Проснулся я от того, что мне стало трудно дышать, приоткрыл один глаз и в свете лучей солнца, бьющих из окна, посмотрел, что же мне мешает.
– М-да-а, – удивлённо открыл я рот, смотря на Алису, что удобно устроилась на моей груди, закинув на меня ножку и сладко сопя в шею, закрыли мне её чёрные волосы лицо, вот и стало тяжело дышать, осторожно убрал я их, всмотревшись в неё.
Сейчас она уже не казалось мне той наглой тёткой, что привела в дом любовника и выгнала меня спать на диван, мягко провел я рукой по её лицу, смешно сморщилась она при этом, пробормотав, словно маленькая:
– Ещё минутку, мам…
– Кхм, – хмыкнул я, представляя, как её в их поместье будит мама, хотя она сама уже мать.
– Ещё минутку, – заворочалась она, немного сдвинувшись и обняв меня за шею, словно плюшевого мишку.
Моя рука, живя своей жизнью, опустилась по сорочке ниже, на тонкую осиную талию и ещё ниже, нащупал я её выпуклости и только потом понял, что делаю. В этот момент Алиса начала просыпаться, судорожно закрыл я глаза, ровно задышав. Притворился спящим, только щёки алели.
Вот меня защекотали её волосы, открыла она глаза, приподнявшись надо мной и задержав взгляд на моём лице, ниспадали её расплетённые на ночь косы на меня.
Приоткрыв глаза и тут же закрыв, я успел заметить, как она перевела взор на мою руку, что удобно лежала на её попке. Я аж замер, предчувствуя, что сейчас получу на орехи, но нет, мягко выбралась она из моих объятий и встала с кровати. Осторожно наблюдал я за тем, как она накидывает халатик, оглядывается на меня, проверяя, сплю ли, и выходит из комнаты.
– Пронесло, – выдохнул я, посмотрев на Шарика, что водил ушами, но глаз не открывал. – Ладно, – пробормотал я и тоже начал вставать.
Пора осмыслить, что вчера произошло, и придумать, как поднять свои боевые навыки.
Зачем я, спрашивается, заучил уже больше сотни форм, в том числе и боевых, если не могу в нужный момент сосредоточиться и применить их? Позорище!
Хорошо хоть мне попались те наркоторговцы. Теперь я знаю, где буду тренироваться и на ком, лежала в нагрудном кармане моей рубашки карта с сотней отметок незаконных старателей, под эгидой торговцев наркотиками и контрабандистов. Вот на них-то я и устрою охоту, поправив заодно свои денежные дела.
Первоначально я хотел их только немножечко пощипать, но теперь передумал.
– Доброе утро, – удивлённо встретил я на кухне Алису, что сама сервировала стол, положив на него три тарелки.
– Доброе, – не отвлекаясь, ответила она, когда я подошел вплотную, встав у неё за спиной, и заглянул ей через плечо, посмотрев, что же она варит.
На плите стояла манная кашка, недовольно выдохнул я.
– Это полезно, – поняла она, к чему этот выдох.
– Ну да… – протянул я несчастным голосом и попытался пройти в туалет, подёргав дверь.
– ЗАНЯТО! – крикнули с той стороны.
– Блин, – посмотрел я на потолок, вспомнив, что в моём доме теперь живут те, кто любят занимать ванную часами. – Побыстрей там!
– Мне ещё кукол надо искупать. Маруся и Федя вспотели, – забулькало за дверью.
– Ха-ха-ха, – рассмеялась надо мной Алиса, слышавшая весь разговор. – Раньше надо вставать, – пожала она плечиками, насмехаясь.
– Я смотрю, ты сегодня весёлая? – Уселся я за стол. – Понравилось держать меня на мушке?
– У меня были на то причины, – искоса посмотрела она на меня и перевела взгляд обратно на кашу, ещё раз помешав её.
– И какие?
– Будто сам не знаешь, – подошла она ко мне с кастрюлькой и начала выкладывать содержимое на тарелку.
– Всё, всё, хватит, – остановил я её.
– Ешь, а то никогда не вырастешь. А мне нужен нормальный муж, – мстительно навалила она мне с горкой, вылив больше половины кастрюли в тарелку.
– Ну, спасибо, – скривился я.
– На здоровье, – улыбнулась она по-акульи.
– Мам, мам! – Выскочила из туалета Юлиана. – Смотри, какие они чистые, – показала он нам своих кукол, бережно закутанных в полотенце.
– Ты молодец, – обняла её Алиса. – А теперь отнеси их в кроватку, сохнуть, и садись за стол. Будем кушать.
– Хорошо, – вприпрыжку убежала она к себе, пока я нехотя ковырялся ложкой в каше.
– Добавки?
– Нет! – резковато ответил я, прикрыв руками тарелку.
– Нет так нет, – глумилась она надо мной, разложив оставшуюся кашу между собой и дочерью.
Следующие три дня я был занят тем, что готовил большой поход в лес. Ребят, охранявших меня, похоронили. Всё прошло без шума, не было у них ни детей, ни жён, так что мне не пришлось смотреть в глаза их родным, объясняя, как погибли их кровиночки и почему жив я.
Алиса, ни с того ни с сего поменявшая ко мне своё отношение, тоже не сидела без дела, повалил к ней народ со своими болячками. Да ещё я огорошил, сказав, что собираюсь уйти в леса на несколько месяцев.
– Чего? Ты сдурел?
– А в чём проблема? – порядком удивился я такой её реакции.
