Слишком уж аутентичное окружение.
Ни единого намёка на прогресс и современную цивилизацию.
Именно эти моменты заставляют мозг паниковать. Уж в наших деревнях пластиковые вёдра, и керамическая посуда всегда есть. Даже у староверов отшельников, и то что-то найдётся.
А тут полный ноль! Или точнее, чистый лист.
Жаль, я не этнограф.
— Катерина, очнулась? Хватит нежиться, бока отлёживать, пора бы уже за дело браться! Вставай, на стол собирай.
— У меня никакой одежды не осталось, — встала с лежанки и на мне старая мужская рубаха до колен и всё.
— Пока ты валялась в беспамятстве, мне долг один удалец отдал, большой кошель-то. Я Мишаню попросила в лавке на тебя тряпьё набрать. Он мужик женатый, и жинка его как ты, вот они тебе тюк-то принесли, проверяй обновы-то!
Стою, открыв рот, совершенно незнакомые люди проявили заботу?
Хочется обнять Матрёну, но она, похоже, презирает нежности, лучшей благодарностью от меня станет работа.
Быстро развязываю два узла, завязанные на шали крест-накрест. Вещи простые, но прочные. Мятые, однако чистые и пахнут свежестью. Наверное, жена Михаила постирала, прежде чем отдать.
Не знаю, как там в нашем прошлом женщины одевались, а тут всё вполне удобное и практичное. Панталоны из плотной ткани, поверх рубаха без рукавов, как майка, и вторая уже длинная, до щиколотки, после цветастый сарафан на широких лямках. Рубаха расшита красными нитками по вороту и рукавам, самые простые стежки крест-накрест.
Поясок из широкой тесьмы. Шерстяные носки, и «угги» если эти полусапожки можно так назвать, но мне впору, и тёплые.
— Всё замечательное. Спасибо большое!
Натягиваю на себя вещи, радуясь обновкам. Но на этом подарки не закончились.
— Настя тебе старую свою шубу отдала, и лапти по дому управляться, вон у входа.
— Как я их смогу отблагодарить?
— Бог их отблагодарит! А пока давай-ка на стол собирай! Проголодалась я, а вечером идти, перевязку сделать одному болезному, поранился об топор.
Подробности мне слушать не хочется, вообще я молодости я ходила на курсы первой медицинской помощи, но врачеватель из меня так себе. Быстро достала из печи чугунок с варевом, плошки, но Матрёна крикнула, что нечего посудины пачкать, с горшка поедим.
Ложки, хлеб нарезала, холодной капусты и солёных огурцов из сеней сама бабка принесла, осталось разлить по кружкам горячий напиток и трапезничать.
Едим молча, но чую, у хозяйки есть какой-то вопрос ко мне.
— Вы хотите о чём-то спросить?
— Да, хочу. Ты ведь из наших?
Смотрю на Матрёну с непониманием, это мне сейчас надо гордиться, что меня за свою приняли, или уже паниковать.
— А ваши это кто? — уточняю тихим шёпотом.
— Ведьма или магичка, ворожея, лекарка, или как там у князей, слово мудрёное, всё из памяти впадает. Архи, нет, как же, а вспомнила архифахтор. Нет! Артивахтор?
— Артефактор? — кажется, я сейчас впаду в очередной ступор, князья? Маги? Серьёзно?
Но это слово неожиданно всплыло в сознании, хватаю кружку и делаю глоток кислого напитка.
— Точно! Надо же, слово мудрёное, а ты его знаешь! Грамоте обучена?
— Смотря какой алфавит, но, кажется, да!
— Считать умеешь?
— А ещё шить, вязать, вышивать, штопать, готовлю не очень хорошо, но дом в чистоте содержать умею.
— Вот что я тебе скажу, ты уж прости, но у меня на тебя нет ни времени, не средств, ведь документа у тебя не имеется?
— Если и был, то утонул в реке, — я не очень понимаю, к чему она клонит. Явно хочет от меня избавиться.
— Магия в тебе есть, и сильная. Но под запретом, кто-то на тебя наложил запретный обет. Ограждение. Слыхала о таком?
— Нее-е-ет… Блокировка?
Наш разговор переходит в совершенно непонятную для меня область. Я и так ничего не понимаю и стараюсь не думать. Но Матрёна не отступает, хочет решить вопрос сейчас и не тянуть с этим.
— Магички типа нас должны у главы клана проверку пройти, чтобы не промышляли чёрной магией, понимаешь ли?
— Да я вообще никакой магией не промышляю! Говорите открыто, что от меня требуется, но я после реки с трудом соображаю, не ждите, что решусь на что-то не обдумав хорошенько, надеюсь на понимание с вашей стороны и на откровенность, — наконец, моему терпению пришёл конец. Уже хочется нормального разговора без намёков.
— О! Как она выворачивает! Ты не из простых! Правду про себя не говоришь. Вот в чём фокус, руки только выдают, что тяжёлой работой промышляла. Либо муж у тебя был злой, либо у кого-то в рабстве была и сбежала. Обычно я людей насквозь вижу, всех кроме тебя. Мне проблемы не нужны, вот моя правда. А ты – проблема.
Аппетит пропал. В горле ком, если меня даже старушенция в чём-то подозревает, то что уж говорить о каких-то специальных службах. Если она кого-то боится и говорит, что проблемы ей не нужны, значит, у меня эти проблемы уже есть.
