ичей.
Но это для купцов попроще. У гордых новгородских бояр – иначе. Так что никакой обиды за пренебрежение дочуркой со стороны Радилы высказано не было. Напротив, за завтраком тысяцкий неревский всем сообщил, что решил поднять Сергеева человека Прибысла в соцкие. В принципе, все сочли это справедливым. В избрании Радилы Прибысл поучаствовал. О том, что этот момент Сергей и Радила обсудили еще до избрания, тысяцкий умолчал.
Прибысл был рад. Старший его брат, Своежир, тоже соцким был. Пока не умер. А умер он, потому что против Сергея пошел. Младшему это не грозит, если будет вести себя правильно. И теперь есть кому за ним присмотреть, что немаловажно.
Поджар тоже за дело взялся рьяно. Тем более получил от Сергея целых две гривны на развитие службы разведки и безопасности. Изрядные деньги, но на сборе информации и контроле Сергей никогда не экономил.
Пока Радила укреплял вертикаль власти, а Прибысл занимался расширением территории, Сергей решил проверить, как обстоят дела у новгородских кузнецов.
К некоторому его сожалению, кузнечное дело в городе было развито недурно. Тут тебе и предметы домашнего обихода – от простых обручей для ведер до весьма непростых в работе врезных замков. Сельскохозяйственная утварь в ассортименте. И, разумеется, оружие, причем оружие неплохое. Сергей изучил образцы, которые ему, как потенциальному богатому покупателю, предоставляли с большой охотой, и нашел, что новгородские лучшие клинки мало чем уступают аналогичной работе тех же свеев. Из криц сырого железа, болотного железа (!) здешние мастера выплавляли вполне приличную сталь.
Это стоило изучить. Может быть, и не придется завозить металл для его элитных клинков издалека? Понятно, работать с местным сырьем придется подольше, но всяко экономичнее, чем из-за моря везти.
Тем более выяснилось, что у здешних кузнецов налажен и подготовительный этап: на них работали целые артели по производству этих самых криц: толстеньких железных лепешек трех-четырех килограммов весом.
Мастера от Сергея ничего не скрывали и даже секретами делились: например, сколько соли надо добавлять в печь при выплавке стали. Сергей для них был не конкурентом, а оптовым покупателем. А двое мастеров даже сами предложили ему войти в долю. Сергей обещал подумать. Говорить о том, что намерен «войти» не только деньгами, но и производством, не стал. И, подтверждая свой имидж оптового покупателя, скупил кое-какую продукцию для промежуточной реализации в попутных населенных пунктах. В частности, запас разнообразных ножей: складных, косторезных, сапожных. Подобный товар везде в почете. Одним таким складным двулезвийным ножиком, например, в какой-нибудь приднепровской деревеньке можно оплатить суточный постой всей дружины. И не только потому, что ножик в любом хозяйстве пригодится, а потому, что штучка сама по себе прикольная[6]. Мало того что забавная механическая игрушка, так еще и в быту полезная.
Глава 12Бизнес по-новгородски
Через неделю Новгород Сергею поднадоел.
Нет, сам-то город неплохой, перспективный, развивающийся. Вот только Сергею здесь все время хочется кого-то прибить. А нельзя. Куда ни плюнь, везде политика. И что обидно: прежний, степенный князь-воевода Серегей чувствовал бы себя в этом паучьем логове охотником-шершнем, а нынешний Вартислав Дерзкий, живущий совсем в другом ритме, метался, словно заплутавшая оса. То к одной нити прилипнет, то к другой. И вроде все, кто бросает вызов, получают жалом в подбрюшье, но стоит расправить крылышки, и к ним опять какая-нибудь фигня липнет. Хотя временами это может оказаться весьма доходная фигня.
Например, тем же вечером Сергея посетил бывший кандидат в тысяцкие, торговец продуктами пчеловодства. Вернее, бортничества, потому что пчел никто в этом столетии не разводил. Их просто грабили.
Купчину звали Зловед Вощаник. Дородный муж средних лет, щекастый, густобородый, важный.
С Сергеем, однако, он важничать не стал. Поинтересовался, верно ли, что тот направляется зимним путем в Киев.
– Не знаю, в Киев ли, но до Смоленска дойти собираюсь, – ответил Сергей.
Купчина слегка погрустнел, но поправку принял.
– Ну хоть до Смоленска.
– А тебе-то что? – осведомился Сергей, с подозрением оглядывая представителя новгородской элиты.
– Так это, с тобой хочу пойти, – бесхитростно сообщил тот. – Вместе, чай, веселее. И безопасней, если что.
Не зря говорят: простота хуже воровства. И ладно бы, но в данный момент обокрасть попытались Сергея, а это неправильно.
– Если что, это хорошо, – сказал Сергей. – Мы, варяги, любим, когда всякие дурни нас грабить пытаются. От этого нам прибыток, челядь там или оружие какое. А если совсем бедные попадаются, то хоть развлечение. У меня в дружине нурманов много. Они убивать очень любят. Если в пару седмиц никого не порешат, грустить начинают. А если больше, что и заболеть от тоски могут. – И с удовольствием пронаблюдал, как меняется выражение лица хитровывернутого купчины, осознавшего, какие «прелести» могут ждать его с такими попутчиками.
– Но я тебя возьму, – великодушно сообщил Сергей. – Перед нами пойдешь. Этак на полпоприща впереди. На нас обычно не нападают, боятся, а на тебя клюнут. Давай, Зловед, соглашайся. Нападут на тебя тати, а тут и мы!