– Как думаешь, что люди подумают? К тебе жена приехала, а ты сбегаешь от неё в лес?
– Ты выдумываешь, – отмахнулся я. – Никто о таком даже и не помыслит.
– И зачем? Что ты хочешь там найти? – настаивал она. – На охотника ты не слишком похож, – скептически осмотрела она мои хилые телеса.
– Да так, – отнекивался я. – Природа, отдых…
– Мальчишка! – фыркала она. – За что мне это? – Страдальчески закатила она глаза.
– Ага, – улыбнулся я. – И выгнать на диван меня не получится. Нет его, – развёл я руки.
– У нас ещё есть пол и матрас, – осталось за ней последнее слово.
Глава 19
Прошло уже три месяца, как этот дурачок, что зовётся моим мужем… Этот мальчишка!
– Пф! – громко фыркнула я, не сдержавшись, осматривая новую пациентку.
– Всё хорошо, Алиса Ростиславовна? – испугалась та, округлив глаза и смотря на свой живот, который я ощупывала.
– Да, да, – рассеянно кивнула я. – Я выпишу вам мазь, втирайте её три раза в день, и колики пройдут, – вручила я тюбик оной, которую мы сами и выпаривали изо мха и других лекарственных растений, что обильно растут в округе. Китайцы мужа умудрялись находить их даже под снегом, радуясь при этом как дети. – Следующий! – зло прокричала я, и внутрь робко прошла следующая пациентка на втором месяце беременности.
Нет, но вот что за гад, скажите? Бросил меня на хозяйстве, а сам умотал в лес? И причину не назвал, скотина! Не доверяет?
Как я ни спрашивала тех, кто остался, и тех, кто возвращался из тайги, меняясь там с напарниками, никто так и не сказал, что он там делает. Все словно воды в рот набрали. Молчат и даже угроза порки их не проняла.
Ох, вернётся он у меня, уже представляла я, как выгоню его спать на пол в самый холодный угол избы. А то, видишь ли, уже привык прижиматься ко мне во сне и обнимать, сопляк.
– Тук, тук, тук, – постучались в дверь новые посетители. Ведь знают же, что когда я работаю, меня лучше не отвлекать, а всё равно лезут!
– Алиса Ростиславовна, можно? – Заглянула внутрь одна из холопок. Маша, кажется. Нет, не кажется. Точно она! Грелка мужицкая.
– Что там? – подозвала я её, не прекращая проверять болячки женщины, что забеременела от своего хахаля наёмника и пришла провериться.
– Вот, – выставила она на стол банку с огурцами, до того пряча её за спиной. – Пришли новые наклейки. Как вам? – Встала она на цыпочки, с интересом следя за моими манипуляциями над пациенткой.
– Сейчас, подожди секунду, – сдула я прядь волос со лба и прошептала: – «Усиление иммунитета». «Регенерация», – наложила я на холопку несколько форм, помогающих при протекании беременности. – Всё, Снежана. Можешь идти. – Погладила я ей живот и начала заполнять карточку женщины. – У тебя всё хорошо. Следующий приём через месяц.
– Спасибо, спасибо, – оделась та и стала целовать мне руку.
– Иди, иди. Не благодари, – отмахнулась я и перевела взгляд на Машу. – Готово, значит?
– Да. Сделали по вашим эскизам, Алиса Ростиславовна, – поклонилась холопка, но недостаточно низко. Словно нехотя, прищурилась я, наблюдая за этой молодой козочкой.
Мои служанки уже успели мне доложить, что этот кобель, муж мой, слишком уж часто общается с этой особой и её подругой, прилетающей якобы отдохнуть на природу, а на деле к этой девке в гости.
Слухами земля полнится.
– Выглядит неплохо, – повертела я банку, на которой была нарисована русалка, с аппетитом уплетающая огурчик за огурчиком. – Куда лучше, чем было раньше, – кивнула я. – Можете передать Марфе Агафьевне, что я довольна.
– Хорошо, Алиса Ростиславовна, – поклонилась холопка ниже, заметив мой взгляд, подхватила банку и убежала, прожигала я её спину на прощание.
– Если ты спишь с моим мужем, то до смерти запорю! – тихо прошипела я ей вслед, пообещав.
Надо всё выяснить…
– Как там Семён? Звонишь ему? – спросил своего старшего сына князь Смирнов после очередного еженедельного собрания всех значимых членов рода, что не спешили расходиться и прислушивались.
– Звонить-то звоню, но он или трубку не берёт, или больше отмалчивается.
– Ха! – хмыкнул князь. – Раскусил он тебя, да?
Наследник рода нахмурился.
– Раскусил, поганец, – цокнул языком Иван.
– Кхм, кхм, – прокашлялся бухгалтер рода, что сидел в середине стола и листал большой гроссбух.
– Чего тебе? Говори, – дал своё разрешение князь, удивлённо подняв бровь.
– Семён Андреевич приносит нам неплохой доход со своей фермы, – пролистал несколько страниц бухгалтер, вчитываясь в мелкий текст и надевая на нос очки с толстыми линзами. – Тенденция радует. Если так и дальше пойдёт, то он встанет вровень по отчислениям с нашими заводами по производству того же стекла или пластмассы, – смущенно откашлялся он. – Вот, хотел вам сообщить…
– Похоже, малец вместо мха стал выращивать самоцветные камни. Ха-ха-ха, – рассмеялся над своей шуткой второй наследник, тогда как отец мальчишки, стоящий в очереди третьим, лишь поджал губы.