Но я не могу верить тому, что вижу. Интуиция, предчувствие, тревога нарастают, и я ничего не могу с этим поделать.
И догадываюсь почему, я тут совершенно чужая, никому не нужная, ничего не знаю и выжить мне будет очень непросто. Точнее так, с такой внешностью, какую сегодня увидела в отражении – выжить проще некуда, заметила, как городовые на меня смотрели. Но это совершенно не мой вариант, никогда не стану продажной девкой, а значит, шансы на спокойную жизнь таят на глазах.
Полная луна взошла над городом, сразу просветлело, и даже как-то не страшно.
Вдруг сани остановились, и кучер крикнул:
— Приехали! Выходи, вон тот дом! — он указал рукой на солидный двухэтажный особняк, около которого и притормозил.
Не успеваю поблагодарить, только ноги оказались на снежной обочине, извозчик тут же и уехал.
— Резкий какой! А вдруг бы мне обратно пришлось ехать?
Сама ж понимаю, что ехать и некуда. Надо тут всеми правдами и неправдами получить место.
Преисполненная решимости стучу в калитку усадьбы, злобные собаки взвились лаем, и через несколько минут дверь открыл пожилой слуга, с таким недовольным лицом, что и так понятно, никого на ночь глядя тут не ждут.
— Добрый вечер, я на работу, это же дом боярина Харитонова? Меня к вам отправили…
Не успеваю договорить, как дед прыснул смехом.
— Дурында, это дом Орешковых, купцов первой гильдии. А Харитоновы молодые съехали в большую слободу. А старуха померла летом еща. Вон дом проклятый напротив, окна заколочены. Нечистая сила там хозяйничат. Нет тут мест, и нам никто не надобен. Всё, айда отсюдава, хозяин сейчас прикажет собак спустить, ляльку разбудила ты стуком своим.
Проворчал, сплюнул под ноги и захлопнул калитку.
Вот тебе и гостеприимство.
Оборачиваюсь и замираю в ужасе. Дом Харитоновых действительно выглядит так, словно в нём нечисть живёт. Окна заколочены крест-накрест, всё чёрное, и над ним словно персональная туча висит.
Стукнуть в эти ворота или в следующие?
В сознании появилась отчётливая мысль, что на этой улице никто ночью из дома не выходит. Все боятся нечисти.
— Ну посмотрим, за кем меня Матрёна отправила, Баба-Яга старая.
Холодает, ещё немного и превращусь в сосульку. Поскрипела немного снегом под «уггами» да и решилась, голова моя бедовая, сама не поняла, как отыскала щель в заборе, пролезла, по насту прошла к заколоченным дверям, а дальше заметила небольшую дверь, совсем неприметную, в темноте бы и не увидела, но меня словно тянет сюда, как кота за рыбьим хвостом.
Дверца скрипнула, и я, низко нагнувшись, вошла в дровник, несколько шагов на ощупь, вот и лестница наверх. Но в доме-то холодно, чтобы не возвращаться взяла несколько поленьев и поспешила наверх. Надеясь, что чертовщина в доме не решит издеваться надо мной сразу, а позволит хотя бы согреться…
Дорогие друзья, спасибо, что читаете эту историю!
Очень приятно видеть, как добавляются библиотеки, значит книга зацепила!
Отдельная благодарность тем, кто ставит лайки в карточке книги, очень приятно, да и книге полезно!
Читайте с удовольствием. Добро пожаловать в дом с привидениями.
Глава 13. Дружинники
Воевода Фирс по поручению великого князя Дмитрия, с дружинниками проверил почти все улицы вниз по течению от моста, где свалилась карета купца Свешникова. Никто ничего не видел и не слышал. Но все обыватели, как один указывают на крайний дом на излучине реки, шёпотом добавляя, что нехороший дом лучше бы стороной обходить.
— Там, говорят, лекарка живёт, старая Матрёна. Бабка противная, несговорчивая, и водятся за ней неприятные грешки. Если девицу и спасли, в чём я сомневаюсь, то она в этом доме есть или была. Но к таким людям с наскоку входить опасно, как-то надо бы по хитрому! — Фирс очень тихо размышляет вслух, усталость сказывается и идей никаких.
Архип выслушал старшего товарища и хмыкнул: он моложе, симпатичнее и уверен в себе и своей неотразимости.
— Пойду один, скажу, что девка нравится, но её не отдают за меня, нет ли травки для этого дела, в чай родителям или ещё как, чтобы поменяли обо мне впечатление.
— Э нет! Архипка, ты у нас бойкий, того гляди и бабку приворожишь. Вон Луку отправим, у него колено болит, пусть мазь спросит!
— И что сразу Лука! Я вам в каждую бочку затычка? Бабка на меня порчу наведёт, я с вами поделюсь! — разворчался старый дружинник, но с коня спустился, покряхтывая, потому что колено действительно побаливает. Отдал узду Фирсу и пошёл к дому ведьмы. Пока небольшой конный отряд стоит у чайной на другой стороне улицы.
Лука пропал…
Дружинники уж начали посмеиваться, предчувствуя неладное, бабка, поди приворожила, или в кота превратила, или вылечила, да и себе оставила на потеху, ведь Лука мужчина видный…
— Тише, охальники! Вон идёт наш разведчик! О, и бабка с ним.
Все присмирели, едва Лука подошёл, кто-то ещё прыснул смехом, представляя, что там с сотоварищем Баба-Яга сотворила.
