«Он кричит так каждую ночь? Или только с тех пор, как его заразили кровью яо-куэй?»
«Двадцать лет, – сказал Джейми. – Может быть, больше».
Двадцать лет Ли пролежал на крохотной кушетке, облачённый лишь в собственные длинные волосы, не способный пошевелиться. Насколько же он доверился госпоже Цзо, «прекрасной, как небо, полное звёзд»? Неужели он сам рассказал ей, где спит днём? Полагался ли он на неё в некоторых делах так же, как дон Симон Исидро полагался на Лидию и Джеймса? Миссис Эшер дважды довелось увидеть Исидро спящим, погружённым в ту спячку, одолевавшую вампиров в дневные часы, от которой их ничто не могло пробудить. Во второй раз, тогда, в Санкт-Петербурге, Джейми вполне мог («… и должен был!» – сказал бы Карлебах, узнай он об этом) убить Симона на том самом месте, спасая жизнь бог знает скольким людям в будущем.
«И Карлебах был бы абсолютно прав!» – в отчаянии подумалось Лидии.
Но никому из них ни разу не приходило – и никогда не пришло бы – в голову отрубить Исидро руки и ноги, но при этом сохранить жизнь, чтобы использовать его власть над чужими мыслями в собственных интересах.
«Видимо, поэтому я и не всемогущий матриарх криминального клана».
«Нет, всё-таки я не вполне справедлива», – подумалось Лидии. Она-то, единственная дочь богача, в детстве нужды не знала. Одному Богу известно, из какой семьи вышла госпожа Цзо и что с ней всё это время делали – помимо того, что изувечили ноги, чтобы сделать «красивее» и тем самым набить ей цену на рынке невест, – чтобы она превратилась в женщину, способную на такие злодейства. Женщину, которая использует собственного сына, а затем и племянников, как разменные монеты, лишь бы никогда больше не оказаться в зависимом положении.
Глубоко из-под земли по-прежнему раздавались крики вампира Ли.
Он просто кричал? Или звал кого-то?
… но кого он мог звать?
Глава двадцать девятая
Неожиданно в темноте грянул выстрел.
Совсем рядом. Сердце Лидии болезненно сжалось. «Через пару двориков отсюда…»
В этой части Татарского города перестрелки могли возникать абсолютно независимо от обстановки, царившей сегодня в поместье Цзо. С того дня, как императора свергли, Пекин захлестнула волна насилия: банды, контролировавшие бордели, игорные дома, парки рикш и опиумные притоны, грызлись за власть постоянно, а солдаты президента и ополченцы из Гоминьдана регулярно устраивали в харчевнях кровавые драки. Грабители, тунеядцы и наёмные убийцы скрывались под мостами и в опустевших храмах на берегах Остовов – и их было куда больше, чем недавно реорганизованных полицейских.
Однако грохот выстрела всё равно вызвал у Лидии панику.
Крики, доносившиеся из подземелья, смолкли.
В тысячный раз Лидия попыталась высвободить руки из шёлковых пут или хотя бы подцепить ногтями узлы.
Тщетно.
А затем послышался другой звук – такой тихий, что миссис Эшер даже не поняла толком, откуда он раздаётся: из подземелья или у неё в голове. Ли запел – и в этой жуткой песне слова переплетались с горловыми звуками.
«Господи, – лихорадочно подумала Лидия и снова задёргалась, хотя и понимала всю бессмысленность этих попыток. – Господи…»
Нечто – некто – постучался в дверь павильона.
«Куда подевались эти чёртовы охранники? Три часа назад они торчали здесь на каждом углу…»
Хотя на самом деле их, похоже, было куда меньше. «Здесь никого нет», – сказал Гобарт и, судя по всему, не солгал; Лидия помнила, что госпожа Цзо явилась в сопровождении одного-единственного сына. Видимо, они прознали, что Джейми этим вечером собирался в Западные горы, так что отправили кого-то туда, чтобы не дать взорвать шахту?
Знал ли об этом Ли, интересно?..
По ставням забарабанили чьи-то кулаки – в ярде от её головы. Лидия с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Несмотря на охвативший её ужас, она сумела разобрать по звукам, что барабанивших было двое – они колотили по деревянным доскам с механической методичностью. Перед мысленным взором миссис Эшер встало лицо Гобарта – клыкастое, искажённое… Окровавленный рот самурая Ито, полный острых зубов, жуткие длинные ногти тварей, прикованных к стенам подземелья…
Грохот послышался снова – теперь барабанили по ставням основного зала, и в непроглядной тьме казалось, будто весь павильон вот-вот развалится…
«Джейми, Джейми, вытащи меня отсюда!»
Снова послышались выстрелы – совсем рядом с домом. Удары по передним окнам прекратились, но тот, кто колотил по ставням рядом с Лидией, прямо перед её носом, даже не подумал остановиться, и сквозь ритмичный грохот послышался чей-то крик. Затем кто-то торопливо выстрелил трижды, будто охваченный паникой, и следом раздался оглушительный грохот проломленных досок. В комнату хлынул лунный свет.
Лидия разглядела два тёмных сгорбленных силуэта. Один проковылял через комнату к двери, будто бы вовсе не заметив привязанную женщину; но вот второй направился прямо к ней. Его жёлтые глаза светились, как у кошки. После кромешной темноты блёклый голубой свет луны казался ярким, так что Лидия подняла ногу и изо всей силы лягнула тварь в живот, едва та подобралась поближе.
