Он ловким ударом парировал направленный в лицо Атилле удар топора Де Бура и одновременно с этим, взяв за плечи Мэй Чен, не дал ей возможности дальше продолжать драку. Атилла, видя это, сразу замер и опустил свой меч.
— Остановитесь, вот теперь, я приказываю! — сказал Симеон, строго глядя на поединщиков.
— Почему ты не даёшь нам с ним разделаться?! — возмутилась Мэй Чен, пытаясь освободиться из объятий своего друга, чтобы снова ринуться на Атиллу.
— Я же сказал, на моём корабле этот человек находиться не в качестве врага, а как гость, — ответил Симеон. — И к тому же, если считать его врагом, то вы снова ведёте поединок не по правилам — нападаете двое на одного. Этому вас учит Кодекс воина?
— К дьяволу правила, — воскликнул Дадли, — ты сам видишь, какие у него доспехи — одному здесь, даже тебе не справиться!
— Тем не менее, правила всё равно нарушены и вы не только не приобретёте славу и опыт, но и потеряете честь, если нарушите Кодекс, — уверенно ответил Булатов, наконец, отпуская Мэй.
Девушка не стала продолжать поединок, понимая, что Симеон говорит разумные вещи. Она сама очень чтила правила Кодекса и всегда старалась придерживаться их, и лишь страх за Дадли вынудил её вступить в поединок. Она корила себя за это и сейчас весь свой гнев и неудовольствие вылила на своего бородатого друга.
— Какого беса ты набросился на него?! — стала она упрекать Дадли. — И ещё меня втянул в эту авантюру…
— Я, втянул?! — изумился тот. — Да не успел и рта раскрыть, как ты уже махала своим мечом направо и налево! Я даже испугался, что ты первая нанесёшь ему смертельный удар и не дашь мне возможности отомстить…
Они снова сцепились друг с другом, совершенно забыв о своём противнике, который, молча отошёл в сторону и с ухмылкой и удивлением наблюдал подобную сцену.
— Генерал Верес я прошу прощения за несдержанность моих товарищей, — примирительно сказал Симеон, подходя к нему, — слишком много претензий накопилось у них к вам…
— Да, я прекрасно понимаю, — кивнул Атилла. — На их месте, я и сам бы ринулся на своего врага. Но вот ваше хорошее ко мне отношение, я понять до сих пор не могу… Хотя, может и могу, но это для меня очень непривычно и непонятно.
— Я уже объяснял, что не испытываю к вам ненависти, потому что вижу в вас хорошего человека и отважного воина, — ответил Булатов. — Поймёте ли вы когда-нибудь это, не знаю, это зависит не от меня, однако сейчас не об этом. Я представил вас своим друзьям, как моего первого центуриона, о чём вы дали согласие мне заранее…
— Да, это так, — кивнул Верес.
— И теперь я бы хотел обсудить…
Его речь внезапно перебил сигнал вызова, раздавшийся на капитанском мостике. Дежурный офицер доложил о том, что генерала Булатова срочно вызывает к себе на корабль главнокомандующий Хамсвельд. Вызов был срочный и не терпел отлагательств.
— Я должен оставить вас господа, — извинился Симеон, — но прежде, Дадли и Мэй, вы мне пообещаете, что не будете больше нападать на генерала Вереса и станете относиться к нему подобающе.
— Обещаю, что не буду на него нападать, — клятвенно подняла ладонь, Мэй, ненадолго отвлекаясь от разборок с Де Буром.
— Дадли? — перевёл на него взгляд Симеон.
— Да, да, я тоже обещаю, что он останется жив, по крайней мере, до твоего возвращения, — неохотно согласился здоровяк, пряча топорище своей секиры за спину.
— Я не слишком ему верю, поэтому, Мэй, проследи за тем, чтобы твой друг сдержал слово, — сказал Симеон девушке, уже выходя из отсека.
— Этот рыжий, мне не друг, — поправила его Мэй Чен, — но не беспокойся, я проконтролирую ситуацию…
Глава 6
Симеон прибыл на крейсер генерала Хамсвельдауже через полчаса, после того, как оставил своих друзей наедине с Атиллой. Заверения Дадли и Мэй Чен, что они не будут искать драки со своим злейшим и принципиальным врагом, звучали не очень убедительно, но Симеон прекрасно понимал, что Верес не даст себя в обиду и, тем более, не позволит убить себя. Булатов улыбнулся, вспомнив, как его друзья пыхтели в бессилии, сражаясь с Атиллой. Да, боевые навыки и характеристики доспехов шестого уровня делали чудеса…
На флагманском корабле, к моменту прибытия на него Булатова, уже собрались практически все командиры легионов и их первые центурионы. Перед битвой за Сартакерту Рико Хамсвельд решил собрать своих высших офицеров на военный совет. Среди приглашённых была и возлюбленная Симеона, новая командующая 2-ым легионом — Бринн Уайт.
Когда Симеон последним из легатов вошёл в большой зал, где и проходил совет, его взгляд сразу упал на неё. Красивую белокурую девушку в генеральском мундире, который так ей шёл, трудно было не заметить. Не только Симеон сейчас залюбовался Бринн, все присутствующие на совете, то и дело оглядывались на неё. Рико Хамсвельд даже немного нахмурился, когда заметил, как его офицеры, вместо того, чтобы слушать своего командующего, по-мальчишески пялятся на генерала Уайт.
