– Красавец, – подёргал я себя за медвежьи уши.
Голову мишке оставили, сделав из неё капюшон.
– Эх… Не зря нас во всём мире называют варварами.
Тук-тук – постучались в дверь.
– Зайдите, – крикнул я, снимая капюшон.
– Карета подана, господин, – заглянул в комнату Жук, снял воображаемую шляпу с головы и подмёл ею полы.
– Шутник тоже мне, – убрал я приглашение на приём в карман современного фрака, скрытого под белой как снег шубой. – Пойдём уже, – позвал я его за собой.
– Не нравится бывать на приёмах? – завёл разговор наёмник, пока мы шли к вертолёту.
– Не нравится быть в центре внимания и быть посмешищем.
– М-м-м… – Замолчал он, перестав лыбиться.
– Забыл, что я только недавно достиг первой ступени? Раньше бы меня и на порог такого мероприятия не пустили. Кому я там нужен?
– А как же?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Это приём у Гончаровых. Наверно, хотят посмеяться над рассказами о своих бывших холопах, таскающих навоз. Кто их знает? Поживём – увидим, – зашли мы на борт вертолёта и полетели.
– Ваше приглашение, господин? – поклонился мне слуга на входе во дворец Гончаровых, по-другому и не скажешь. Вертолётная площадка на триста аппаратов и белокаменное произведение искусства в стиле арабских сказок с куполами разных расцветок и обилием красок.
Цвели деревья, заметил я за воротами персик, черешню, яблоню, доносил до меня их запах ветерок. Ползали по земле муравьи, таская ветки. Пели цикады, явно завезенные в непривычные для них широты специально.
Как это возможно посреди зимы, спросите вы? Так дворец и прилегающая территория находятся внутри какого-то пузыря, сохраняющего тепло круглый год. Поистине могучее волшебство. Пятая ступень, не иначе.
– Э-э-э… – Я судорожно шарил по карману и не мог найти приглашение. – Похоже, потерял, – сильно-сильно забилось сердечко от радости. Неужто мне повезло и не надо идти на приём? Главное виду не показывать. – Нет, – развёл я руки по сторонам, собираясь уходить и держа на лице скорбную мину.
– Обождите, пожалуйста, – остановил меня окрик слуги. – Как ваше имя?
Ему подали список приглашенных гостей.
– Семён Андреевич из рода Смирновых, – остановился я нехотя.
– Можете проходить, – гостеприимно показали мне на вход. Воины рода Гончаровых расступились.
– Благодарю, – доброжелательно улыбнулся я, хотя на самом деле клял его всякими нехорошими словами.
В саду, сразу за забором было не протолкнуться. Люди ходили от столика к столику, пробовали еду, напитки и строили друг другу козни, скрывая свои намерения за улыбочками и смехом.
– Клубок змей! – Незаметно сплюнул я, успев уже позабыть, как ненавидел всё это ещё дома.
– Бокал вина… кхм-кхм… сока? – поправился слуга с круглым подносом в руках.
– Спасибо, – кивнул я, принимая стакан. – Ну, понеслась… – Заметил я, как ко мне целенаправленно движется мужик в мехах викуньи с женой под ручку и дочкой. Тянула она родителей за собой. Отсидеться в сторонке не получилось.
Глава 11
– Так вот ты где! – обвиняюще ткнула в мою сторону пальцем молодая девушка лет восемнадцати, подойдя вплотную. – Прячешься?
Родители за её спиной переглянулись и, не сговариваясь, тяжело выдохнули.
Мать притянула дочь к себе и прикрыла ей рот ладошкой, а отец выступил вперед, чуть склонившись и представившись:
– Боярин Московитый Евгений Максимович.
– Семён Андреевич из рода Смирновых, – поклонился я чуть ниже, чем он.
– Моя жена – Светлана Валерьевна, – взял он её под руку.
– Сударыня, – склонил я голову.
– И дочь – Светлана Евгеньевна, – недовольно посмотрел он на неё.
– Пф! – фыркнула та, отвернувшись.
Её родители нахмурились. Ждёт её дома порка, к гадалке не ходи.
– Не помню, чтобы мы были представлены? С чего недовольство мною? Я вас как-то обидел? – обратился я к девушке с разрешения её родителей.
Странно всё это.
– Как будто сам не знаешь, – буркнула она, так и не повернув головы.
– Эм-м… Боюсь, что правда не знаю, – развел я руки в стороны перед её отцом и матерью.
Те только пожали плечами, сами не понимая, чего это на дочь нашло.
– Дочь? – потребовал ответа от неё отец.
– Он, он… – не находила она слов, раскрасневшись от гнева и негодования. – Он купил холопов на торгу! – Дотянулась-таки она до меня и ткнула пальчиком в живот.
Я сразу всё понял. Под холопами она подразумевала Машу. Похоже, её подружка.
– Осторожно! Только моя будущая жена может меня тыкать, – возмутился я напоказ.
Светлана ещё больше покраснела, а вот её мама переводила взгляд с меня на дочь и не понимала, что здесь происходит.
– Холопов? Купил?
– Кхм-кхм, – прокашлялся муж и отец семейства. – Дорогая, ты же знаешь, как наша дочь недолюбливает рабство, а это оно и есть, хоть и называется по-другому, – пришел на помощь дочке папка, который, судя по всему – знал, кого я в числе прочих тогда купил.
Только жена оставалась в неведении.