Существо отшатнулось и сердито залаяло, как лисица, а потом набросилось снова. Лидия пнула его ещё раз, слыша, как трещит юбка, сжатая когтистой лапой, лягнула в третий раз, в четвёртый – тварь просто снова и снова набрасывалась на пленницу, словно чувствуя, что Лидия скоро выдохнется и больше не сможет сопротивляться. И когда тварь вновь навалилась на неё всем весом, раскинув руки, Лидия лишь отчаянно отпихнула её уже из последних сил. Но тут, отчаянно завыв, существо развернулось и направилось следом за своим сородичем в основной зал.
По звукам, доносившимся из-за дверей, Лидия поняла, что похожие твари уже пробрались и туда. Грохот ударов смолк, а вместе с ним смолкли крики и выстрелы. Нос щекотал запах свежей крови и нитроглицеринового пороха.
Существа принялись выламывать дверь западной комнаты, влекомые монотонным пением Ли, доносившимся из подземелья.
«Неужели он и впрямь сможет контролировать этих тварей, когда они доберутся до его узилища?
Станут ли они выполнять его приказы?
Или увидят в нём лишь очередную добычу, которая даже не сможет за себя постоять?..»
На полу вокруг не обнаружилось ничего подходящего – или же Лидия попросту не смогла разглядеть ничего в тусклом свете, да ещё без очков, – ни осколков стекла, ни острой щепки. «Но ведь должно же найтись хоть что-нибудь…»
Помедлив, она всё-таки поджала уставшие ноги, сползла вниз спиной по колонне и прищурилась, старательно разглядывая пол. Издалека донёсся приглушённый голос Ли – вампир выкрикивал что-то, похожее на команды… снова и снова, всё громче и громче…
И вдруг он закричал.
В лунном свете показался ещё один силуэт, намного крупнее. Он кое-как протиснулся в дверь, и Лидия попыталась подняться на ноги, но не успела. В нос ударил запах крови – на одежде существа, на огромной руке, ухватившей её под локоть и поднявшей с пола.
Изо рта Гобарта тоже несло кровью.
– Вытащить тебя отсюда… Вытащить тебя отсюда… – бормотал он. – О боже, эта тварь внизу!
Должно быть, у него в кармане отыскался перочинный нож. Лидия старательно отвела руки в сторону, пока Гобарт перерезал шёлковую ленту.
«Только не порежь меня, только не порежь…»
Гобарт продолжал держать её за руку, глядя сверху вниз – и его глаза по-звериному светились, отражая лунный свет.
– Отпустите меня, я могу идти сама, – проговорила Лидия таким спокойным голосом, что даже сама удивилась – как будто вместо Гобарта беседовала с мистером Вудривом, вознамерившимся помочь ей перебраться через лужу.
Не сработало. Он только крепче сжал пальцы.
– Ты убежишь, – проговорил Гобарт невнятно – мешали удлинившиеся зубы и кровь, сочащаяся из опухших дёсен. – Ты нужна. Я заставлю её дать мне лекарство.
Проклятье…
Пока Гобарт тащил Лидию через центральный зал павильона, из подземелья слышались крики Ли – жуткие, истошные… «Господи боже, они его там, наверное, на части рвут, пожирают заживо, пользуясь его беспомощностью…»
Возле порога Лидия запнулась о чьи-то трупы. Под ногами обнаружились два окровавленных тела – кто-то из слуг госпожи Цзо.
– Умирают у меня в голове… – прошептал сэр Грант. – Я чувствую, как… Господи, я чувствую их всех, они умирают! Я схожу с ума, а мне нельзя сходить с ума… Я заставлю её дать мне лекарство…
В центре дворика нашлось ещё одно тело – женское, в шёлковом ципао. Из-под подола торчали перебинтованные ножки в крохотных башмачках, а рядом с рукой валялся обронённый пистолет.
«Сказать ему, кем была убитая женщина, или нет?» – подумала Лидия. Гобарт почти не обращал на неё внимания.
– С тобой всё будет хорошо. Клянусь в этом. Честное слово… – Гобарт неожиданно рассмеялся и взглянул Лидии в лицо. – Просто… спрячу тебя в безопасном месте ненадолго. Тут есть уголки под мостами, под дворцовыми…
– В этом нет никакой необходимости, – постаралась ответить Лидия как можно спокойнее. – Я могу договориться о…
– Никаких договорённостей, – Гобарт потащил её к крытой дорожке. – Я уже сыт по горло этими чёртовыми договорённостями. Нельзя, чтобы кто-то увидел меня таким. Она даст мне лекарство. Я её заставлю. Они все умирают, я чувствую…
Во дворе послышались чьи-то голоса, ненадолго заглушившие лай яо-куэй. Гобарт остановился, и Лидия, обернувшись, разглядела в лунном свете силуэты каких-то людей, вбежавших в ворота аккурат в тот момент, когда из павильона высыпали Иные. Рявкнул дробовик. Лидии показалось, что она успела разглядеть седую бороду одного из новоприбывших, отблеск выстрела отразился от стёклышек круглых очков и лезвия самурайского меча.
– Джейми! – закричала она, но Гобарт ухватил её поперёк живота и оторвал от земли, зажимая рот вонючей ладонью.
И бросился наутёк. Быстрее, чем, пожалуй, смог бы бегать обычный яо-куэй, он пересёк крытую галерею, а затем и двор. Лидия брыкалась и вырывалась, задыхаясь под ладонью, зажимавшей ей нос и рот, но Гобарт сжимал руки лишь крепче. Она слышала, как он тяжело дышит над самым ухом – хрипло, как перепуганное животное.