У евнуха тоже нервы не выдержали: побагровел, вскочил, заверещал, засучил лапками. Аж подпрыгивает от избытка эмоций.
Все. Надо сваливать.
Сергей маякнул нурманам и Луке Ореусу, обозначил направление и двинул не спеша в сторону рощи.
Там заметили и тоже тронулись. А заводных увели еще раньше. Кто это такой сообразительный? Милош?
Печенеги между тем стягивались к берегу, вернее, к месту переговоров. Все, даже пастухи.
А морская пехота, кстати, уже выбирается на песок. Ну да, сколько тут грести… Метров пятьдесят.
Тем не менее в горячую фазу переговоры еще не перешли. Евнух, кстати, больше не подпрыгивает. Успокоился немного.
Сергей, пока шел, обдумывал запасной план. Если не договорятся стороны, тогда…
Сергей остановился. Ну что с ним вообще такое? Отупел на старости… хм, от молодости лет? А надо ли, чтобы ромеи и печенеги договорились?
А ведь не факт.
А вот то, что, заполучив ромейское золото, Кирак вряд ли захочет делиться им с варягами, – факт непреложный.
И зная склонность печенежских ханов радикально решать финансовые проблемы…
– Дёрруд, корабль где?
– Там, за излучиной, бухта малая.
– Ну что, Варт? Что делаем? Уходим?
Это Машег.
Таков план-минимум. Смыться по-хорошему.
Хотя что хорошего в том, что вокруг будущего потенциального оплота Руси околачивается такая прорва степняков…
Сергей вздохнул. Сюда бы Святослава. С дружиной. Прямо сейчас.
А как там высокие договаривающиеся стороны?
Ишь ты! Сели.
Сергей глянул на хузарина. Потом снова на берег, где с его подачи цапонский ханчик намеревался присвоить ромейское золото. Ого! А переговорщики-то совсем расслабились. И… Кажется или нет?..
– Машег, они что там, кумыс разливают?
– Его.
– И ромей пьет?
– Ага. Но ему не нравится! – Машег засмеялся.
Это что же, появление дополнительного ромейского контингента склонило Кирака возобновить мирные переговоры?
Что ж, план-минимум выполнен. Варяги свободны. Все. И обремененный добычей Кирак точно не станет преследовать «друга цапон».
Однако хочется реализовать и план-максимум: откусить кусочек ромейского золота. Разве не за этим он пришел сюда, в Дикое поле? Он знал, что оно, золото, будет. Знал, откуда оно приплывет. Теоретически. И сейчас удача или кто-то там, наверху, привели его к цели. И если смотреть на ситуацию с этой позиции, то Сергей и ромейское золото сейчас сложились вместе, как разделенная пополам долговая палочка[19]. Это его золото. Осталось только протянуть руку и взять. Если высшие силы на твоей стороне, то кто против?
В прошлой жизни именно такой, ромейский «подарочек» заложил основу будущей торговой империи «Духарев и сыновья» – кормилицы его воинских и карьерных успехов. Правда, в прошлый раз Сергея едва не грохнули. Раз десять прошел на волосок от Кромки. Но то – тогда. А теперь у него силенок раз в пятнадцать побольше. И Рёрех со своими. Но врагов все равно больше. Значительно больше. Восемь сотен ромеев и примерно столько же копченых. Нет, не «и», а «или». Или цапон, или ромеи. Две примерно равные силы, если учитывать морячков с самострелами. А что будет, возникни между ними конфликт сейчас, пока золото все еще на корабле? В принципе, понятно. Ромеи постараются спасти начальство и отступить с минимумом потерь, а цапон – добраться до золотишка. Задача практически невыполнимая. Скакать по воде лошадки не умеют.
Кирак это наверняка понимает и потому наступит на хобот гордыне и первым в драку не полезет. Ромеям конфликт тоже не нужен. Тащиться в такую даль и провалить миссию? Для карьеры бывшего мужчины подобное недопустимо.
Хуже только – отдать деньги, а потом не получить результат. Часть ответственности, конечно, ляжет на того, кто вел предварительные переговоры, но деньги-то отдал кто? Калиний Вога отдал. Он и будет главным ответчиком. Так что ему надо не просто отдать деньги, а при свидетелях обменять их на правильные клятвы и четкое понимание задачи. Именно этого он и добивается от Кирака. И тот в итоге наверняка согласится, поскольку клятвы, данные чужакам, «визируют» свои боги. И боги не сильно расстроятся, если свои этих чужаков кинут. Особенно если им, богам, поднести нужные дары.
То есть никаких причин для конфликта. Вроде бы.
Но наличие общей цели не делает цивилизованных римлян и варваров друзьями. И доверия у них друг к другу не хватит и на мышиный пук. Евнух опасается (и справедливо!), что Кирак обманет: возьмет золото и исчезнет в степях. А ханчик беспокоится, потому что понятия не имеет, сколько там ромейского золота. Может, хитрый имперец зажмет большую часть?
Будь на месте печенега, скажем, кривич, он бы взял, что дают, и еще спасибо сказал Волоху. Халява же. Но копченый – это копченый. Мысленно он уже положил чужие деньги в свою седельную суму и любую попытку зажилить хотя бы часть воспринимает как личное оскорбление.
Такой вот разбойничий менталитет.
Потому обе стороны будут хлопать крыльями и требовать уступок… Но в итоге переступят через взаимное недоверие и договорятся.
И тогда между Сергеем и золотом будут стоять уже не две конфликтующие группы, а сплоченные нежеланием делиться восемь сотен печенегов.
