ов в пользу именно такой датировки нет. Крестильное имя Пантелеймон, которое носил второй сын Мстислава Изяслав, могло быть дано как после исцеления, так и до него (коль скоро в «Слове» говорится, что у Гиды была давняя связь с монастырем Св. Пантелеймона в Кёльне)[384]. Поэтому события, описанные в «Слове», могут быть датированы в широких пределах – от середины 1090-х до начала 1120-х годов (когда создавался текст произведения). Более ранняя дата в этом отрезке предпочтительнее, так как в начале рассказа говорится, что Мстислав («Арольд») «жив и сейчас», т. е. речь идет не о недавних событиях. В то же время, в конце 1090-х годов, когда в Палестине велись военные действия, паломничество туда Гиды кажется менее вероятным, чем в первое десятилетие XII в., когда власть крестоносцев над Иерусалимом была прочной, и присутствие там немалого числа русских паломников (в том числе из Новгорода) зафиксировано в «Хожении» игумена Даниила[385].
А. В. Назаренко допускал, что Гида направлялась в Иерусалим вместе с участниками Первого крестового похода (1096–1099)[386]. Более вероятным представляется другое предположение. В 1103 г. в паломничество в Иерусалим отправился король Дании Эйрик Добрый со своей женой Бодиль. Путь его, скорее всего, проходил через Русь[387], и тогда он не мог миновать Новгорода (Хольмгарда скандинавских источников), где проживала рядом со старшим сыном Гида. Эйрик, сын Свейна Ульвссона, был троюродным братом княгини. Помимо того, что они были знакомы со времен пребывания Гиды до замужества при датском дворе, известно, что Эйрик посещал Русь и ранее путешествия в Святую землю[388]. Вероятнее всего, именно в сопровождении датской королевской четы Гида отправилась «исполнять обет благочестивого паломничества».
Такие выводы дают основания для того, чтобы внимательнее присмотреться к некоторым событиям конца XI – начала XII в.
Мстислав вокняжился в Новгороде в 1088 г.[389] Ему тогда исполнилось 12 лет – возраст вполне подходящий для занятия княжеского стола. Но необычность ситуации в том, что Мстислав занял новгородский стол «вне очереди». Ранее в Новгороде никогда не сажались внуки киевского князя[390], всегда это были стоявшие выше в генеалогическом отношении княжичи[391]. При Игоре в середине X в. в Новгороде сидел его сын Святослав, при Святославе – сын Владимир, при Владимире – старший сын Вышеслав, после его смерти Ярослав – старший на тот момент из родных сыновей, при Ярославе – старший сын Владимир, при Изяславе Ярославиче – старший сын Мстислав. После изгнания Изяслава из Киева в 1068 г. новгородский стол занял старший сын следующего по старшинству Ярославича, Святослава, – Глеб, он же остался в Новгороде после возвращения Изяслава из изгнания. В 1078 г., по смерти Глеба, в Новгороде княжит сын киевского князя Изяслава Святополк[392]. Он остался в Новгороде в княжение своего дяди Всеволода, став после гибели брата Ярополка старшим из племянников киевского князя и первым наследником киевского стола. В 1088 г. Святополк перешел из Новгорода в Туров, но остался первым претендентом на Киев после смерти Всеволода (и в 1093 г. занял киевский стол)[393]. А в Новгороде начал княжить внук Всеволода Мстислав. Почему именно он? Допустим, его отца, Владимира Мономаха, сидевшего тогда в Чернигове, старевший Всеволод предпочитал держать близ себя. Но был еще младший Всеволодич, Ростислав, уже взрослый. Из поколения внуков Ярослава на Руси пребывал Давыд Святославич. Старше по родовому счету был и сын Святополка – Ярослав, т. е. Мстислав опередил в условной очереди на новгородское княжение сразу пятерых князей (с учетом Святополка, чье место он занял)[394]. К тому же такому юному и младшему можно было выделить стол поскромнее: например, Курск, куда Владимир Мономах позже отправит своего второго сына – Изяслава, или Ростов, куда еще позднее он пошлет на княжение Юрия, одного из младших сыновей[395].
Таким образом, вокняжение Мстислава в Новгороде было событием неординарным. И случилось оно тогда, когда на родине Гиды, в Англии, после смерти Вильгельма Завоевателя (1087) развернулась междоусобица: помимо наследовавшего Вильгельму сына, Вильгельма Руфуса (Рыжего), на английскую корону предъявил претензии его старший брат, герцог Нормандии Роберт Куртгёз[396]. Разумеется, это может быть простым совпадением. Но данное совпадение – не единственное.