– Так полпоприща – это далеко! – проявил интеллект Вощаник. – А если нас побьют, пока вы поспеете?
– Так ближе нельзя, – развел руками Сергей. – Ближе нас заметить могут. Но ты не грусти! Если и побьют, мы за вас непременно отомстим! От нас зимой татям не спрятаться. Ни конно, ни пеше. Мои нурманы знаешь как на лыжах бегают? Быстрее, чем конь по дороге!
Вощаник восторгаться проворством нурманов почему-то не стал. Может, человек был невосторженный, а может, вспомнил, что отбитое у врага считается добычей, и сообразил, что в предложенном варианте дружина Сергея точно спешить не будет. На выручку спешить. Появятся как раз вовремя, чтобы присвоить то, что отнимут у Вощаника.
Задумался новгородец. Сергей его не торопил. Купец его забавлял. А в потенциале был и интересен. Воск – отменный товар. Удобен в транспортировке, не портится. И мед тоже качественная вещь. И еда, и лекарство, и сырье для спиртных напитков. Да и консервант неплохой. Например, отрезанная голова в меду может о-очень долго храниться. Это Сергей не понаслышке знал. В Белозере у него собственной команды бортников не было. Довольствовался тем, что скупали охотники Войста. А у Вощаника подобная сеть должна быть. Иначе не было бы у него такого прозвища.
– А если я тебе заплачу? – родил наконец купчина. – За охрану.
– Заплатишь – сохраним, – ответил Сергей. – Сколько у вас за воя платят, я знаю. И сколько – десятнику. У меня же младший дружинник любого вашего десятника стоит. За всех, однако, не надо. Полусотню оплатишь – и хорошо. И кормежка на тебе, понятно.
Не понравилось. Надо полагать, купец умел быстро считать в уме.
– А по-другому можно? – спросил он. – Допустим, мыто подорожное за вас платить буду на заставах?
– На заставах мы мыто не платим, – усмехнулся Сергей. – Ну сам подумай: кто с нас подорожное рискнет спросить? Разве что в больших городах. В Полоцке, к примеру, если торговать решим, то сбор – обязательно. Но тут мы сами справимся. У меня к тебе, Зловед, другое предложение: отдай мне половину товара.
Купец вскинулся, даже с места вскочил:
– Это ж… Это ж разбой!
– За языком следи! – свирепо рыкнул на него Сергей. – Забыл, кто я? Сядь!
Судя по лицу Вощаника, тот как раз не забыл. Он искренне полагал разбойниками всех нурманов и варягов. Но жадность все-таки не полностью заблокировала инстинкт самосохранения.
– Успокоился? Тогда считай. В Киеве твой воск пойдет от здешней цены впятеро…
– А может, и меньше! – тут же перебил купец, почувствовав возвращение в знакомую стихию. – От года к году по-разному цена.
– Может, и меньше, – согласился Сергей. – А может, и больше. Но ты другое считай. Например, сколько тебе будет стоить своя охрана. И товар твой моим будет считаться, так что и мыто за него платить я буду, и фураж для коней, и корм для возниц – мой. И самих возниц тоже оплачу. И сани у тебя тоже куплю потом по сходной цене, если захочешь. Подумай, Зловед. С какой стороны ни глянь, ты в прибытке. И со мной дружба тебе не помешает.
– А тебе моя дружба зачем? – опасливо поинтересовался купец.
Сергей его опасения отлично понимал.
Для чего князья купцам? Чтобы защищали. Для чего купцы князьям? Чтобы их обирать. Защита от Сергея Вощанику будет разовая, а ободрать купчину «по дружбе» – это любимое развлечение князей и воевод.
– А затем, – сказал Сергей, – что я у тебя и у друзей твоих буду воск и мед покупать. Много. И прямо здесь. По хорошей цене. Ты знаешь: я за товары плачу больше, чем все прочие. Из-за этого на меня Левота и окрысился. Мешал ему продавцов обсчитывать. Куплю дорого. Прямо здесь, в Новгороде. Никаких караванов, разбойников, мытных сборов! Смекаешь?
– А повезешь куда? – Идея купчине явно приглянулась, но он опасался конкуренции. Если такие, как Сергей, начнут массово возить на юг его товары, цены рухнут.
– Если полюбовно договоримся, в Киев не повезу, – пообещал Сергей. – К нурманам или к иным немцам. Есть у меня там покупатели.
– Это какие? – оживился купец.
– Такие, что у меня купят, а у тебя так возьмут, – уточнил Сергей, отбивая у Вощаника желание вызнать что-то о новых рынках.
– Мне надо подумать…
– Тебе? – Сергей поднял бровь.
– Нам, – поправился Вощаник.
Не удивил. Сергей с самого начала подозревал, что купчина – представитель братства.
В его прежней жизни таких купеческих союзов было до фига. Он сам входил в десяток как минимум. Не говоря уже о его собственной торговой системе. Но здесь, в Новгороде, этот процесс еще только начинался. И неудивительно. Сколько лет этому городу? Полвека. Те, кто здесь родился, еще толком состариться не успели. А богатств и спеси на десять поколений. А все потому, что место здесь сказочное. Начало основного водного пути с севера на юг. Не зря ведь и киевские князья пришли отсюда. И Олег, и Игорь. Даже странно, что никто раньше это козырное место не оседлал