Следовательно, договориться они не должны.
Сергей повернулся к Машегу:
– А скажи мне, брат, сможешь ли ты отсюда ромейского воина подстрелить? Того, что поближе к ромейскому мерину.
Хузарин прищурился.
– Попробовать можно, – ответил он без особой уверенности.
Ну да. Дистанция почти триста метров. Даже для гениального стрелка Машега – на пределе дальности.
– Вот и попробуй, брат. Очень надо.
Машег вынул из налуча лук, откинул крышку колчана, вынул стрелу, осмотрел придирчиво серые, похоже, соколиные перья. Удовлетворился. Наложил стрелу, вдохнул, раздернул лук, широко, далеко за ухо…
Ушла стрела.
Сергей успел досчитать до пяти, когда фигурка обозначенного им ромея качнулась и повалилась на сидящего евнуха.
Второй охранник действовал мгновенно. Рванул вперед, прикрывая асикрита щитом.
Чуть позже среагировала морская пехота. Поспешили к месту переговоров так быстро, насколько позволяли тяжелое вооружение и ландшафт.
Кирак тоже проявил отменную реакцию: рывок вперед, еще в прыжке вытаскивая саблю, взмах…
Ой, не зря, не зря толмач так беспокоился. Ему первому и прилетело.
Не успел упасть кудрявый бедолага, как ромейский бодигард в свою очередь попытался прикончить Кирака. Не преуспел. Сразу три стрелы пресекли его порыв, вынудив отступить к охраняемой персоне.
Остальные стрелы, числом под тысячу, пали на бегущих скутатов. Дань они, впрочем, собрали никакую. Передвигаться строем тяжелая морская пехота империи умела.
Оставшийся в живых телохранитель вышел из зоны поражения, потому что геройски принял бой с численно превосходящим противником: Кираком и его охраной. Ай молодец! В секунды прикончил охранников, а вот хана не стал. Осознавал, что, как только тот умрет, стрелкам уже можно будет не стесняться.
Поэтому ромейский мастер меча убивать не торопился, грамотно отступал, заодно прикрывая охраняемую персону.
А к ним уже спешили. Причем с двух сторон. Кто успеет к ним первым: конные степняки или ромеи?
Все козыри в этом соревновании были на стороне печенегов. И они успели первыми. Но оригинально. Обогнув сошедшихся в явно неравном бою Кирака с телохранителем, поскакали к лодкам.
Кирака, впрочем, забыли не все. Его собственный конь вмешался в бой, сбив с ног евнуха и влупив не ожидающему такой подставы от животного телохранителю в спину с задней ноги. Телохранитель грохнулся на собственный щит, и неквалифицированный фехтовальщик-цапон немедленно отделил голову мастера боевых искусств от туловища. Красиво срубил. Надо полагать, не в первый раз приходилось Кираку обезглавливать беспомощных. Убил, вспрыгнул в седло и поскакал туда, где уже практически завершился бой за ромейские лодки. Оставшихся у плавсредств ромеев посекли за минуту. Казалось бы, вот оно, средство для достижения цели. Морская пехота – на берегу. На хеландиях только экипаж. Сели в лодки, проплыли жалкие пять сотен метров, взобрались на борт под прикрытием стрелков с берега и…
И тут у копченых возникли сложности. Оказалось, что не у них одних есть дистанционная атака. На пять десятков метров ромейские самострелы-соленарии стреляли вполне успешно. Первый же залп прилично проредил противника.
Печенеги обиделись. Лупанули во врага из всех стволов… То есть из всех луков. И тоже собрали приличный налог на смерть. А главное – вынудили не отличавшихся храбростью моряков попрятаться. Но сесть в лодки печенегам не удалось, потому что подоспели скутаты.
У конницы, даже тяжелой, почти нет шансов в бою против тяжелой строевой пехоты. Разве что та испугается и побежит. У конницы же легкой вообще никаких шансов. Так что, как только сражение перешло в фазу ближнего боя, половина участников-цапон тут же развернула лошадок…
И вмиг осмелевшие псиллы снова разрядили в них самострелы. А потом опять попрятались, избежав возмездия. А дальше…
Дальше повторилась ситуация, что была недавно с варягами Рёреха. С той существенной разницей, что ромеев было значительно больше, а вот печенегов стало несколько меньше.
И, похоже, они остались без командира. Кинувшегося в самую гущу Кирака уронили на песок. Вместе с конем. Жалко коника. Правильная была животинка: верная и храбрая.
Однако пат. Скутаты держат строй у лодок. Печенеги вьются вокруг. Ромеи им не нужны. Им нужен доступ на хеландии… Которые не могут уйти, пока их морская пехота остается на берегу.
О, кажется, Кирак выжил. Подняли и усадили.
А командир противной стороны и вовсе невредим. Вон как руками машет на носу хеландия.
И не тем, кто на берегу, сигналит, а второму хеландию.
Ого! А он настоящий стратег, комит Гимерий! Второй хеландий толкнулся веслами раз, другой, третий… Набрал скорость и «с разбега» выскочил на мель всего метрах в пятнадцати от кромки воды. Да еще и орудие развернул в сторону печенегов. И не только развернул, но и камушек кинул. Эффективность обстрела – примерно как из боевой пращи воробьев бить. Минус одна единица за выстрел. Если повезет. Или не повезет. В данном случае не повезло одному из цапон. Остальные сначала подались назад, потом сообразили, что скорострельность у орудия никакая, и осыпали палубу хеландия стрелами. А заодно и скутатов на берегу.