Во многом незначительное внимание к фигуре Дмитрия Александровича связано с несчастливой судьбой его династической линии. Старший сын князя, Александр, умер еще в 1292 г.[294] Второй, Иван, унаследовал княжение в Переяславле-Залесском и с помощью дяди Даниила Александровича Московского и двоюродного дяди Михаила Ярославича Тверского смог отстоять Переяславль в 1296–1297 гг. от попыток его захвата великим князем Андреем[295]. Если бы Иван пережил своих дядьев, он остался бы старшим среди потомков Ярослава Всеволодича и должен был занять великое княжение. Переяславль тогда мог стать главным центром Северо-Восточной Руси (как произошло в XIV в. с Москвой). Но Иван умер бездетным в 1302 г., после чего Переяславское княжество вошло сначала во владения московских князей, а с 1305 г. в состав великого княжения Владимирского[296].
Глава 6Лев Данилович и Войшелк Миндовгович
В Галицко-Волынской летописи, в части, принадлежащей перу владимиро-волынского летописца, присутствуют известия, в совокупности представляющие пространный рассказ о деятельности литовского князя Войшелка, сына правителя Литвы Миндовга. Он стал христианином, а позже принял монашеский постриг и поселился сначала в Полонинском монастыре в Галицко-Волынской земле, а затем в основанном им самим монастыре в верховьях Немана. После гибели отца в результате заговора (1263) Войшелк бежал в Пинск, а затем сумел захватить власть в Литве и расправиться со своими противниками. Его союзниками были младший сын галицкого князя Даниила Романовича (ум. в 1264 г.) холмский князь Шварн (женатый на дочери Миндовга, сестре Войшелка) и дядя последнего (брат Даниила) владимиро-волынский князь Василько Романович. Войшелк стал править в Литве совместно со Шварном («Княжащоу Воишелкови во Литвѣ и Шварнови», стол последнего находился в Новогрудке). Затем он захотел вернуться в монашество и «да княжение свое зятю своемоу Шварнови», после чего поселился в Даниловом монастыре в Угровске. Лев, старший из Даниловичей, ставший после отца галицким князем, уговорил своего дядю Василька Романовича позвать Войшелка на «снем» (переговоры) во Владимир-Волынский: «Приела Левъ к Василкови, тако река: “Хотѣлъ быхъ снятися с тобою, абы тоуто и Воишелкъ былъ”» (Прислал Лев [посла] к Васильку с такой речью: «Хотел бы встретиться с тобою, так, чтобы при этом и Войшелк был»)[297]. Дальнейшие события в летописи описаны следующим образом:
Василко же посла по Войшелка страстноѣ нѣдели, тако река: «Прислалъ ко мнѣ Левъ, а быхом ся сняли, а не бойся ничего же». Воишелкъ же бояшеться Лва, и не хотяшеть ехати, но поѣха на Василкови роукѣ. И приѣха на святой недели в Володимѣрь, и ста в монастырѣ святаго Михаила Великого. Марколтъ же Нѣмѣчинь зва к собѣ всѣ князѣ на обѣдъ, Василка, Лва, Воишелка. И начаша обѣдати, и пити, и веселитися. Василко же напився, поѣха домовъ спать, а Воишелкъ поѣха до манастыря, идеже стояшеть. И посемь Левъ приѣха к немоу в манастырь, и поча молвити Воишелкови: «Коуме, напимся!». И начаша пити. Дьяволъ же исконѣи не хотя добра человечьскомоу родоу, и вложи во сердце Лвови, оуби Воишелка завистью, оже бяшеть далъ землю Литовьскоую братоу его Шварнови. И такъ бысть конѣць оубитья его. Спрятавше тело его и положиша во церкви святаго Михаила Великаго[298](Василько послал за Войшелком на страстной неделе, говоря так: «Прислал Лев ко мне предложение нам встретиться, не бойся ничего». Войшелк боялся Льва, и не хотел ехать, но поехал под поручительство Василька. И приехал во Владимир на святой неделе, и остановился в монастыре святого Михаила Великого. И позвал к себе всех князей – Василька, Льва, Войшелка – на обед Марколт Немец. И начали обедать, и пить, и веселиться. Василько же напился и поехал домой спать, а Войшелк поехал в монастырь, где остановился. И потом Лев приехал к нему в монастырь, и начал говорить: «Кум, напьемся!». И начали пить. Дьявол же, всегда не желающий добра роду человеческому, вложил Льву в сердце [замысел], и тот убил Войшелка – из зависти, за то, что тот отдал Литовскую землю его брату Шварну. Таково было убиение Войшелка. Спрятали тело его и положили в церкви святого Михаила Великого).
