Карета остановилась, я лишь успела пересесть на своё место, и дверь открылась. А на моём пальце сверкнул перстень князя Дмитрия, он его надел, не спрашивая. И так понятно, что я согласна, осталось у судьбы спросить, даст ли она благословение, очень уж у нас всё сложно…
На выбор, но мне кажется, первое или третье, они выглядят, как старинные.
Глава 44. Пепелище
Сразу почувствовала запах дыма. Дом всё ещё догорает. Любопытствующих мало, люди напуганы, какое по счёту происшествие и каждое страшнее предыдущих.
Никогда не бывала тут, но Ксении это место знакомо и неприятно до тошноты. Вот так я себя сейчас и чувствую. Пришлось подойти поближе и посмотреть на очередную жертву нечисти. На снегу лежит тело, прикрытое большим отрезом холста.
— Это Анаис Аксёнова, никогда с ней не встречалась лично, но вижу её призрак, и почему-то немой. Но, мне не нужен твой голос, Ана, просто покажи, что произошло!
Передо мной словно ожили фантомы: скандал, ссора, ругань. Свешников приехал за деньгами. А дальше, как в плохом фильме…
— Слуги тут ни при чём! Она ударила трижды топориком купца, тот упал, а когда женщина захотела перешагнуть через него, чтобы позвать на помощь, то запнулась, упала и ударилась головой. И всё это при помощи нашего друга, призрачного князя Гуннара из нехорошего дома? Не пойму. Почему Анаис? Она же туповатая, и в ней Лебедевской магии нет. Что же послужило причиной?
Я стою рядом с тлеющим домом и ощущаю, что подошла к самому важному вопросу, эти двое сделали что-то не то, в чём-то провинились?
«Хозяйка, это он за Ксению их! За Ксению! Ты не Лебедева, ненастоящая! Он теперь с тобой совладать не может, не может! Ты его погибель, новая из другого мира, и на тебе проклятья Лебедевых нет! А магия есть!»
Феня как обезьянка на моём плече прыгает от возбуждения.
— Ксению этот гад мог бы одолеть, а меня уже нет? Только вот кто из них? Бес из книги или Гуннар? — повторяю, ошеломлённо глядя на князя.
Эту ошеломляющую новость надо как-то обсудить, но не здесь и не сейчас.
С дороги раздался дикий вой, переходящий в рыдания.
Радмила примчалась.
Вбежала в уцелевшие ворота подворья и замерла.
Сколько в ней злобы лютой, как она сдержалась, чтобы не накинуться на меня с кулаками. Покосилась на тело матери и поморщилась. Это все заметили.
Стоим и ждём, пока Фирс степенно и монотонно пересказывает события ночной драки, без мистических деталей.
Из кармана Анаис достали записочку, скомканную, дьяк прочитал вслух, и мы все замолчали, очень неприятное получилось открытие. Родная дочь открестилась от матери.
Момент ужасный, дочь услышала и узнала свою записку, Мирон так и стоит с мятой бумажкой…
К Радмиле не спеша подошёл молодой, красивый мужчина. Приобнял за плечи и этим спас ситуацию, ей не пришлось публично опускаться на колени, и оплакивать мать. К слову, тело Аны не пострадало от пожара, конюх успел вытащить, и её, и Свешникова. Но дочь даже не подошла и не взглянула.
— Вы ответите! Ты виновата во всём! Проклятая, как и Ксенька твоя! Ненавижу!
— Прими соболезнования, но рано или поздно с вами что-то подобное могло случиться. Никогда глумление над беззащитной девочкой даром не проходит. Ровно также я могу и вам предъявить за сестру, какую вы со свету сжили. Но и без меня бог всё видит. Однако мне нужно поговорить вот с этим господином, который задрал юбку моей сестре и выставил её на позорище перед всеми знатными людьми Западного клана.
Радмила пару раз всхлипнула и замерла, открыв рот.
Григорий невольно сделал шаг назад, очень уж у Фирса грозный вид, а про князя я вообще молчу.
— За это уже долг в казну уплатили! — вдруг проворчал Гриша, как обиженный ребёнок.
— Так, то в казну, а я это другое. На самом деле у тебя сейчас другие проблемы, как и у твоей невесты, точнее, уже жены с этой ночи. Но не моё дело с кем вы спите, важнее предупредить, что Радмила тоже из Лебедевых, а за нами охотится старый кровник, пока всех не убьёт, не успокоится. Рада – ты последняя, я, возможно, ему не по зубам, но на тебе он отыграется. Учитывая, что теперь и ваш дядя в его полном подчинении. Доля ваша незавидная.
— Мы отправили сегодня бумаги в городскую управу, наши отношения законные. С этого дня Радмила Савельевна Чернововдова — моя жена! Она не имеет более отношения к Лебедевым и Аксёновым! Никто не смеет на ней отыгрываться!
Григорий довольно зло, но уверенно сказал о своей жене, и мои слова его не слишком-то напугали, он тоже видел сегодня призрачного дядю, но не понял, что произошло, у него была первая ночь с женщиной, всё остальное их мало заботило. До этого момента.
— Это всё ложь! Не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с Лебедевыми, ни с Аксёновыми! Как сказал мой муж, я теперь принадлежу другому роду! И Владимир зла мне не желал! — процедила Рада.
А я увидела в этот момент всплеск в её памяти, как Владимир, будучи не в себе, вытолкнул её из кареты на ходу.
