Пришлось искать ателье, которое не так сильно загружено, и, за небольшую доплату «за срочность», согласилось бы перешить мой прошлогодний комплект по моим нынешним размерам. И, ещё хорошо, что я за прошедшее лето уменьшился, а не увеличился! Иначе, всё было бы куда сложнее: ткань-то в нашей школьной форме использовалась довольно дорогая и редкая. По счёту «раз» её в нужном количестве не достанешь!
А так — да, получилось. Где-то подрезали, где-то ушили, где-то подтянули, где-то дополнительно прострочили. На вид получилось не плохо. За исключением того маленького «но», что она всё равно прошлогодняя и… не слишком аккуратно ношеная. Даже «химчистка» не смогла вернуть ей полный лоск и первозданный вид. Её «ношенность» была заметна. В глаза не бросалась, но на фоне других, одетых «с иголочки», всё-таки выделялась. Что ещё сильнее делало контраст моей «новой» личности с «прежней». Всё ж, раньше, на свою одежду я денег не жалел, предпочитая купить десяток новых рубашек, вместо того чтобы постирать одну старую.
Не удивительно, что меня мои одноклассники не узнали. Прошли мимо, как мимо совершенно левого и незнакомого чела, никак к ним не относящегося. На то, что я пристроился им в хвост, тоже не обратили особого внимания — в конце концов, народу на школьном дворе уже собралось не мало. И даже при всей «паранормальной» дисциплинированности местных обитателей, всё равно, некоторое «броуновское» движение присутствовало. И мой манёвр не сильно бросался в глаза. Не вызывал недоумения.
Как раз, в паре-тройке шагов впереди меня, двигались три девчонки, мои одноклассницы. Лариска, Ленка и Алинка. За лето они сильно вытянулись и «повзрослели» в определённых очень характерных местах. Они и в прошлом-то году дурнушками не были, а нынче-то и вовсе расцвели. Газ радовали. Невольно я ими залюбовался. И ненамеренно прислушался к их негромкому разговору. Тем более, в нём мелькнула и моя фамилия.
— … Долгорукого опять ещё нет? — покрутив по сторонам головой, спросила Лариска, стройная блондинка с выразительными голубыми глазами и приятными взгляду формами.
— Опять, небось, прибежит к самому построению, — хмыкнула идущая рядом с ней Алинка, тоже блондинка, только немного выше и с зелёными глазами. Ну и размер бюста у неё был тоже слегка побольше.
— Может, стоит сделать ставки? Успеет или не успеет? — предложила Ленка, живенькая брюнеточка с двумя «детскими» хвостиками, забранными большими белыми бантами.
— Не интересно, — отмахнулась Алинка. — Конечно, успеет. Если нет — ему ж отец просто шею свернёт, как курёнку.
— Это да, этот может, — зябко передёрнула плечами Ленка. — Я его лишь раз близко, в живую видела — неизгладимые впечатления, — затем с хитрым выражением лица повернулась к Лариске. — А ты чего это Долгоруким заинтересовалась? Не уж-то, планы на эту рохлю имеешь?
— Рохля не рохля, а он — Долгорукий, — пожала плечами Лариска, вроде бы и «нет» не сказав, но и не подтверждая своего интереса. Вроде бы. Но Ленке палец в рот не клади — руку по локоть оттяпает. Ей подтверждения и не требовалось.
— Лар! Ну он же страшный! Вонючий, жирный, тупой и Бездарный. Ещё и не наследует ничего…
— Он — родной сын Князя, — всё ж не выдержала прямого нападения и принялась обосновывать свою точку зрения уязвлённая Лариса. — Бездарный не Бездарный, а Князь своего сына в канаве подыхать не оставит.
— Ну, это-то естественно — местечко тёплое и непыльное для него, понятно, найдётся… — пожала плечами Ленка.
— Нашему банку не помешал бы свой Долгорукий в Правлении, — как бы между прочим, бросила идущая рядом Алинка.
— Девочки, вы серьёзно⁈ — переводила взгляд с одной блондинки на другую Ленка.
— Тем более, я слышала, что этим летом, наш «тюфяк» спас жизнь Матвею Петровичу, во время покушения на того. Как думаешь, он забудет об этом? О своём старшем брате, спасшем ему жизнь? — сказала Лариса с таким видом, словно бы тот «тюфяк», о котором они говорили, уже был её собственностью… или активом.
— Какое ещё покушение? — нахмурилась Ленка. — Когда? Где⁈
— Бензовоз в Пражском сквере, в начале лета, — расщедрилась на пояснения Лариса. — Это было покушение на сына Князя. Просто, об этом не стали объявлять официально. Мне отец рассказал.
— И что там было⁈ — загорелись глаза у Ленки.
— Взрыв бензовоза и Одарённый Огнём наёмник с рангом Ратника, — как бы нехотя, но явно млея от всеобщего жадного внимания, устремлённого на неё, решилась поделиться эксклюзивной информацией Лариса.
— Ратник?!! — ахнула и даже прикрыла ладошкой рот Ленка. — Матвей Петрович, он ведь только Гридень ещё? А Юрка — вообще Бездарный! Как они?..
— Матвей Петрович завтра на ранг Воя сдаёт, — как бы между прочим, вставила Алинка, идущая рядом с незаинтересованным видом.
— О!!! — восхищённо выдохнула Ленка. — Вой! В четырнадцать! Матвей Петрович такой крутой…
— Гений нашего Поколения, — пожала плечами Алинка, но было видно, что и она это восхищение разделяет.