Несколько секунд молчим, Матрёна сверлит меня взглядом, но сама чувствую, её буравчик притупился об мою железобетонную стену.
— Я не хотела причинять кому-либо неприятности. Ничего не помню, что случилось и как я в лодке оказалась…
Не успеваю договорить, как бабка выдала вердикт:
— Это потому что ты сдохла и ожила, утопленница была. Как русалка. Может, в теле чужом восстала, русалки так могут. У тебя коса плохо заплетается, это первый признак. Русалки – это души утопленниц, понимаш ли? Восставшая ты!
Смотрю на неё с ужасом. Русалка?
Нечисть?
— Я не русалка, себя помню! Точно человеком была! — пытаюсь оправдаться.
— Была да сплыла. Мишаня тебя мёртвую принёс, но ты очухалась, мне и делать ничего не пришлось, так только очень могучие маги могут. Один себе руку отрубленную прирастил на место, знавала такого. Я знахарка, это самое простое мастерство, а тебя всё равно найдут…
— Кто?
— Кто-кто! Кому твои силы нужны. Если магия в тебе спала, то после смерти, начнёт проявляться, заглушка-то сорвана самой Смертушкой, опасная ты. Мне не надобны проблемы с Управой-то магической…
Она говорит эти слова так спокойно и не забывает кашу уплетать беззубым ртом.
А в меня еда не лезет.
— И что же теперь делать? Сдаться? А кому и что со мной будет? На костре сожгут? — говорю без сарказма, кажется, что старуха просто выжила из ума, и меня с собой тянет.
— Не боись, костры только для самых чёрных. А это ещё доказать надо! Есть один вариант, как мне от тебя благочинно избавиться, а тебе приличное место получить в богатом доме и такое есть. В доме южан, но далеко туда ехать, хозяева приличные, не обидють. Только не забывай косу заплетать да держать себя в узде, магией не щеголять. На хорошем месте быстро в гору пойдёшь!
— А вам какая с того выгода?
— От, бестолковая дурында, сказано же, не получить проблем, ну и сделаешь одно маленькое одолжение для меня в том доме, и будем квиты…
По опыту знаю, когда вот так говорят, то проблемы, как раз и начинаются. У неё, может, и не будет, а я нагребу себе угля на жаркий костёр.
Глава 8
Князь Дмитрий Васильевич так и не дождался внятных объяснений о девице. Да ему они и не нужны, с ней и так всё понятно, магия есть, но забитая, затюканная, такую открыть не просто. Но попробовать можно. Если сыскать.
Первый день после встречи на балу, некогда было о ней и подумать, только пару раз вспоминался испуганный взгляд. Определённо из такой слабой натуры, обиженной жизнью что-либо путное не получится. Магия любит сильных и дерзких, а Ксения ни то ни другое.
Подумал о ней и забыл, услышал, что Ярополк приказал девицу во дворец доставить и решил не вмешиваться, своих забот полно. Дела государственной важности закрутили как февральская вьюга.
На кону статус клана среди других претендентов, недалёк день голосования, но и это формальность. Как девицы в шутку проходили отбор, так и наследникам предстоит сойтись в непростом магическом поединке, победит сильнейший, а с ним и клан взойдёт на самую вершину власти.
И в целом не такая это и проблема, сильных соперников нет. Ярополк вполне мог бы победить, будь схватка честной. Но так бывает крайне редко, всегда нанимают тёмных на помощь. Всегда есть подковёрная борьба.
А сосунок Ярополк – мамкин детина, так и не желает вытереть молоко, и стать мужиком. Всё бы ему по балам скакать да девок тискать. Только девкам он не признаётся, что дальше тисканья-то дело не пойдёт, под венец он может взять либо самую знатную, либо самую магически одарённую. В настоящее время в родном клане нет таковых. А на нет и суда нет!
Стоит наследнику победить в состязании, ему из-за границы невесту выпишут, как кафтан золотом расшитый. Или скорее всего из северян какую-то возьмут там есть знатные…
Стоило подумать, как раздражение неприятно захлестнуло. В тысячный раз пожалел, что отказался когда-то от притязаний на трон, знал бы, что братец Михаил так быстро оставит этот свет, так не сделал бы опрометчивого поступка.
Выйди сам князь Дмитрий на поединок, Западный клан одержал бы безоговорочную победу, ведь равных ему нет. По крайней мере, из официальных светлых.
В дверь тихо стукнули, и, не ожидая разрешения, вошли, так позволено только самому верному старому дьяку Степану Феофановичу.
— Позволите, Ваше сиятельство, новости у меня есть, не проверены, но боярин Дюжин наш врать не будет, прошептал и велел вас оповестить, — поклонившись, вошёл и очень тихо пояснил цель внезапного появления.
— Ну, мил человек, начал, так заканчивай, раз сам Дюжин приказал! — проворчал Дмитрий, сплетни всё же поползли, что-то назревает, да такое, что решили дядьку наследника вычеркнуть из игры.
— Про девицу подробности всплыли, она из южан, княжна, которую преступным образом понизили до дворовых девок, подозреваю, что и тумаками её околачивали, уж больно забитая.
— Это я и сам знаю. Княжна, говоришь? Из Южан, это если её кто-то из двух кланов оприходует, юг или восток, то нам и не светит победа? Так?