Пока Сергей думал, Олег с Рёрехом уже договорились: варяги парой кораблей спустятся до Сулы, а там высадятся и прикинут, что к чему.
Сергею идея категорически не понравилась. Две-три сотни дружинников – изрядная сила по меркам севера. Но здесь, на юге, другие пропорции. На самой реке опасность невелика, а вот на берегу – другое дело. Даже если высаживаться только в самых безопасных местах, все равно рано или поздно придется подставиться. Тут и по волоку-то корабли тащить под прикрытием прибрежной крепости рискованно, а разведывать сложную местность, да еще такую, что далеко не везде просматривается с реки, притом что сама река видна с любой позиции… Принять варягов сразу после высадки в сотню луков легче, чем куренку шею свернуть. Тем более что большая часть белозерских в степи еще только начала осваиваться, а равных печенегам стрелков даже в команде Сергея раз, два и обчелся. Но допустим, высадились удачно. Дальше что? В степи нечего делать без коня. А лучше – без двух. Причем не только для лидеров, но для каждого дружинника. Скорость, натиск и, главное, возможность вовремя смыться – без этого таким «малышам», как они с Рёрехом, в Диком поле делать нечего. Есть и более простые способы самоубийства.
Неужели Олег не понимает?
– Степью пойдем, – подключился Сергей к разговору. – И было бы неплохо, князь, нам от тебя пару десятков гридней получить, в степном бою умелых и с луками ловких.
Удостоился пытливого Олегова взгляда.
– Степью не дойдете, – изрек тот наконец. – В степи воевать – уметь надо. А двадцати гридней для вас у меня нет. Водой идите. Не хочу вас потерять, родичи.
Очень трогательно прозвучало. Проникновенно. С настоящей заботой. Даже Рёрех повелся. Родня – это святое. Олег-Хельгу хорош. Исключительно благородная и мужественная внешность. Глаза ясные, волосы белокурые, прихваченные золотым обручем, на плечи волнами ниспадают, борода с редкими серебряными нитями подстрижена аккуратно, вымыта и расчесана. А уж какова посадка головы и осанка. Глянешь – и сразу доверием наполняешься. Истинно великий князь… хитровывернутый.
– Добро, – согласился Рёрех. – Мы пойдем водой.
Собственно, он так и планировал. Да и привычнее так. Забыл княжич, о чем с Сергеем по пути в Киев говорили. Что это не север. И что надо именно опыт степной войны нарабатывать. Переубедил Олег. Ну да и как не переубедить? Исполненный славы и мудрости великий князь киевский против безусого мальчишки.
– Мы пойдем водой, – решил за них обоих Рёрех.
– Добро, – согласился Сергей. – Вы – водой, а мы – степью.
Оп! Удивил названого брата. А вот великого князя – нет. Вещий, блин. Будто мысли читает.
– Ждал, что ты так скажешь.
И интонация такая… Мол, глупость делаешь, но препятствовать не стану. Твой риск. И твоя удача.
– Проводника дать?
Да уж как-нибудь без подачек обойдемся.
– Сами справимся. Есть кому путь промыслить.
– Догадываюсь. – И снова улыбочка… понимающая. – А все же помочь тебе позволь. Во-первых, припас у моего тиуна возьмешь, сколько увезти сумеете, во-вторых… – Олег сунул руку в кошель на поясе и извлек тонкую золотую пластинку, вроде монеты с дырочкой. На одной стороне – атакующий сокол Рюриковича, на которого, строго говоря, у Олега прав нет, но пользуется, на другой его, Олега, профиль чеканный. – Возьми, Вартислав. По этому знаку тебе любой из моих людей помогать обязан. И повиноваться тоже все будут, кроме набольшей гриди, воевод и бояр ближних. И вообще… Чувствую: пригодится она тебе.
Веско так сказал. Вещун, блин.
И все же Сергей не выдержал, заулыбался. Пластинка эта с соколом приравнивала его к этим самым воеводам-боярам. И одновременно поясняла всем, почему у Сергея, княжича белозерского, вдруг образовалось подворье на исконно киевской элитной горе. А о том, что никаких дополнительных клятв Сергей киевским князьям не приносил, знают лишь он, князья киевские да брат Рёрех. Привязывает Сергея к себе Олег. Очень старательно и, надо отметить, очень аккуратно. Вроде и не просит ничего, однако ж мир этот – языческий. Всякий подарок требует отдарка.
– Благодарю за честь, княже! Перуном клянусь: сделаю все, чтобы просьбу твою о разведке Сулы исполнить. – И не удержался: – Доброе это дело. Когда… – и тут же исправился: – Если хузары из степи уйдут, рубеж по Суле держать – мудрое решение.
Зря сказал. Опять язык впереди мозга выскочил.
Вот теперь Олег вперил в него уже не пытливый взгляд, а конкретно испытующий.
Но и впрямь мудрый… жучара. Смолчал. Словно каждый день всякие юнцы оценки дают его государственной деятельности.
– Жду вас, родичи, нынче после заката. Пировать.
И отпустил величавым кивком.
– Ты, Дерзкий, когда-нибудь за свой язык… нарвешься, – наполовину с укоризной, наполовину с уважением произнес Рёрех.
– Пустое, брат, – Сергей ухмыльнулся. – Говорить правду в лицо легко и приятно! Пойдем на мое подворье перекусим. До заката далеко, а Машег бочонок хузарского вина завез. Ему сказали: особого года, сладкое, как медовуха. Надо бы проверить, не обманули ли?
