Первым делом Веремуд представил сыновей. Тех было четверо. С шести до восемнадцати. И все – от наложниц. Надо полагать, двух своих жен Веремуд не жаловал: от них только дочери. Хотя, на взгляд Сергея, младшая жена у князя была очень ничего. Складная и личико милое.
Представлял Веремуд Сергея белозерским княжичем Вартиславом. Сергей не возражал. Он и впрямь был княжичем. И по браку, и по решению Стемида. А уж дружина у Сергея была такая, что далеко не каждый князь такой похвалиться может. Даже свежепринятые отроки с мечами и железными шлемами.
Веремудычи Сергея не впечатлили. Сонные какие-то. Двое старших на предложение поиграть оружием отреагировали отрицательно. То ли испугались, то ли лениво им было.
И Веремуд на естественное предложение это отреагировал чуть ли не с удивлением.
Странно. Что варяжские, что нурманские обычаи предполагали в их случае непременные дружеские состязания. Весело же. И полезному можно научиться.
А ведь Веремуд умен. Должен понимать, что воинский дух надо поддерживать. Торговые и хозяйственные дела – это важно. Но князь – это в первую очередь сила, причем воинская.
Ну да его дело. Людей Сергея разместили, коней тоже. Товары под присмотром, охраняемые купцы в безопасности, можно расслабиться. Город посмотреть…
Город выглядел богато. Солидные подворья, мощенные деревянными плашками улицы, рыночная площадь, располагавшаяся прямо перед Детинцем, полна народа, побирушек относительно немного, и сконцентрировались они перед подворьем, огражденным едва ли не лучше, чем княжий Детинец. И над частоколом, что интересно, маячила черная бородатая башка идола. Точно не Перуна и не Волоха. Сварога, скорее всего. Без разницы. Из всех языческих богов Сергей принимал только Перуна. Потому что варяжский. Будешь игнорировать – не поймут. Ну и Волоха отчасти. Потому что жрецы его и людям помогали реально, и обряды у них веселые. Принимал. Как данность. Но не обожествлял. Бог один, а это так… силы. Иногда полезные, но по большей части – вредоносные. Вроде того божка, которому его сначала покойный Прорвич принести возжелал, а потом, если верить Избору (а причин не верить ведуну у Сергея не имелось), он же преспокойно принял в подарок самого Прорвича.
Неразборчивость и жадность – вот что объединяло весь этот пантеон. Хотя, может, боги и ни при чем. Это жрецы у них такие. Вот и сейчас один малохольный сунулся: попрошайничать.
Дёрруд неторопливо извлек из-за пазухи амулет: копье Одина.
Жречонок побледнел и испарился.
А вот продавцов или нищих такой фигней не испугать. Со всех сторон лезли. И если нищим было достаточно пинка, то торговцев пинать было неправильно. Тем более и польза от них была. Сбитню горячего купить, например. Или девок. Последними воспользовались Наслав с Траином. Вот же молодежь озабоченная. До вечера не подождать.
Традиционно заглянули на кузнечные ряды. Что сказать? В Новгороде и ассортимент, и качество куда выше. А цены ниже. Тем не менее Нарви нашел себе подходящую игрушку: метательный нож на предплечье свейской работы. Штука вроде несерьезная. Швырковые ножи воины используют реже, чем кулак, но как оружие скрытого ношения может и пригодиться. Тем более железо хорошее, а продавался недорого. Торговец продешевил. Не специалист. Еще один плюс: сбросивший напряжение Наслав встретил дальнего родича, который торговал овсом, и по-родственному купил у него недельный запас на весь караван. Нет, купил-то Сергей, но скидку дали Наславу. Чем последний был невероятно горд. Нечасто ему удавалось быть полезным дружине чем-то кроме военной работы.
Еще Сергей отметил, что на рынке довольно много чужих. Ливов, эстов и особенно латгалов. Даже парочка купцов-саксонцев попалась. С ними Сергей поговорил. Но свежих новостей не узнал, наоборот, сам поделился. Купцы больше года не были дома.
Исходя из увиденного Сергей пришел к выводу, что, в отличие от Новгорода, Полоцк свое удобное положение реализует слабо, ремесел не развивает и сильным купечеством тоже похвастать не может. Кормился Веремуд с разнообразных даней и налоговых сборов. То есть не только в военном плане не блистал, но и экономику не развивал толком.
Будь у Сергея дружина раза в три больше, он бы мог прямо сейчас взять под себя этот перспективный городишко. Вот только многим это не понравится. В первую очередь Новгороду, которого непредприимчивый Веремуд полностью устраивает. Однако если Сергею удастся усилить позиции в Новгороде, то возникает совсем интересный вариант. Связка Белозеро – Новгород – Полоцк – это ух! Переход в другую весовую категорию и возможность даже на Киев надавить.
Однако это «ух» вызовет резкое недовольство того же Олега, который сам привык давить всех вокруг.
В общем, крепко надо подумать, прежде чем менять здешнюю власть. А вот воспользоваться ее гостеприимством – дело бесспорное.
Глава 16Закон и порядок по-латгальски
Сергей помнил этого парнишку. У него еще смешное имя было: Чупрак, Чушпан… Чупшак! Сын купеческий. Щеголеватый, важный, как индюшонок… Был. Не то что сейчас…
…Шел третий день праздника.
