– Хан, – поправил Сергей. – Скифы называют своих вождей ханами. И вы совершенно правы, мой голощекий друг. Хан пацинаков вас ждет. С нетерпением. И не он один, господа. Также вас ждет еще один хан. И тоже, замечу, не один, а со значительным войском.
– Какая разница, кто из пацинаков возьмет подарок, лишь бы они сделали дело! – пискнул евнух.
– Ты, должно быть, первый раз получил подобную миссию, кастрат? – усмехнулся Сергей. – Иначе знал бы, что пацинаков в степи много и далеко не все они готовы воевать с казарами[16].
Это был риск. Но небольшой. Болгария отсюда далековато. Так что выбирать стоило одно из двух: либо русы, либо хузары. Но первых империя пока что не воспринимала всерьез, а со вторыми как раз в это время у Палатина обострились отношения.
Евнух молчал. Разве что надулся еще больше.
Вывод: Сергей не ошибся. Именно на хузар собирались натравить копченых ромейские политиканы.
– Скажи мне, Гимерий, ты сумеешь отличить одного вшивого хана от другого? – спросил Сергей.
– Мне это ни к чему. Я не глава миссии. Моя задача – охрана, – перевел стрелки комит.
– Допустим. Хотя я и сомневаюсь, что твои воины сумеют управиться с двумя тысячами пацинаков, которые ждут вас в устье притока Борисфена…
– А зачем ему с ними воевать? – перебил евнух. – Это наши пацинаки! Они уже не первый раз…
– Секретарь[17], ты идиот. – Сергей прикрыл рукой лицо. – Наши пацинаки, наемники, встали лагерем выше по реке. И очень стараются не намочить штаны, потому что если их сородичи и недруги из племени гила узнают о них, то союзных нам пацинаков станет на одну тысячу меньше.
– Откуда ты знаешь? – пискнул евнух.
– Потому что я был там, глупец! – рявнул Сергей. – И говорил с нашим ханом. Убедил подождать еще некоторое время. И я уверен, что он еще ждет, потому что алчность делает этих скифов удивительно храбрыми.
– Это они сказали тебе о нас? – догадался комит.
– Друг мой Гимерий, ты запамятовал. О вашей миссии мне сообщил посланник протовестиария, посетивший Херсон прошлой осенью. И когда я увидел два стойбища пацинаков там, где не должно было быть ни одного… В отличие от асикрита Калиния, я посещаю этот варварский край уже в пятый раз и, в отличие от него, умею отличать одного пацинакского вожака от другого. Тем более тот, кому вы везете ваши подарки, знаком мне лично. Иначе не стал бы со мной разговаривать, а попытался ограбить, как это у них в обычае. Учтите это на будущее, кстати, и не верьте этим диким варварам.
– Я тебе не верю! – пискнул евнух, вскакивая. – Если ты римлянин, то почему ты одет как северный варвар и выглядишь точь-в-точь как он?
Ишь ты. А у скопца неплохая чуйка, если его не обманули ни столичный выговор Сергея, ни знание константинопольских улиц, ни его патрицианские манеры.
– Не верещи, – раздраженно махнул рукой Сергей, лихорадочно соображая, какой бы еще аргумент привести в пользу своего «ромейства» и не дать усомниться в своей легитимности в первую очередь комиту. Пусть кастрат-чиновник и числился в миссии главным, но солдатами командовал именно комит.
О, есть вариант!
– Я здесь не посол Автократора, идиот. Я – глаза и уши протовестиария Самонаса! Моя задача не присматривать за грузом, а собирать информацию. И как, по-твоему, мне это делать, вырядившись в шелковый дивимисий и нацепив на палец кольцо протоспафария? Хорош я буду, когда вокруг одни варвары в штанах! Хотя в одном ты прав: цветом волос я и впрямь похож на здешних. Унаследовал их от моей мамы. – Сергей улыбнулся. – Она германка из побочной ветви бургунгских дюков.
Последние слова Сергей произнес на языке франков и добавил с добродушной улыбкой:
– Именно из-за моей внешности патрикиос Самонас и выбрал меня четыре года назад, когда я был совсем юнцом. («Ты и сейчас юнец», – прошипел евнух.) И я оправдал его надежды! – заявил Сергей с гордостью. – В прошлом году за мои заслуги я стал протоспафарием, и это только начало! Учти это, комит Гимерий. Моя дружба может тебе пригодиться.
Теперь даже евнух не нашел что возразить. Потому ругнулся, сплюнул на палубу и пошел прочь.
– Придворная слизь, – процедил Сергей. – Сочувствую тебе, комит.
Они подошли к борту. Здесь, на носу, гребных скамей не было.
– В точку зришь, меч, – проворчал Гимерий. – Раньше пацинаками таматарх Акопий занимался. Достойный муж. А весной этого прислали. Кастрату в Палатине доверия больше. Ну да ты знаешь, меч. Твой Самонас и сам такой.
– Он не мой, – усмехнулся Сергей. – Скорее я – его. Отчасти. В последние пару лет я больше с фемным стратигом Иоанном общаюсь. Позволишь ли дать тебе совет?
– Если это не о чинопочитании… – Комит хотел сплюнуть, но воздержался. Плевать в реку – дурная примета, а на палубу, как это только что сделал евнух, тем более.
