Отправляясь в Англию, дочь императора увозила с собой и целый гардероб. Там были не только предметы самой первой необходимости, но и ворох бальных платьев, созданных искуснейшими мастерами, парадные облачения, меха и кружева, сотканные вручную.
Однако холод в отношениях между семьями стал ощутим сразу. Королева Виктория настаивала, чтобы Марию привезли в Шотландию. Там она намеревалась встретиться с будущей невесткой в первый раз. Император Александр II предложил компромисс: если не на русской и не на английской земле, возможно, удачным покажется Кёльн? На это королева колко ответила, что занимает престол на двадцать лет дольше, чем русский государь, и бежать к нему по первому зову, словно школьница, не обязана. Куда только подевалось нежное обожание времен их юности…
Альфреду мать отказала в праве стать полковником русского полка (этой чести удостаивались все зятья императора). Пеклась Виктория и о церемонии по англиканскому обычаю. Жених и невеста эти маленькие нюансы предсвадебной подготовки старательно игнорировали. Они были заняты друг другом.
Принца сопровождала многочисленная свита, в которой главным персонажем был наследный принц Альберт Эдуард с его женой Александрой. Присутствовала на свадьбе и старшая дочь королевы Виктории вместе с супругом, германским кронпринцем. 23 января 1874 года все началось с православной службы в императорской часовне. Золотые короны, которые требовалось держать над женихом и невестой, были так тяжелы, что их по очереди передавали друг другу братья Марии и брат жениха, принц Артур. Некоторую «английскость» подчеркнуто русскому облику невесты придавала веточка мирта, которую для Марии лично прислала английская королева. На женихе была форма английского королевского флота.
Когда молодых признали обвенчанными по православному обряду, они перешли в Александровский зал. Декан Вестминстера, Артур Стэнли, провел там англиканскую службу. Только после этого начались поздравления и торжества.
Ужин, поданный для пятисот гостей, поразил англичан размахом и роскошью. Брачную ночь Мария и Альфред провели в Царском Селе.
Королева Виктория, которая не присутствовала на свадьбе сына, в Лондоне в тот же вечер произнесла тост за молодых. Все отметили необычную деталь в ее наряде – она приколола к платью орден Святой Екатерины.
Государыня казалась веселой, хотя самое близкое окружение знало, что приезда невестки она ожидала без особого восторга. Мария и Альфред не задержались в Петербурге: 7 марта 1874 года они ступили на английскую землю.
Официальным титулом молодоженов стал «герцог и герцогиня Эдинбургские». Встреча в Виндзоре, которую им устроили по прибытии, была очень милой: повсюду развесили английские и российские флаги, что невероятно тронуло великую княжну.
«Я очень нервничала и дрожала, – записала в дневнике королева Виктория, – у дорогой Марии очень дружелюбные манеры, прекрасные блестящие глаза… Она превосходно говорит по-английски… Она должна всем нравиться».
Пять дней спустя Эдинбургские въехали в Лондон, поскольку именно там, в Кларенс-Хаусе, для них была приготовлена городская резиденция. Для отдыха за пределами столицы королева выделила молодоженам имение Иствелл-парк в Кенте. Марии позволили открыть православную часовню, что было высоко оценено ею… В те дни она совершенно очаровалась Англией.
Проблемы начались там, где их меньше всего ожидали. Спор вышел… из-за титула. В России Мария носила титул Ее Императорского Высочества и, как дочь правящего государя, всегда занимала более важное место на любой церемонии, чем ее кузины или троюродные сестры. В Англии номером один оставалась королева (и с этим никто не спорил), но Мария считала, что имеет право на второй. Императорский титул отца ставил ее выше дочерей королевы. И с этим при английском дворе были согласны далеко не все.
Был еще один нюанс: Мария одновременно оставалась великой княжной и именовалась герцогиней Эдинбургской. Какой из этих двух титулов следовало писать первым? Все эти шероховатости следовало сгладить заранее, но о них почему-то не подумали.
Больным оказался и «бриллиантовый вопрос». То, что привело в ярость австрийскую императрицу в начале XIX века, теперь сводило с ума золовок Марии. У дочери русского государя были самые невероятные, самые дорогие украшения, какие можно было себе только представить. Драгоценности принцесс меркли рядом с теми, что носила герцогиня Эдинбургская.
«Глупая, упрямая, старая», – зло писала Мария о королеве в Россию. Она была вне себя, когда узнала, что королева Виктория настроена против брака ее любимого брата Сергея с принцессой Елизаветой Гессенской. Отношения между невесткой и свекровью портились весьма стремительно.
Первенец Марии родился спустя 9 месяцев после свадьбы, в октябре 1874-го. Маленького Альфреда герцогиня Эдинбургская кормила сама, чем вызвала шок у английского общества. Королева Виктория придерживалась «старых» правил, согласно которым задача знатной дамы – как можно скорее прийти в себя и вернуться к светским обязанностям. Королева не кормила своих детей, с этим справлялись кормилицы. Но Мария сразу дала понять, что не отступит. Она кормила и дочь, рожденную годом позже, и каждого из своих четырех детей[77].
