие. Неторопливо, шаг за шагом, мой Орден восстановится здесь. А деньги Венеции решат остальное.
Да, тела Его в Мире не осталось. Это боль. Но я же остался. И моя плоть и кровь лишь немногим хуже Его. Нам хватит. — Альмаро совсем сейчас не напоминает взвешенного политика.
Я слушаю фанатика, а мои пальцы машинально перебирают вещи в подсумке. И ведь прав, в каком-то смысле. Мне его не достать никаким кавалерийским внезапным наскоком. Магистры давят ужасно. Даже двинуться вперед нет никакой возможности. И силы когда-нибудь закончатся. Пусть еще и не скоро.
Пальцы натыкаются на деревянную трубочку.
«Аватар!» — в голове взрывается общая с Лисом мысль.
Рука сама по себе одним движением подносит дудку ко рту, и я совершенно не контролируя, что делаю, дую в нее с одной мыслью-приказом:
«Спать!»
Дудка, видимо от того, сколько через нее я пропускаю Силы, рявкает одинокой, но очень низкой, инфернальной нотой, и рассыпается в руках в пыль.
Глаза Альмаро на мгновение мутнеют, и он теряет концентрацию, на секунду, не больше. Но этого хватает напарнику.
Лис мгновенно исчезает и в ту же секунду появляется за спиной у патриция. Невероятным образом я проживаю с побратимом эту секунду. Его-мои пушистые хвосты мгновенно обретают жесткость и прочность стали. Я-он вонзаю в совершенно незащищенное, обычное тело Альмаро все семь хвостов. Каждый волос его-моей кисточки рвут плоть аватара в мельчайшую взвесь.
«Твоя душа — моя!» — мысленно рычу я-Лис, и успеваю вырвать золотисто-черный шар из жадных ледяных протуберанцев взметнувшейся черноты.
Я почти успеваю вскрикнуть от боли и немного жуткого наслаждения, когда я-Лис мгновенно перемещаюсь и к Магистрам, также раздираю их тела хвостами и поглощаю и их души.
Секунда, может две, и меня-Лиса затопляет Свет и перекидывает в первую форму.
Я тут же прихожу в себя от дичайшего облегчения. Сфера внимания мгновенно разворачивается почти на всю ширину поместья. И становится видно как своих, так и чужих бойцов.
Лис тоже приходит в себя и тут же оборачивается в свою видимую форму. Я разве что успеваю заметить мелькнувшую черную тень.
«Это то что я думаю?» — перевожу дыхание и наблюдаю за приходящими в себя руянами и магами.
«Да. Можешь поздравлять меня!» — хмыкает побратим.
«Восьмой, да? А почему черный?» — немного отстраненно перевожу взгляд на Лиса, который, вместе с отрядными целителями из тех кто дошел до зала, начинает накладывать стазис на сильнее всего пострадавших бойцов.
«Да, восьмой. А черный думаю потому, что я кажется, в каком-то неполном виде, но перенял у этого аватара его единственный талант. — немного нервно говорит Лис. — Но это секрет, очевидно. И еще один момент. Я теперь похоже, еще и оружие, пусть и слабое, но против конкретно этого Бога.»
«В каком смысле?» — удивляюсь.
«В памяти, что я успел ухватить, пока разрушалась личность Альмаро, — Лис переглядывается со мной. Я киваю, так как предельно точно понимаю, что он имеет ввиду. — Только последние мысли-чувства. И там было что-то про то, что Бога можно пленить только связав кишками его сына*. Это что то из Старшей Эдды, как я понял. Он эти мифы изучал очень серьезно. Вряд ли он имел в виду буквальное воплощение, конечно. Точнее понять я не успел. Но факт таков — мой восьмой хвост это в каком-то смысле, сила именно этого аватара, пусть и не только. Так что как-то с Мертвым Богом я смогу взаимодействовать. Хотя, конечно, точно не фатально. Слишком разные категории. Да, и он почему-то тебя именно лично ненавидел, что странно. Ты же с ним никак не пересекался.»
«Ну, я тело его Бога из Мира выкинул — имеет право так-то. Жаль, честно говоря, что мало смог захватить его мыслей, — качаю головой. — Нам бы лучше знать про Мертвого Бога побольше. Хорошо еще, что Альмаро подтвердил — других реликвий такого уровня вряд ли появится. Хоть верующие еще и останутся. Кстати о реликвиях.»