– О выживании. – Сергей поглядел вниз, на зеленоватую мутную воду. – Потому что, если номисмы уйдут не в те руки, эта лишенная мужества дрянь во всем обвинит тебя. И все эти деньги, сколько там… две тысячи солидов, три?
– Тысяча, – проворчал комит. – Остальное – ткани, посуда и серебряные украшения. Но да, где-то еще тысячи на три, так что ты почти угадал.
– Я знаю, сколько стоят услуги пацинаков. Больше ничего не говори, не важно. Важно, что доверять пацинакам нельзя. Будь начеку каждое мгновение. И учти: если варвары захапают золото и ничего не сделают, скопец сделает так, чтобы весь этот долг повис на тебе и твоей семье. Тому, кто шепчет на ухо постельничим императора, верят больше, чем честному воину. Сам же знаешь…
– Знаю, – мрачно подтвердил комит Гимерий.
Если у него и оставались какие-то сомнения по поводу «протоспафария Сергия», то сейчас они развеялись. Легко верить человеку, который озвучивает твои собственные мысли.
– У тебя есть голуби? – внезапно переключил тему Сергей.
– Да, – озадаченно ответил комит. – Херсонские.
– Это хорошо. Иоанн Вога хоть и родич твоему кастрату, но настоящий мужчина и воин. Можешь ему доверять, как мне. – Сергей похлопал комита по спине. – А я бы на твоем месте прямо сейчас отправил одного – нет, сразу трех, путь-то неблизкий, с одинаковым посланием: что наш скопец, вопреки твоим возражениям, намерен договориться не с проверенным вождем пацинаков, а с тем, у кого больше войско.
– И что мне это даст? – спросил ромей.
– Если что-то пойдет не так, отвечать будешь уже не ты, а кастрат.
– А если все выйдет как надо?
– Что ж, тогда ты скажешь, что сумел переубедить уважаемого асикрита. Только меня не упоминай. Меня здесь не было, – и подмигнул.
Теперь комит ему поверил окончательно. И, как следствие, выложил в подробностях весь план будущих переговоров. Со всеми предварительными договоренностями. Чтобы компетентный в здешних реалиях протоспафарий проконсультировал. Что Сергей и сделал, при этом старательно делая вид, что всего лишь помогает хорошему человеку Гимерию.
С якорей хеландии снялись ближе к вечеру. Скопец по-прежнему дулся, так что совместные действия Сергей планировал с комитом Гимерием. И более того, остался с ним на хеландии-флагмане, когда драккар Рёреха ушел вниз по течению.
– Это не мои люди, – пояснил Сергей комиту. – Мои только те двое, что со мной. Остальные идут в Херсон и подрядились доставить меня туда. Но ждать, пока мы решим свои дела, они не станут. Но из Херсона я все равно намеревался идти в Константинополь. Могу и на твоем корабле, если ты не против.
– Само собой, нет! Если все пойдет как задумано, еще листва на здешних деревьях не пожелтеет, как ты увидишь Золотой Рог, – пообещал комит.
Такой большой дядя и такой наивный. Когда это было, чтобы все шло «как задумано» в Диком поле?
– Вот и отлично! – заявил Сергей. – А теперь вели своим людям погасить все огни. Оставьте лишь один огонек, видный только с воды, чтобы ваш второй корабль не заблудился. Скоро впереди появится стоянка тех, кто очень хочет получить твой груз без всяких обязательств.
– Мы не сядем на мель? – забеспокоился комит.
– Не беспокойся! Я знаю здешний фарватер и сам возьму румпель.
– Все-то ты знаешь и умеешь, протоспафарий Сергий!
Евнух подкрался.
– Это ты еще не видел, секретарь, как я стреляю из лука. На скаку!
– Дикарь, – буркнул евнух и канул в накрывших палубу сумерках.
Хеландий неторопливо полз вверх по течению. Скорость от силы километр в час, но больше и не нужно. Иначе как драккар Рёреха сумеет опередить ромеев настолько, чтобы предупредить Кирака со товарищи о том, что к ним движется несметное богатство? И позаботиться о том, чтобы добрые союзники цапон не перестали быть таковыми.
До лагеря цапон ромейские хеландии доползли часа через два. Подходить к берегу не стали. Комит решил дождаться утра. На мель сесть опасался. А еще больше – печенегов. Не доверял он степнякам. В принципе, правильно. Сергей сам им не доверял.
Ну, утром так утром. Сергей стянул сапоги, завернулся в выданное матросом-ромеем одеяло и проспал до самого рассвета.
Утром Сергея разбудил корабельный бандофор[18].
– Высокочтимый Гимерий просит разделить с ним завтрак.
Ну, раз просит, отказываться просто неприлично.
Сергей, надев сапоги, вспрыгнул на борт, окропил речную водичку, умылся из поданного матросом тазика и отправился на корму: делить завтрак.
Делить было что. И сотрапезники уже приступили к процессу. Комит Гимерий, секретарь Калиний, «кентарх» Лука и капитан хеландия, тоже кентарх. Сергей присоединился к завтраку с опозданием, но голодным не остался. Попутно высказал свои пожелания по поводу будущей встречи.
– Я сойду на берег первым, – сказал он. – Со своими людьми. Хан меня знает, это не опасно. Я представлю вас, и на этом все. – Сергей повернулся к евнуху: – Надеюсь, секретарь, переводить мне не придется, ты же прихватил толмача?