«Райский момент – рождение ребенка, – писала Мария. – Это ни с чем не сравнится. Думаю, будь у меня хотя бы десяток детей, я бы сохранила такое же чувство».
Политика еще больше осложнила отношения между Викторией и Марией. Когда началась русско-турецкая война 1877-го, королева Англии слишком резко высказалась в адрес императора. Столь явно проявившаяся неприязнь покоробила Марию. Она и без того не чувствовала себя своей в Англии, не сумев привыкнуть ни к климату, ни к еде, которую находила отвратительной, ни к заведенным порядкам. Из всей новой родни ей показались чуть более приятными принц Леопольд и принцесса Беатриса. Найти общего языка со старшей невесткой – Александрой Датской – у нее не получилось.
Впрочем, вскоре судьба дала ей передышку. Супруг Марии мог претендовать на Кобург после своего оставшегося бездетным дяди Эрнеста. Почти год она прожила в Германии, а в 1880-м присутствовала в России на торжествах, посвященных четвертьвековому присутствию Александра II на троне. Уже вернувшись в Англию, она узнала о тяжелом состоянии матери и опять поехала в Петербург, а в марте 1881-го Мария снова выдвинулась на родину – на этот раз на похороны отца. Приезжала она и на коронацию брата, Александра III.
Королева Виктория разделяла нежелание Марии лишний раз оказываться подле нее. В январе 1886 года герцог Эдинбургский получил назначение на Мальту. Это позволило его семье проводить на острове значительную часть времени (за исключением обязательного посещения Лондона в честь Золотого юбилея правления Виктории). Фактически на протяжении нескольких лет Альфред и Мария бывали в Англии лишь наездами, перемещаясь между Кобургом и Мальтой.
Годы разделили их – Марию и Альфреда. От пылкой влюбленности не осталось и следа. Каждый приобрел собственные интересы и отстаивал собственные взгляды на жизнь. Мария упрекала мужа в чрезмерном употреблении алкоголя и в ветрености. Он же считал, что супруга много курит и неверно оценивает перспективы их общих детей. Старшую дочь Эдинбургских хотели выдать замуж за старшего из детей принца Уэльского – в таком случае в будущем они смогли бы стать королем и королевой Англии. Но Мария настояла на другом браке для дочери: Мария-младшая вышла за короля Румынии. Спор вышел и из-за брака дочери Александры – Мария поддерживала кандидатуру принца Гогенлоэ-Лангебургского, в то время как Альфред считал правильным обратить свой взор на кого-то из английской родни.
Только в августе 1893 года история с Кобургом разрешилась: Альфред унаследовал титул герцога Саксен-Кобург-Готского. Мария с удовольствием переселилась в замок Эренбург и считала себя полностью счастливой. Теперь у нее был собственный двор, и она избавилась от английских порядков и английского же присмотра. Из Кобурга Эдинбургские отправились в Петербург, на коронацию Николая II (император Александр III скончался годом ранее).
Но впереди было самое страшное испытание для Марии. 24 января 1899 года, в разгар празднования 25-летия ее замужества, единственный сын Альфред пустил себе пулю в лоб. На тот момент он был уже семь лет болен сифилисом, и не оставалось ни единой надежды на выздоровление или хотя бы облегчение его мук. Спасенный молодой человек (попытка самоубийства не удалась) впал в тяжелую депрессию и скончался 6 февраля. Смерть сына превратила жизнь Марии в ад: муж обвинял ее в смерти Альфреда. Он говорил, что никогда не одобрял методов воспитания супруги, и они дали эти страшные плоды.
Альфред был не в себе. Он тоже мучился от боли – вскоре ему диагностировали рак горла. Отец последовал за сыном, 30 июля 1900 года, в Кобурге. Мария нашла мужа мертвым поутру – он скончался во сне.
Овдовев, Мария потеряла власть над герцогством – наследование происходило по мужской линии, и теперь полновластным хозяином стал племянник ее мужа. Сократившиеся доходы намного превышали расходы, и дочери императора Александра II пришлось продать немало своих чудесных драгоценностей, чтобы остаться на плаву. Она проводила часть времени в замке Фаборн, на юге Франции, и часть – на вилле в Тегернзее. Вскоре к ней присоединилась дочь, Виктория Мелита, чья личная жизнь пошла под откос. Разведясь с супругом, эта молодая женщина впоследствии вступила в брак с кузеном, великим князем Кириллом Владимировичем. Их потомки здравствуют по сию пору.
В мае 1914 года Мария последний раз приезжала в Россию. А когда началась Первая мировая война, в немецких землях стало опасно – все русские подвергались гонениям. Марии и дочерям пришлось уехать в Швейцарию. Там же она узнала о революции, о смерти своих родственников и была глубоко потрясена переменами, случившимися на ее родине. Здоровье Марии было подорвано. 25 октября 1920 года она умерла.