Но вид старухи охладил веселье, маленькая, всклокоченная, лицо тёмное, глаза колючие. Такие явно добром не промышляют.
— Доброго дня, бабушка! Мы девицу ищем, говорят пропала в реке, может, видела, слышала?
— Доброго! Ваш человек получил от меня лечение, к весне его колени и вовсе омолодятся, ещё лет десять с вами служить будет, уму-разуму учить. Пять медных монет требую в оплату! Тогда и про девку скажу, что знаю!
Фирс сидел, облокотившись на рожок казачьего седла, а тут выпрямился, из кармана достал монету серебром и показал бабке.
— Ты же серебром не брезгуешь? — задал вопрос с подвохом, намекая на чёрную магию. Но старуха хмыкнула, оскалилась беззубым ртом, явно издеваясь над всадниками.
— Думаешь, что я чернухой промышляю? Никак нет! Ваше благородь. Я лекарка, в прошлом грехи были, но я покаялась и отмолилась. Девка была, при смерти мне её принесли, но ожила. Сказала, что её били, муж, кажись, гад и нелюдь, утопить хотел, уж не мне судить.
— И куда делась девица? — Фирс теперь говорит со злостью, прежде всего на себя, ведь Архипка предлагал вчера именно с этого места начать и вверх до моста…
— Куда-куда, попросилась найтить ей работу. Ну отправила её к знакомцам своим. Боярам Харитоновым в Южную слободу, подальше от мужа охальника. Это разве запрещено, бабам помогать-то друг другу?
— Имя девица назвала?
— Катериной назвалась, странная, в нищенском платье, без верхней одежды была, а говорит как княжна, и красивая, глаз невозможно отвесть, белая кожа, синие глаза, волосы как из снега. Сегодня и уехала на работы-то! Давай серебряный, а ты Лука, через две недели приезжай, я тебе новую мазь дам!
Не успел Фирс бросить бабке монету, она словила её как кошка и сбежала к себе.
— М-да! Мы ищем Ксению и похожую на чучело, а тут Катерина и прекрасная как…
Фирс смотрит вслед бабке, ждёт, когда Лука вскарабкается на коня. Но договорить не успел.
— Так это всё не противоречит. Красота женская – дело такое, сегодня пугало, завтра красавица, Катериной назвалась, чтобы не опознали. Но теперь мне очень интересно найти её и посмотреть. Уж по описанию сказочная царевна, и приказано всех девиц разыскивать. А с этой всё сходится и место, и время, и даже описание.
Фирс пытается свести концы с концами, но не всё вяжется. Ведь Свешников клялся, что не обижал, а лишь хотел позаботиться, а тут бабка про мужа насильника сказала, может всё же другая девка?
Размышления воеводы прервал юношеский голос:
— Ваше благородие, позвольте обратиться! — один из младших дознавателей князя Ярополка, как ученик поднял руку и попросил слово.
— Что у тебя? — Фирс уже было собрался отправить конников на Юг, а сам с докладом князю Дмитрию, а тут ещё что-то, очередная задержка, а уже темнеет.
— Я помню про Харитоновых. Там дело тёмное. В доме, говорят, нечисть неистребимая завелась, всех изводила. Дом заколочен с лета, молодые в Кремлёвскую слободу переехали, сбежали, а старики все померли, и последняя сама старая барыня летом. Так дом и стоит пустой, к нему никто и не подходит. Я писарем был, когда об этом донесении сообщили. Дело мелкое, но запомнилось.
— А где молодые живут? Эх, об этом придётся в управу ехать узнавать, да и на территории Южных нам без дозволения местных и действовать нельзя. От! Ведь! — прорычал Фирс, предчувствуя недовольство князя. А вроде такое дело простое.
Быстро распределил людей, кому в управу, кому запрос на досмотр дома в Южной слободе оформить, а сам с Архипом отправился в княжий дворец с докладом Дмитрию Васильевичу. Оборот в деле такой, что без княжеской воли далее распоряжаться нельзя, можно и гласные — негласные законы нарушить, а после и конфликт между кланами нешуточный вспыхнет, накануне магического поединка – совершенно нежелательно откровенно совать нос в дела чужих кланов.
Оказалось, что молодых Харитоновых из кремлёвской слободы в управе знают, быстро адрес нашли.
— А не съездить ли нам, Архип, к молодому боярину, дело быстрое, но всё не с пустыми руками к князю заявимся! Что скажешь? — воевода Фирс, как только услышал о коротком донесении из управы, решил, что так оно лучше будет. Всё равно князь занят важными делами, и пока не до поисков княжны Ксении ему.
— Хорошая идея, могу один!
— Нет! Люди, может, и молодые, но знатные, и слобода не наша, так что поедем вместе с почтением, поспрошаем и назад. Время уже позднее, с докладом к Дмитрию Васильевичу только завтра попадём. Или ты хотел в кабак забежать? — посмотрел старший дружинник на виноватую улыбку Архипа, покачал головой и показал на выход, служба ещё не закончилась. Кабаки до добра не доведут, особенно горячего дружинника.
Вдвоём быстро проехали на широкую, зажиточную Никольскую улицу, где не дома, а терема один другого краше, и деревянные, и каменные. Спросили у прохожего, и тот указал на небольшой, двухэтажный особняк, не такой богатый, но новый.