Перед выходом Сергей попытался в очередной раз предупредить Рёреха.
– Не рискуй, – попросил он. – Трижды проверь, прежде чем на берег высаживаться. Друзей у нас тут нет. Печенеги, угры, все будут смотреть на твой драккар как на добычу.
– Да ладно! – не поверил Рёрех. – Без малого сотня варягов – добыча? Не так-то просто нас стрелами закидать. Для того щиты и брони имеются.
– Машег твою бронь с двухсот шагов продырявит.
– Ну так то Машег. О, Варт! Ты видел мой новый шлем хузарский? Такой ни одна стрела не пробьет! А как красив!..
Бесполезно. Ушла у Рёреха опаска перед Диким полем. Погулял пару лет водными путями, и – ушла. Почуял простор – и понравилось. Рощи дубовые, что в сравнении с северными чащами прозрачными кажутся. Табуны тарпанов. Ковыльное море, смыкающееся с небом у горизонта. И взгляд твой, кажется, тоже до горизонта.
Но это только кажется. Это караван купеческий издали видать по поднятой пыли, а орда дорогой не ходит. Орда прямо по степи идет. Хотя орду как раз заметить можно. По вытоптанной, выеденной табунами полосе. А разбойничий отряд в три сотни луков в этом просторе запросто потеряется. И тысяча потеряется, если захочет. Поэтому впереди всегда дозоры на лучших конях. И любой курган становится наблюдательным пунктом, на который поднимаются очень аккуратно: оттуда ведь не только тебе видно, но и тебя. Ну и множество примет, известных только степным охотникам, о которых северяне понятия не имеют. Тут ведь даже птицы на человека по-другому реагируют.
Очень не нравилась Сергею беспечность Стемидыча. Чуял: добром не кончится. Те, кто плохо плавает, тонут редко. Часто тонут те, кто думает, что плавает хорошо.
– Брат, послушай меня: если решишь на суше ночевать, выбирай места, где твой драккар к самому берегу подойдет. Еще лучше – протоки. А еще лучше – острова. Но даже на островах караулы ставь. Кони по реке не скачут, а захотят к вам через воду добраться, вы их достойно встретите. Главное, помни, брат: это только кажется, что в степи все насквозь просматривается. Если ты не видишь медведя, это не значит, что его нет. А еще лучше – собачек с собой возьмите…
Рёрех слушал и кивал, но не вникал. Считал: занудствует побратим. Ну да может, все равно что-то отложится. Не стоило забывать, что когда-то подобным премудростям его именно старый Рёрех и учил.
На следующее утро дружина Сергея выехала в степь. Снарядились как следует. По три коня на каждого. Запас стрел – пять сотен на лук. И все прочее, что надо для трехнедельного конного рейда.
Рёрех пообещал выйти через пару дней. Водой путь быстрее даже с учетом порогов.
Встреча их была запланирована в устье Сулы. Запланирована… Вот уж точно: хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Глава 5Текущее время. Роковая ошибка княжича Рёреха
Худое случилось, когда варяги выехали на холм и увидели Днепр.
А на его воде, примерно в двухстах метрах от заросшего камышом берега, одинокий кораблик со спущенным парусом.
– Ишь ты, – пробормотал остановившийся рядом с Сергеем Дёрруд. – На якоря встали. И кого из воинов Севера сюда занесло?
– Не туда глядишь, Убийца, – насмешливо произнес Машег. – Ты туда посмотри.
Ах ты ж… Печенеги! И здоровенная банда.
– Нас они пока не видят, – деловито проговорил хузарин. – Уходим?
– Да, – кивнул Сергей.
Даже издали, навскидку, копченых было больше чем до фига. Сотен семь. Считать было проще, потому что степняки разделились на несколько групп, а табун заводных пасся отдельно.
Сейчас бы бинокль. Или хотя бы подзорную трубу. В прошлой жизни Сергей подумывал обзавестись подобным инструментом. Но его знаний оптики не хватило для реализации. Кому выточить и отшлифовать пару линз из хрусталя, он бы нашел. Ювелиров в Византии хватало. Но как объяснить, что именно требуется?
Хотя бинокль у Сергея все же имелся. Живой.
– Машег, прежде чем мы уйдем, я хочу знать больше.
– Узнаем, – отозвался хузарин. – Только идти придется в обход и ножками вон по той тропе до той рощицы.
Логично. Копченые вполне могли выставить наблюдателей. Трава высока, но ветра нет, и опытный глаз вполне способен распознать, кто в ней прячется: кабаны, тарпаны или двуногие охотники.
Из рощи картина была не такая полная, как сверху, но более конкретная.
Например, удалось определить племенную принадлежность печенегов: цапон.
Но главным было другое.
– Это драккар Рёреха, – безошибочно определил Дёрруд.
Сергей кивнул. Да, один из двух драккаров, которые они с Машегом когда-то увели у ярла Тови Торвинсона, притопив в протоке. Вторым был «Копье славы».
– Как думаешь, почему они не уходят? – спросил Сергей.
– Туда глянь, брат, – Машег махнул рукой. – Посмотри внимательнее.
Чуть в стороне, на небольшом пляже, который с двух сторон обступили камыши, стояли, плотно сбившиеся, щит к щиту, воины.