— Но, всё равно, пусть Вой, но, как они справились с Ратником? — подтянулась к разговору до того шедшая немного впереди Галя — невысокая плотненькая, не по годам развитая шатенка.
— С ними был ещё телохранитель Матвея Петровича, Алексей Сумерский.
— Сумерский? Тот самый? Десятник Княжей Дружины? — заинтересованно уточнила Галя. — Ратник Земли?
— Тот самый, — кивнула Лариса.
— Но он почему-то пропал, и уже сколько про него ничего не слышно…
— Лечится и проходит реабилитацию в клинике. После пластической операции.
— Пластической? — удивилась Ленка.
— У него тридцать процентов тела обожжено было. В том числе и лицо сильно пострадало. Князь лично оплатил ему всё лечение и сам устроил его в клинику Агеевых, — с гордостью, словно это по её повелению совершено было, пояснила Лариса.
— Но, это получается, что Сумерский спас Матвея Петровича, а не наш Юрка?..
О! Я уже «наш» стал! Круто. Авторитет растёт. Глядишь, такими темпами, скоро и «вонючим тюфяком» быть перестану. Вот что причастность к истинным Авторитетам и Идолам делает.
— Сумерский остановил несущийся бензовоз, но тот оказался заминирован и взорвался. Взрывом его сильно ранило и обожгло. Он был не в состоянии вести дальше бой. Никто же не ожидал, что в за бензовозом Огневик прячется…
— Но, как тогда?
— Матвей Петрович прикрыл себя и Сумерского Щитом Земли. И держал щит, пока на него давил Огневик Потоком Пламени. А Юра сбил и отвлёк Огневика струёй воды из брандспойта пожарной машины, которая оказалась там рядом. Если бы не это, Огневик сжёг бы обоих: и Сумерского, и Матвея Петровича.
— О-о! — дружно и глубокомысленно выдали Лена и Галя.
— А я слышала, что Юра был вместе с Князем на церемонии прощания на Новодевичьем. После того теракта на мосту. Вместе с Князем и Матвеем Петровичем. Официально. Под камерами, — многозначительно сказала Алинка, как бы между прочим.
— О-о!! — последовал ещё более глубокомысленный звук от слушательниц. Причём, в этот раз заинтересованность показала и Лариса. А Алина стала выглядеть «отомщённой», одним своим этим замечанием она вернула себе авторитет самой сведущей и осведомлённой в делах «закулисы» власть имущих особы.
— Так, может быть, у него Дар проснулся? — с круглыми от дерзости собственного предположения глазами спросила Ленка. — И Князь его обратно в Семью забрал? И он теперь уже в Дружинной Избе. И в нашей школе больше не появится?
— Он, вообще-то, сзади тебя идёт, — как бы «мимолётом» заметила Алина. И, если я что-то вообще понимаю в женской мимике, «стрельнула» в меня глазами, эдак намекающе. Мол: «я-то тебя давно срисовала, и вообще — цени!».
— Ой! — последовал дружный испуганный писк со стороны Ленки, Гальки и даже Лариски, посмотревших, наконец, на меня, опознавших, после столь недвусмысленного указания, и вспомнивших, что они тут только что обо мне говорили.
— Здрасте, — только и осталось мне им ответить с лёгкой улыбкой и «виноватым» пожатием плечами. — Давно не виделись…
Глава 30
Разговор скомкался и увял. Это, в получившихся обстоятельствах, было естественно. Тем более, что класс уже подошёл к своему месту «плаца», и наша классная руководительница, Мария Васильевна, принялась нас пересчитывать и выстраивать, превращая неорганизованную стайку в элемент парадного строя «линейки». Не до неловких продолжений подслушанных разговоров стало.
Моё место, как уже ранее упоминалось — в первом ряду. И первым в ряду. Тут не отвертишься: и по росту я выше остальных мальчишек нашего класса, и по происхождению… Так что, обязан стоять, «держать лицо» и «оправдывать».
Это ещё хорошо, что в поднимальщики Флагов не отрядили — статью не вышел… эм, раньше не выходил. В прошлом году. До каникул. Теперь вот, и статью подходить стал, после похудения, плавания, бега, тренировок и всей остальной работы над собой. Очень возможно, что уже следующее торжественное мероприятие проводить мне придётся на новой, ещё более «почётной» позиции. Если, конечно, какой-нибудь достаточно веской отмазки придумать не получится.
Гимн Империи, Гимн Княжества, торжественные речи директора школы, завучей, подготовленная кружками поздравительная программа и самодеятельность… Ничего принципиально отличного от того, что я каждый год вижу в мире писателя первого сентября, приходя на работу. С тем только отличием, что нет десятков вытянутых рук с мобильными телефонами, фотографирующих всё подряд, нет десятков позирующих родителям детей. И к учителям с просьбой сфотографироваться никто не пристаёт.
Есть один «аккредитованный» фотограф, с проверенным и опечатанным специальной голограммой фотоаппаратом. Есть съёмочная группа с телевиденья. С точно так же проверенным оборудованием. И больше никого, кому позволено было бы вести видео или фотосъёмку на территории учреждения.
Да и гостей в целом, значительно меньше, чем в мире писателя.
А ещё, то, до чего я допёр не сразу: это была действительно СРЕДНЯЯ школа. То есть, «началки» тут не было. Никаких первачков. Самые младшие: пятиклашки. Самые старшие — одиннадцатиклассники. Начальная школа, видимо, находилась где-то в другом месте, и существовала отдельно от этой.