— Да? Он тебя из кареты выкинул, думаешь сам? Он одержимый! И что может сотворить, трудно предугадать. Но раз вы сами всё знаете, то поступайте как угодно. Но он ночью умолял меня о прощении и просил позаботиться о Грине, так что мои предупреждения и есть забота. Если что-то случится, вы знаете, где меня искать! И Рада, вот там спрятана жестяная коробка – клад с золотыми от твоей матери, она сейчас показывает мне со слезами, очень хочет, чтобы ты их забрала. Тебе деньги нужны, это последнее, что Ана может для тебя сделать!
Беру девушку за руку и тащу к пожарищу, показываю, куда пройти, и мы нашли среди уцелевших досок в подклети небольшой клад.
Анаис в этот момент обняла меня и смогла прошептать только: «Прости меня, прости, позаботься о Раде, она нехорошая, но это я её сделала такой, прошу!»
И пропала…
Радмила открыла коробку, наполненную золотыми, и зарыдала…
Подошла к телу матери, опустилась на грязный снег, взяла её за руку и сидела так долго, пока Григорий её не поднял и не увёл с собой в карету. После вернулся и сказал, что о похоронах его человек позаботится, всё оплатит.
— Её отвезут в церковный дом при кладбище, там подготовят. Вам бы всё привезти для погребения, — наш дьяк первым нашёлся что сказать, он уже осмотрел тело покойной, всё записал и отдал распоряжение забрать с улицы, теперь его долг исполнен, ещё и родственники уведомлены.
— Хорошо! — Григорий сделал шаг в сторону своего экипажа. Но резко вернулся ко мне. Дмитрий Васильевич не вытерпел и встал, между нами. Он не хотел нового витка конфликта в сложившихся обстоятельствах. Но это уже переходит все границы.
— Подождите, Ваша светлость, я знаю, что он хочет спросить и наедине!
Пришлось протиснуться между князем и воеводой, самой подойти к Григорию и ответить на его незаданный вопрос:
— Сожалею. Ваш дядя действительно пал сегодня ночью. Он уже не принадлежит себе, одержим какой-то нечистью, будьте осторожным. И берегите Радмилу, она взбалмошная, но неплохая, возможно, вы найдёте с ней счастье.
Пристальный взгляд чёрных глаз заставили меня волноваться, он не самая лучшая партия для Рады, такой же ненормальный, как Владимир. Жажда власти, успеха и ненависть к врагам. А ещё жестокость. Он для меня пока открытая книга, которую и читать-то не слишком хочется. Будут у меня с ним проблемы, и не только у меня.
— Прости меня, Катерина Матвеевна, — Григорий поклонился и сбежал.
— У нас, у всех будут проблемы с Черноводовыми, и даже не знаю, кто из них опаснее, — шепчу ему вслед.
— Да уж! Нам бы необходимо проехать в управу Кремлёвской слободы. Глава хотел с тобой поговорить и выдать печать с номером. Как действительному дознавателю-ясновидцу. Таких уже очень мало осталось, ты четвёртая из действующих и самая мощная. А без вас Магическая управа – и не магическая вовсе, а просто управа. Пойдём! Мой прекрасный дознаватель! — князь с такой нежностью сказал последние слова, что я невольно улыбнулась. Пусть думает, что я печати радуюсь.
У меня на пальце приятно поблёскивает помолвочное кольцо, милый жених знает, что я рада каждой минуте рядом с ним…
Глава 45. Тринадцатый дознаватель
Теперь с нами в карете едет дьяк со своим «ноутбуком-коробом» и ещё один господин напросился. Они о чём-то говорили всю дорогу. Для меня важной стала информация об устройстве управ.
Оказывается, есть центральное управление, если называть по-нашему, а есть «районные» отделения.
Кремлёвская – центральная и там разбираются большие дела, когда преступление охватывает людей из разных кланов. Если дело мелкое, то каждый клан обходится своими силами. У нас главный воевода Фирс, и он подчиняется князю Воронцову старшему. В остальных управах тоже есть свои воеводы, и вот с нами как раз едет пожилой воевода из северной слободы.
Пару раз всплыло имя боярина Черноводова старшего, видимо, дело как раз этих бедолаг, что разорили усыпальницу Гуннара. Нашли Беспалова, как и предполагала, под мостом…
И ещё неприятная новость, какая-то пришлая банда объявилась, неуловимые, много нерусских, с восточных окраин.
— Кто-то их нанял, может, Черноводов? Надо бы с ним как-то поговорить, мужик он дёрганный, и без повода допрашивать смысла нет, может, наблюденьице установите, Дмитрий Васильевич?
Голос у нового попутчика монотонный немного послушав, я вдруг поймала себя на какой-то далёкой от происходящего мысли…
Ой, это же размышления Дмитрия, что детям нужно что-то купить, раньше этим занималась Нина.
Улыбаюсь оттого, что поймала его мысль: «Хорошо бы с Катей пройти в лавку и выбрать детям обновки».
Эта новость о доверии согрела больше, чем слова о любви.
Так захотелось остаться с ним наедине, но долг, служба и прочие проблемы не позволяют.
Наш попутчик не понял, что мы о своём думаем и наглядеться друг на друга не можем, снова переспросил князя, Дмитрий посоветовал, обратиться к воеводе Фирсу Демидовичу, некняжеское дело слежку назначать…