Сам старик был очень доволен тем, что назначил свою бывшую ученицу, командиром легиона — девушка демонстрировала превосходные организаторские качества и была неутомима в походе и делах. Как храбрый воин, она уже давно снискала себе славу, а вот, как командир, была ещё никому не известна. Рико дал ей легион, прежде всего из-за абсолютной верности Бринн, лично ему. Генерал был уверен, что девушка не способна предать или отступить, ибо с малых лет знал о её редкой принципиальности и верности своему слову.
Когда ещё семилетней девочкой она попала в его школу, «Лис» сразу обратил внимание именно на эти качества. Что бы Бринн не делала и не говорила, даже если была не права, но уверена в собственной правоте, она всегда стояла до конца, и никто, включая взрослых, не мог переубедить маленькую упрямицу. Такая редкая упёртость, как правило, была не свойственна детям, и Хамсвельд выделил её из остальных, скорее подсознательно понимая, что в будущем сможет это использовать. Он начал опекать девочку и стал для неё гораздо больше, чем просто учитель, он был для неё скорее вторым отцом. Только Хамсвельду доверяла Бринн и только его уважала, как мудрого наставника и беспрекословного авторитета для себя. Вот и сейчас она внимательно смотрела и слушала генерала, не обращая никакого внимания на чужие взгляды, направленные в её сторону.
«Определённо, красота будет мешать ей в карьере, — подумал Рико Хамсвельд о Бринн, когда заметил входящего в зал, Симеона. — Но зная принципиальность и строгость нрава моей девочки, смазливость собственной мордашки, для неё большой проблемой не станет в достижении тех вершин военной иерархии, о которых она мечтает. Единственным препятствием на этом пути может стать всепоглощающая любовь. Надо же, два моих самых лучших воспитанника, оказывается, влюблены друг в друга. Только вот не знаю, радоваться мне этому или сердиться. Ведь такие сильные чувства на войне лишние, и могут погубить их обоих…»
На самом деле старик скорее немного ревновал Бринн к Симеону, но не как молодую девушку, а из-за опасения, что он может потерять её, как хорошего командира и своего верного подчинённого. Внезапно появился человек, которого она почитала и к которому прислушивалась так же, как и к своему учителю, и это явно не нравилось «Лису».
— Генерал Булатов присаживайтесь, и мы продолжим, — сказал Хамсвельд, мельком улыбнувшись вошедшему, а за тем снова повернулся к присутствующим. — Господа прошу внимания, сегодня мы собрались на крайний совет перед решающей битвой…
Симеон быстро прошёл через весь зал и занял место рядом с Бринн.
— Похоже, генерал Булатов слишком зазнался, если даже на военный совет приходит последним, — пошутила девушка, наклонившись к нему.
— Что ж, надо постоянно напоминать таким командирам, как генерал Уайт — кто здесь самый ценный игрок, — также в шутку, ответил Симеон.
— А, если серьёзно…
— Если серьёзно, то меня задержали мои друзья, резко воспротивившиеся перестановкам в легионе. Они явно не согласны с кандидатурой, которую я назначил на должность первого центуриона… Кстати, ты тоже будешь очень удивлена, когда узнаешь, кто это…
— Интересно…
— Я поведаю тебе об этом позже, — ответил Симеон, — а пока давай послушаем нашего командующего. Хотя, если честно, я не думаю, что он скажет нечто новое и интересное для нас. Расклад сил очевиден и наши действия в сложившейся ситуации, также очевидны. Если хочешь, я сам могу рассказать тебе по пунктам, что будет происходить у Сартакерты в ближайшие двое суток…
— Предпочитаю услышать это от профессионального стратега, а не от зазнайки, слишком возомнившего о себе, — хмыкнула Бринн, улыбнувшись.
— Господа, в данной системе сложилась интересная расстановка сил, — между тем, продолжал говорить Рико Хамсвельд. — Союзный лагерь Птолемея Янга, как мы видим, рассыпается на глазах. От его двухсоттысячного флота, который он возглавлял вначале нашей общей кампании, благодаря этому недальновидному политику, не осталось и следа. Нам известно, что от Птолемея откололись его главные союзники — князья со своими личными эскадрами. Этого следовало ожидать, рано или поздно все аристократические семейства вышли бы из этой слабой коалиции. Сартакерта и находящейся на этой планете император — слишком лакомые кусочки, для чтобы начать свою собственную игру.
Каждая семья, направляя сюда свои личные флоты, надеется одержать победу, ну или на крайний случай, выторговать для себя выгодные условия дальнейшего существования. Как ни странно, такой расклад нам на руку. Теперь мы сможем играть на их противоречиях и соперничестве, предложив одним из них, свою поддержку, а других, если понадобиться — попросту запугаем…
— У нас появились новые союзники, учитель? — заинтересовано спросила Бринн.
— Возможно, — уклончиво ответил тот, — переговоры уже ведутся и торговля своими шпагами только началась. К сожалению, договоры с князьями в этой ситуации не очень надёжны, они все лицемерят и пытаются маскировать свои истинные намерения, но я уверен, что смогу вычислить тех, кто хочет нас обмануть или ударить в спину.