А уж на экране, как классно они смотрелись! Успех нам был просто гарантирован… и тут этот вот облом. Предварительный просмотр всех отснятых клипов… отцом Кронпринцессы. То есть, как легко догадаться — Кайзером Вильгельмом в его дворце. В присутствии всех участников, Ректора Академии и Куратора нашей группы от Империи. Хорошо хоть в Сан-Суси ехать не пришлось, ограничились Шарлоттенбургом. Но, хрен редьки не слаще.
Просторное помещение с высокими потолками, богатой отделкой, дорогим паркетом, красными ковровыми дорожками, креслами из массива дуба, окнами, забранными плотными тяжёлыми шторами и плоским телевизионным экраном чуть не во всю стену с крутейшей аудиосистемой. «Домашний кинотеатр» на максималках… Королевского уровня.
Сидим в креслах, рядочком. В центре Вильгельм. Слева от него Граф Сатурмин, дальше Герхард Рейсс. С другой стороны от Кайзера: Кронпринцесса, Княжна Ирина, я. За мной ещё Княжна Стародубская и её жених.
Больше никого. Почти… Ещё столик рядом с Кайзером, на котором стоит открытый ноутбук… с прямой видеосвязью из Петрограда.
На той стороне, в похожем помещении сидят Император, Пётр Андреевич Долгорукий и Игорь Михайлович Стародубский. У них там похожий набор оборудования для просмотра. И материал наш они запустили синхронно с нами, поэтому могли обмениваться с нашей стороной впечатлениями в реальном времени.
А клипы… ну, а что, по вашему, можно снять по песням Рамштайна? Крылатых пони, какающих радугой и пукающих зефирками?
Естественно, там были дикие костюмы, оружие, агрессия, тёмные темы и максимальная мрачность кадров и обстановок… Да ещё и почти неприкрытый эротизм наших девчонок, отрывавшихся по полной на всех съёмках. Сты-ы-ы-ыдна-а-а-а!!!
Понятно, что никаких слишком уж откровенных костюмов, пересекавших бы рамки приличия, там у них не было, не совсем же девки у нас безумовые. Но к этим рамочкам подошедшие вплотную — имелись.
Я, даже не глядя по сторонам, а только прямо перед собой, в экран кинотеатра, точно знал, что остальные участники нашей «группы» тоже сидят, не шевелясь, красные, как раки и прямые, словно кол проглотили.
Ну, по правде сказать, я слегка читерил в данной ситуации. Но, только совсем-совсем чуть-чуть. Делать что-то серьёзное могло быть чревато различными слабопредсказуемыми последствиями. Я немножко вспотел. То есть, выпустил несколько мелких капелек пота на своей коже, на лбу… тем самым, получив дополнительные «глаза» и точку обзора, с которой мог наблюдать за реакцией всех, кто находился справа и слева от меня. Поэтому, знал, а не догадывался о цвете лица наших девочек и о выпрямленности их спин.
Правда, это читерство мало что мне дало, кроме интересного опыта в применении своего Дара: лица Кайзера, Ректора, Куратора и Императора с отцом, которых я смог разглядеть на экране ноутбука (камера была направлена на них, а не на телевизор, точно так же как наша, на нашей стороне) весь просмотр оставались каменно-непроницаемыми. Никакой совершенно реакции по ним прочитать мне так и не удалось.
Все пять клипов (больше просто не успели отснять, да больше, собственно, и не надо — для привлечения внимания зрителей вполне достаточно, а дальше и остальные доснять можно. Уже после концерта. Если спрос на них будет) были просмотрены в полном гнетущем молчании. Ни слова, ни жеста, ни даже непроизвольного дерганья какой бы то ни было мышцей. Каменные лица. Прямые внимательные взгляды. И перегретый воздух, струящийся от ушей моих и девчоночьих. Захару-то было всё равно — он человек простой, деревенский, он и полностью голых девок в жизни своей навидаться успел, ничего предосудительного в их наготе не видя, не то, что таких, как были нынче на экране. Да и музыка ему нравилась. Не нравилась бы, он бы её с нами не играл.
Вот он ёрзал. Но, опять же — не сильно: стеснялся присутствия Кайзера и виртуального присутствия Императора.
Пять клипов по пять-шесть минут каждый. Это около получаса. Вроде бы, отрезок небольшой, но какой мучительный!
Однако, и он прошёл. Последний клип закончился. Последний кадр. Экран медленно темнеет, музыка стихает. Звенящая тишина. Секунда, другая, третья, пятая…
Потом Кайзер так же молча, ровно и бесстрастно кивнул одновременно с ним поднявшемуся на другой стороне видеосвязи Императору, получил ответный кивок и, ни слова не говоря, покинул помещение.
Мы все поднялись одновременно с царственными особами — оставаться сидеть было бы верхом невежества. Мы все смотрели на его спину. И никто не решился задать вопрос.
Ректор дождался, пока Кайзер выйдет, потом кивком-жестом велел нам следовать за собой. И мы все покинули Дворец так же в полном молчании, буквально сжигаемые изнутри любопытством, главным вопросом: «Ну, как???!». Понравилось или нет? Дадут выпустить на экраны или запретят? Разрешат продолжать записываться или нет? Отменят концерт или оставят?