– Да? – с подозрением смотрела она то на дочь, то на мужа.
– Да, милая, да, – внушительно так кивал Евгений Максимович.
– Дома поговорим, – отрезала она, ни на грош не поверив в его слова.
Кому как не ей знать свою дочь? Плевать ей на холопов, здесь что-то другое.
– Ты уж извини нас, Семён Андреевич. Плохо мы, выходит, Свету воспитали, раз она бросается на первых встречных с обвинениями, – попросил у меня прощения боярин.
– Да всё в порядке, Евгений Максимович. Молодая ещё, глупая, – уколол я её, не сдержавшись. Вон как зыркает, придерживаемая матерью. – Замуж её надо выдать, – подал я им идею.
– Думаешь, поможет? – с сомнением покосился он на дочь, желающую меня стукнуть.
– Определённо, – уверенно кивнул я.
– Пф!
– Тогда по весне жду сватов, – подколол меня боярин.
– Э-э-э…
– Хи-хи-хи, – рассмеялась его жена над моим выражением лица. Дочка же насупилась, смотря на меня исподлобья.
– Боюсь, она для меня старовата, – не нашелся я, чем ещё ответить. – Сколько ей уже? Восемнадцать, двадцать?
– Ах ты!
– Нашей малышке семнадцать только-только стукнуло, – погладила её по голове мама, успокаивая. – Умеет шить, вышивать. Вести хозяйство, следить за слугами и печь очень вкусный хлеб, – расхваливала она её, словно и вправду предлагала взять в жёны.
– Пф! – вновь фыркнула дочь.
– Ну, мы вас оставим. Вы тут пообщайтесь, обговорите всё, – увидел знакомых в толпе боярин и увел оглядывающуюся на нас с сомнением жену.
Что-то он задумал.
Заиграла музыка, и все стали искать себе пару. Мне же выбора не дали, положила руки на мою шею Светлана, желая придушить. Наклонилась и прошипела мне на ухо:
– И как тебе холопки? Хорошо ль постель греют? – со злостью спросила она.
Взяв её за талию, я спокойно отвечал, стараясь не смотреть по сторонам. И так ей уже два раза на ноги наступил. В первый раз танцую. Морщилась она, думая, что я это специально.
– Кровать мне греет Шарик. Мой пёс.
– Значит, они тебе спинку в бане моют?! – продолжала она держать голову на моём плече, шепча разные предположения, граничащие с оскорблениями.
Со стороны, наверно, это казалось забавным. Девушка на полголовы выше мальчика шепчет ему на ушко в танце. Романтично, заметил я в стороне ее родителей, украдкой наблюдающих за нами.
– В баню я хожу с мужиками, паримся мы там берёзовыми и липовыми вениками, – отмёл я её подозрения. – Спинки друг другу не трём.
– И где же ты тогда холопок используешь?
– В свинарнике, курятнике и теплицах, – абсолютно честно ответил я.
Музыка закончилась, захлопали пары музыкантам на сцене.
Светлана тоже хлопала, метали её глаза молнии в мою сторону.
– Ох, молодость, – подошли к нам её родители. – Вы так хорошо смотрелись вместе.
– Пф!
Думаю, пояснять, кто это фыркнул, не надо.
– Светлана удивительно хорошо танцует, – сделал я ей комплимент. – А как от неё удивительно пахнет свежим хлебом! – Вновь подколол я девушку, улыбнувшись.
– Ах ты! – протянула она ко мне руки.
– Тогда ждём вас завтра в гости, молодой человек. Отказ не принимается, – вновь удержала дочь мама, пригласив меня к себе и подмигнув.
– Почту за честь, – не смог я найти достойного повода отказаться, удивительно похоже усмехнулись её родители, взявшие меня за жабры.
– Пойдём, познакомлю тебя с интересными людьми, – позвал меня за собой боярин, оставили мы дам у столика с мороженым. – Приёмы нужны, чтобы налаживать связи, Семён. Тебе это будет особенно полезно с твоим бизнесом по выращиванию мха.
– Вы знаете, чем я занимаюсь?
– Конечно, – уверенно кивнул он. – В нашем захолустье что знает один, знают все.
– Неожиданно…
– Привыкай, – стали мы раскланиваться со степенными мужиками в мехах бобра, викуньи, шиншиллы и соболя, кажется, перезнакомился я со всеми крупными купцами и боярами Сибирска. Так их было много, мелькали передо мной лица, лица, лица. Уже на втором десятке перестал я соображать, позабыв, как кого зовут.
– Ты как? Ещё держишься?
Через два часа подошли мы к столику с мороженым, у которого оставили дам.
Они всё ещё были здесь. Лопала крем-брюле Светлана, свысока поглядывая на измочаленного марафоном меня.
– Нормально.
Гончаровы устроили приём, чтобы объявить о том, что наследник взял третью ступень, поднимали гости бокалы за его здравие. Кричали похвалы и лезли обниматься. Некоторые успели довольно сильно наклюкаться.
Как по мне, так третья ступень в возрасте сорока лет – это позор. Но не говорить же об этом наследнику, подошедшему к нам без отца, старающегося не подпускать того к гостям одного?
Разговор сразу не задался, подшучивал он надо мной, припомнив, что я официально владею только нулевой ступенью. Откуда только узнал? Намекнул о возможности скупки моего урожая мха следующим летом и свалил с прихлебателями из таких же великовозрастных слабосилков в туман. Позор.