Убийство Войшелка произошло в апреле 1267 г.[299] Большинство исследователей не сомневались в причине деяния Льва, указанной летописцем, – передача литовского княжения Шварну, при этом полагая, что Лев хотел сам получить это княжение[300]. Выдвигалась и другая версия – что истинной, главной причиной была месть за брата, Романа Даниловича, который ушел из жизни в 1259 г.[301] и предположительно был убит Войшелком[302]. Но, во-первых, из источников следует лишь, что Роман был Войшелком пленен[303], о причинах его кончины сведений нет; другие родственники Романа – его дядя Василько и брат Шварн – стали союзниками Войшелка, следовательно, не предъявляли ему претензий по поводу Романа. Во-вторых, стремление Льва «снятися» с Войшелком явно подразумевает необходимость обсуждения актуального для галицкого князя на тот момент вопроса, и таковым могла быть только судьба литовского княжения. Таким образом, летописной трактовке повода для убийства можно доверять[304].
Однако ее сторонники не обращали внимания, что в летописном рассказе причиной для негодования Льва объявляется передача Войшелком Литовской земли Шварну, но альтернативная кандидатура на литовский стол не названа – «оуби Войшелка завистью, оже бяшеть далъ землю Литовьскоую братоу его Шварнови». На основании текста можно лишь утверждать, что подразумевался кто-то, кого Лев хотел бы видеть на литовском княжении и кому теоретически мог бы отдать предпочтение перед Шварном Войшелк.
Разумеется, наилучшим вариантом для Льва стала бы передача княжения ему самому. Но какие основания имелись у Льва на это рассчитывать? Шварн был женат на сестре Войшелка, т. е. приходился тому зятем (в летописном рассказе это как раз и подчеркивается – «да княжение свое зятю своемоу Шварнови»). Данное родство по браку и являлось основанием для наследования стола – при отсутствии у Войшелка потомства. Но у Льва, женатого на дочери венгерского короля Белы IV Констанции, подобного свойства с литовским князем не было. Предполагать, что Войшелк предпочтет его Шварну, Лев, таким образом, причин не имел. А были у кого-то, кроме Шварна, основания претендовать на литовский стол и при этом рассчитывать на положительное отношение к этим претензиям не только Льва, но и Войшелка?
А. Дубонис отметил, что Лев, скорее всего, был не против, чтобы литовское княжение занял чешский король Пшемысл II или литовский князь Тройден (который стал правителем Литвы позже, после смерти Шварна)[305]. Но эти кандидатуры, во-первых, не могли устраивать Войшелка[306], во-вторых, вряд ли их неприятие со стороны последнего могло вызвать у Льва такой гнев, под воздействием которого он пошел бы на убийство. Был только один человек, кроме Шварна, который мог рассчитывать на литовское княжение в силу династических прав и при этом был настолько значим для Льва, что отказ Войшелка в их удовлетворении способен был вызвать приступ неконтролируемой ярости. Намек на отношение этого персонажа к Войшелку в летописном рассказе присутствует – в том месте, где Лев, обращаясь к последнему, именует его «кумом» (а не «братом», как обычно обращались князья друг к другу[307]): «Коуме, напимся»[308]. Это Юрий Львович, единственный сын Льва Даниловича.
Юрий родился в 1254 или 1255 г.[309], и крестным отцом его (и, соответственно, кумом Льва) стал находившийся в то время в Галицко-Волынской земле Войшелк: «Тогда же и Воишелкъ хрести Юрья Лвовича»[310]. Как крестник Войшелка, при отсутствии кровных сыновей, Юрий вполне мог бы стать его наследником. Очевидно, этого Лев и хотел: в случае вокняжения Юрия он распространил бы свое влияние на Литву[311]. Однако Войшелк предпочел крестному сыну зятя – Шварна, видимо, опасаясь усиливать Льва[312]. Неудивительно, что после этого Войшелк опасался встречи со своим кумом…
Во время переговоров во Владимире-Волынском Лев, скорее всего, поднял вопрос о том, чтобы Юрий получил если не все княжение в Литве, то его часть. Льву не удалось убедить Войшелка пересмотреть свое решение отдать все литовское княжение Шварну[313], и в приступе гнева, разгоряченный напитками, он убил князя-монаха. Это деяние не открыло Юрию Львовичу дорогу к литовскому столу, но ослабило позиции Шварна. В результате после его скорой смерти[314] княжить в Литве стал Тройден, с которым у Льва установились (правда, ненадолго) союзнические отношения[315].
Итак, Лев убил Войшелка за то, что тот не захотел наделить княжением в Литве его сына, своего крестника Юрия. Убеждение, что, согласно летописи, Лев разгневался, потому что литовское княжение досталось не ему самому (повторяемое в течение двух веков