Выше говорилось, что поездку в Иерусалим Гида предприняла, скорее всего, в 1103 г., вместе с датским королем Эйриком. Между тем как раз в это время вновь развернулась борьба за английский престол (после гибели на охоте Вильгельма II в 1100 г.). Права младшего брата Вильгельма, Генриха, оспорил тогда все тот же Роберт Куртгёз, герцог Нормандии[397]. Но надо иметь в виду, что претенденты на английский престол не исчерпывались семейством Вильгельма Завоевателя. Права последнего при его жизни оспаривали по праву родства датские короли – сначала Свейн[398], потом его сын Кнут. Права Свейна основывались на родстве с Кнутом Могучим, королем Дании и Англии в 1016–1035 гг. – его матерью была сестра Кнута Эстрид[399]. В 1085 г. (еще при жизни Вильгельма Завоевателя) Кнут Свейнссон собрал флот для вторжения в Англию, при этом он действовал в союзе с норвежским королем Олафом Тихим и своим тестем Робертом, графом Фландрским[400]. Эйрик был младшим братом Кнута, т. е. обладал как внучатый племянник Кнута Могучего такими же правами на английский престол. Не могла ли его вероятная совместная поездка с Гидой 1103 г. стать поводом для переговоров о вмешательстве во внутрианглийскую борьбу? Эйрик умер на Кипре, не доехав до Святой земли[401], Гида же достигла цели своего путешествия[402]. Между тем со времени Первого крестового похода в Палестине пребывал Эдгар Этелинг, представитель династии предпоследнего англосаксонского короля Эдуарда Исповедника[403] (1042–1066), до 1074 г. оспаривавший у Вильгельма трон[404]. Правда, он покинул Палестину, скорее всего, в год, предшествующий путешествию датской четы (и, по нашему предположению, Гиды) – 1102-й, но вернувшись, ввязался в борьбу за Англию на стороне Роберта Куртгёза и примирился с Генрихом I только после поражения нормандского герцога, в 1106 г.[405] Такое пересечение (пусть и неудавшееся) в Святой земле в период обострения борьбы за английский престол представителей трех семейств, имевших на него права, – потомков Кнута Могучего, Гарольда II и Эдуарда Исповедника – возможно, было неслучайным.
Старший сын Гиды, Мстислав (род. в 1076 г.), помимо русского княжеского имени и крестильного Феодор имел еще одно – Харальд (=Гарольд) – имя деда по материнской линии. Причем в зарубежных источниках он упоминается исключительно под этим именем[406], -т. е. оно было не внутрисемейным, а употребляемым на равных с русским Мстислав. Уже в этом именовании можно видеть заявку на наследственные права, вряд ли Гида руководствовалась здесь одной ностальгией. Родился и соответственно был наречен Мстислав-Гарольд через два года после того, как Эдгар Этелинг отказался от претензий на английский престол, – еще одно «совпадение».
Претензии детей Гиды на трон королей Англии после схода со сцены ее братьев (которые позже конца 1060-х годов в политической жизни не участвовали[407]) должны были быть более основательны, чем у всех остальных, кроме Эдгара Этелинга, который в 1074 г. от своего права отказался. Сыновья Мономаха от Гиды – Мстислав, Изяслав, Святослав, Ярополк и Вячеслав – были родными внуками короля Гарольда, их отец и здравствующий дед являлись князьями (т. е. обладали титулом, равным др. – сканд. konungr и др. – англ. cyning), таким образом, статус по отцовской линии был равен статусу по материнской[408]. Скорее было бы странно, если бы Гида в такой ситуации об английском престоле для сына не помышляла, чем наоборот. Отдаленность Англии от Руси вряд ли могла появлению таких планов помешать. Связи с Данией, где Гида провела юные годы, несомненно, должны были у нее сохраняться[409]. Кнут, который в 1085 г. собирался вторгнуться в Англию, был троюродным братом Гиды, знакомым ей с детства. У его союзника, Роберта Фландрского, Гида пребывала до переезда в Данию[410]. Скорее всего, она была в курсе ситуации в Дании и знала о планах Кнута в отношении Англии.
В 1088 г., когда Мстислав вокняжился в Новгороде, в Дании правил уже средний из сыновей Свейна, Олаф, тоже троюродный брат Гиды, да еще женатый на дочери Харальда Норвежского и Елизаветы Ярославны – Ингигерд (т. е. племяннице Всеволода Ярославича и двоюродной сестре Владимира Мономаха). Но Олаф был противником замысла вторжения в Англию. Младший сын Свейна, Эйрик,