Расщедрился Веремуд. А может, сам процесс ему нравился. Здравицы-то на пиру в основном ему, благодетелю.
Бойцы Сергея тоже не возражали. В чем состоит счастье дружинника? Пожрать, потрахаться, ну и порешить кого-нибудь нехорошего. В крайнем случае с хорошими посостязаться молодецки.
Но Сергей уже решил и остальных предупредил: сегодня последний день. Дорога сама себя не пройдет. Дел много, и все надо за зиму решить. А сколько той зимы…
Паренек-«чушпанчик» появился некстати. Тут серьезные дела идут, важные персоны важным делом занимаются: запасы выпивки и закуски уничтожают. А тут он со своими жалобами.
Некстати – это по мнению Веремуда.
А с точки зрения Сергея как раз вовремя. Поскольку, с его точки зрения, главная функция князя не жрать и бухать, а обеспечивать порядок на территории.
Хотя Сергея не удивило, что полоцкий князь его позиции не разделял.
– Не мое дело! – отрезал Веремуд. – Да и не твое тоже, княжич. Ты их честью до Полоцка довел. Дальше их другие охраняли.
– Да какой охраняли! – возмутился Чупшак. – Они же нас и повязали, чтоб их черви могильные изнутри выжрали!
– Голос прибери, купчик! – рыкнул кто-то из полоцкой гриди. – С князем говоришь.
Парень вскинулся было, потом будто сдулся, сел на пол и заплакал.
– Эй! – Сергей похлопал его по макушке. – Ты чего скис, дурачина. Я своего слова еще не сказал.
Чупшак перестал слезоточить, вскинул голову и засиял надеждой.
Веремуд изобразил жестом: «хочешь заниматься фигней, занимайся», и снова взялся за чашу.
– Выкладывай! – потребовал Сергей.
– Так это… Нечего выкладывать… Нет ничего… Все забрали. Дома есть, дома сколько скажешь…
– Рассказывай, что было! – рявкнул Сергей. – И встань уже. Чтоб я лицо твое битое видел, а не будущую лысину!
Помогло. Паренек поднялся и довольно внятно изложил события. Примерно километрах в сорока от города нанятая латгальская охрана взбунтовалась. Ну как взбунтовалась, просто переобулась из охраны каравана в его новых владельцев. Набросилась на охраняемых персон, сопротивляющихся побили, хоть и не до смерти, остальных просто повязали и объявили, что отныне все здесь, в том числе и сами новгородцы, теперь не их, а чужая собственность.
Попытки потерпевших доказать, что это неправильно и боги не простят, были аргументированно пресечены. Потому что, во-первых, клятвы латгалы приносили собственным богам, которым они, латгалы, куда более симпатичны, чем какие-то чужаки, а во-вторых, клялись они как раз в том, что все люди благополучно дойдут до места. И люди дойдут. И не просто благополучно, а еще благополучнее, чем прежде. Потому что они, латгалы, и есть люди, а новгородцы так… Челядь двуногая.
И возразить на это было нечего. Как говорили в самой первой жизни Сергея, надо внимательно читать договор.
Впрочем, была в речи латгалов и позитивная нота. Ну, относительно позитивная. Новгородцев могут продать не обязательно на сторону, но и им самим. Если те дадут хорошую цену.
Собственно, поэтому Чупшака и отпустили.
Сергей только головой покрутил восхищенно. Надо же, какие продуманные латгалы оказались. Даже Веремуда просчитали. То, что чихать полоцкому князю на новгородских. Даже не так. Что Новгороду плохо, то Полоцку в радость. А может, и не просчитали. Может, заранее договорились, что тот ничего не предпримет. Хотя нет, вряд ли. Владыки, что на торговых путях стоят, во многом с транзитных отчислений живут. Не в их интересах, чтобы купцы другую дорогу начали искать.
– Дёрруд, что скажешь?
Убийца поглядел на Сергея и, как это часто бывало, угадал его мысль.
– Мне нравится! – сказал он. – Ходить недалеко, добыча хорошая.
– Согласен! – поддержал его Милош. – И добыча, и эти, – кивок на Чупшака, – за жизни свои отдарятся!
– Да, да! – пылко воскликнул парень. – Мы не забудем! Одарим щедро!
Молодой, однако. Непредусмотрительный. По уму, ему следовало сразу размер вознаграждения согласовать. Но Сергей – добрый. Обдирать до исподнего не станет.
Тем более идти и впрямь недалеко.
Первым делом он поставил в известность Веремуда. Отвлек его от выпивки и пообещал малую дольку с добычи, если тот продлит тем, кто остается, вид на жительство в Полоцке еще на седмицу и присмотрит, чтобы все было в порядке.
Веремуд от доли отказался. В принципе, правильное решение. Услуга за услугу. Вернее, услуга за подарок. Князь прикинул, что Сергей жадничать не станет, в любом случае подарит чего-нибудь, так что в убытке полоцкий владыка не останется.
Поддержки Веремуд не предложил. Ну, тем проще.
Помощь, совершенно неожиданно, предложил Евтим.
– Возьми меня, княжич! Я на Двине каждый камень знаю!
Сергей с некоторым удивлением оглядел десятника. Евтим Сергею нравился. Познакомились, когда в Полоцк ехали. Четкий, несуетливый. Храбрый, но в меру, инициативный, но тоже в меру. Чем-то на кормчего Прастена похож. И что он так раздухарился?