Разговор между мой и Лисом занимает пару секунд. Краем глаза вижу поднимающегося на ноги отца. Останавливаю его жестом, и оборачиваюсь к месту, где недавно стоял Альмаро. Охватываю вниманием все части паркета, где вижу хоть малейшую каплю крови, И выталкиваю этот кусок Пространства с останками патриция в хаос.
Особого ощущения, как например от золотого куба, я от той мешанины костей, крови и мяса, в которую превратилось его тело, совершенно не ощущаю. Но и рисковать не хочу. Лучше я перестрахуюсь.
*Асы так поймали Локи. «Перебранка Локи», Старшая Эдда.
Глава 59
«Потерялся?» — участливо спрашивает голос Лиса в голове.
«Немного, — встряхиваюсь. — Это ведь последняя серьезная цель, согласись.»
«Есть такое дело, но мы еще не закончили, — Лис хмыкает, — даже я чувствую рядом остатки врагов.»
— Да, я тоже их вижу, — ненароком проговариваю вслух. — Две группы.
— А точнее, сын? — тут же подходит ко мне отец. — Кого ты видишь? Я только нескольких слабых магов чувствую.
— Так и есть, — киваю. — чуть больше двадцати человек в соседней комнате, и десяток отступает к одному из неявных выходов поместья. И в той, и в другой группе по нескольку магов среднего уровня.
— Пойдем, — кивает головой отец.
Рядом тут же возникают пришедшие в себя руяне и маги. Побратим становится чрезвычайно интересным только что избежавшим смерти бойцам, но надо отдать им должное, все держат себя в руках, и кроме сдержанных любопытных взглядов, ничего себе не позволяют.
Гостомысл сразу, как только слышит о еще одной отступающей группе, жестом направляет полсотни бойцов на перехват. Благо все явные и неявные выходы из поместья напарник, в свое время, отображает на общей карте.
Маги ставят щиты, и руяне залетают в соседний зал.
Тот значительно меньше по размеру, так что всех ожидающих нас под собственными щитами бойцов, мы прекрасно видим сразу.
Но никто не атакует. Бойцы противника с обреченными лицами, готовые ко всему, и при этом стоят не двигаются.
Из группы венецианцев выходит маг и начинает что-то быстро, но с достоинством говорить.
— Спрашивает, кто мы такие и почему мы напали на Венецию, карами грозит. — усмехается Третьяк.
Переводчик руян вроде как незаметно, но все время продвижения по острову находится где-то поблизости, вот и сейчас, удивительно вовремя появляется. Отец мне опять кивает на парня. «Подумаю!» — одними губами отвечаю ему.
— Переведи ему, что мы атаковали исключительно Род Пизани-Моретта, это дело касается только войны между нашими Родами, и Совет патрициев был извещен об этом в соответствующей форме. — спокойно говорю я.
Лица противника, по мере перевода Третьяка вытягиваются, и в какой то момент, маг-переговорщик начинает что то быстро-быстро говорить.
— Говорит, что их сегодня с утра, Голос Дожа, Альмаро Пизани-Моретта вызвал сюда, для какой-то поддержки. — усмехается Третьяк, — говорит что здесь, в поместье две смены из трех, охранителей города. Кирилл Олегович, это мы, получается, переработали почти всех венецианских городовых?
— Скорее только охрану города, их как раз человек триста и должно быть. Основная сила Венеции в торговле, так что основные отряды наверняка там, где склады, — хмыкаю. — Зато теперь понятно, как Альмаро нашел столь оперативно такое число бойцов.
Переведи ему, что они наши пленники, даже несмотря на подобную ошибку. Но как только мы закончим операцию, их мы готовы спокойно отпустить. Лишняя кровь между нами не нужна. А по поводу самой ситуации, это не наша проблема, их Альмаро вызывал, с него и спрос.
— Так он уже мертв, — разводит руками толмач.
— Вот именно, — опять хмыкаю.
— Позволь мне, — мягко останавливает отец. — Переведи им, что сопротивление Магистру Пространства бесполезно. Они мне ничего противопоставить все равно не могут. А вот я, пока что, с Венецией не воюю. Их жизни нам не нужны, но и задерживаться долго мы не будем. Так что пусть решают здесь и сейчас.