Но: ни ответа, ни привета. Уехали молча. И по возвращении в общежитие никто так ничего и не сообщил… гады! Ну, разве ж можно так с творческими людьми, а⁈..
Глава 5
Временами, «случайный» подбор вариантов попадает в цель удивительно точно. «Случайный» пишу в кавычках потому, что нет у компьютера по-настоящему случайных решений. Все программные или аппаратные генераторы являются только «псевдослучайными», так как генерируют значение, всё равно, по какому-то, пусть и сложному, но алгоритму, заложенному в их основу программистом. Что уж говорить об онлайн-сервисах, подбирающих музыку по твоему «вкусу». Случайностью тут уже и не пахнет. Тут идет индексирование, сравнение «весов», обработка больших баз данных и прочее, прочее, прочее. В общем, большая и серьёзная работа стоит за каждым предложенным тебе треком. Она и должна «попадать в цель»! Иначе, за что бы я деньги тогда платил⁈
Но, даже у такой системы, иногда случаются не просто удачные «выстрелы», а настоящие хэд-шоты!
Именно такой «хэд-шот» и получился нынешним утром у моего замечательного во всех отношениях будильника. Того самого, который создан был на военном заводе по спецзаказу и подарен мне на четырнадцатый день рождение моей невестой… в знак прощания.
Он всё ещё цел, и всё ещё со мной. И мы продолжаем с ним ежедневную увлекательную игру «кто первый?». Что произойдёт раньше: он начнёт играть «случайно» выбранную мелодию, или я сам проснусь и остановлю его. Или не стану останавливать, если настроение будет соответствующее.
Сегодня утром победил он. Что, не так уж и удивительно, учитывая, что накануне я полночи ворочался, не будучи в состоянии уснуть. Даже вскакивал несколько раз и начинал мерять комнату нервно-суетливыми шагами. Правда, брал потом себя в руки, заставлял сесть в медитацию, а после и вовсе вернуться обратно в новой попытке успокоиться и уснуть.
Получилось лишь с третьего раза и под самое утро. Да и то, только, после того как почти «досуха» вложился в «пробуждение» очередной пули к своему «Лебедеву», который и сам, кстати говоря, давно уже стал Артефактом.
Ну а что? Вообще-то, до крайности сложно удержаться от соблазна, когда у тебя есть своя собственная лаборатория с неограниченным доступом к любым ресурсам и материалам, чтобы не взять и не сделать что-нибудь для себя. Не на продажу, а для себя лично. А учитывая весь мой нынешний «бэкграунд», совершенно неудивительно, что этим «чем-нибудь» стало именно оружие. Предсказуемо и закономерно.
Ещё более закономерным, что пули к патронам для нового-старого своего пистолета я сделал-таки из карбонитрида гафния. Слишком уж он у меня в голове засел, так и чесались руки с ним поработать. Через свой НИИ сделал заказ по веществам, заказ получил — поработал. Даже получилось. Сразу на две обоймы пулек наделал. Потом их в гильзы вставил. И теперь вот, время от времени, перед сном, чтобы спалось лучше, «пробуждаю» по патрончику. Когда «резерв» оказывается ещё не растрачен на «заказные» Артефакты.
С одной стороны, стрёмно такую вот игрушку при себе иметь, «неконвенционную», за которую, теоретически, предъявить могут. С другой… как-то на душе с ней спокойнее становится. Хоть универсальным убер-оружием моего «Лебедева» и не назовёшь: не против любой Стихии он эффективен, но… всё одно — спокойнее.
Притом, что внешне он от обычного, неартефактного пистолета никак не отличается. Я даже номер заводской на нём выбитый сохранил.
А ещё момент: «кровную привязку» я ему тоже сделал. И в чужих руках он, вроде бы, работать не должен. Теоретически. На практике, к сожалению, проверить это у меня не получилось: это ведь надо свой пистолет кому-то другому дать. А значит, сто процентов, привлечь к нему лишнее внимание наблюдателей, чего бы мне совсем не хотелось.
Так вот, сегодня утром будильник, во-первых, меня обыграл, успев включиться раньше, чем я до него дотянулся. А во-вторых… он заорал моим же голосом: «Mein Herz brennt!».
И так громко, зараза, заорал, что я аж подпрыгнул в своей ванной, расплескав воду и чуть не разнеся голову о бортик… ну, или бортик о голову. Нынче я бы и такому варианту не удивился после той выбоины в стене и раскрошившегося кирпича.
Проснуться в пять утра, после почти полностью бессонной ночи, под крик «Mein Herz brennt!»… нормальный человек бы разозлился. И, если уж не ударил бы свой будильник (так как он денег стоит), то, как минимум, сильно обматерил бы его. А я…
Тоже обматерил. Только не зло, а радостно! Ведь, это же моя песня! Одна из тех пяти, которые вчера были представлены Кайзеру с Императором на суд, и в переживаниях, за судьбы которых: увидят они свет, или сгинут в безвестности, я и провёл всю предыдущую ночь. И, если она звучит на моём будильнике, значит — свет она увидела! Значит, Кайзер разрешил их отправку в эфир и на сетевые музыкальные сервисы, с одного из которых, мой «умный» будильник её и стянул! Ведь не было иных вариантов, как эта песня могла иначе из него зазвучать — отдельно-то неопубликованные свои работы я в него не грузил.