— Клянусь, что мы идём атаковать кого-нибудь из этих ренегатов-князей, стоящих поодаль, я прав? — воскликнул Дадли Ван Де Бур.
— Конечно, нет, — усмехнулась Мэй Чен. — Если бы мы шли в атаку, то не выстраивались бы в походные колонны.
— Да, действительно, — задумался здоровяк, почесав бороду, — такое построение нам в сражении не поможет, ведь князья не так уж далеко находятся от нас… Симеон, поверь мне, идти в атаку на укреплённый лагерь длинными колоннами — это не самый лучший вариант… Как в командующем, я в тебе начинаю разочаровываться…
— Никто не идёт в наступление, болван! — прикрикнула на Дадли, Мэй Чен. — Мы просто куда-то уходим. Я предполагаю, что это дальний обходной маневр, чтобы зайти в тыл флоту Птолемея, либо Салаха и его туранцев.
— Очень жаль, — расстроился Дадли, — я бы не прочь стереть самодовольные ухмылки у пары-тройки князей-протекторов, слишком уж они зарвались в своей жажде власти. Эти благородные лорды много о себя мнят и готовы растащить Империю по кускам, как только появится такая возможность. Разве не так?
— Да, и именно для подобной делёжки все эти люди сейчас и находятся у Сартакерты, — кивнул, соглашаясь Симеон Булатов, — и, безусловно, наша задача не допустить этого.
— Вот поэтому мы и должны выбить из игры как можно больше частных флотов, — сказал Дадли, — иначе завтра, в самый разгар сражения они набросятся на нас и растерзают. Клянусь вам, что так и будет, князья только и ждут, чтобы обглодать наши косточки. Посмотрите на Ошо или на Хорнов — это же настоящие стервятники, слетевшиеся на добычу, а Висконти даже внешне похожи на этих птиц. Симеон, послушай меня, давай повыбиваем эти кегли заранее, чтобы потом не было поздно…
— Ты действительно думаешь, что два наших легиона способны уничтожить флоты всех этих вельмож? — удивлённо спросила Мэй. — У каждого из них, кораблей в два раза больше, чем у нас, к тому же, все они сидят за стенами своих походных «вагенбургов», для штурма которых необходимы тараны.
— Когда тебя останавливало соотношение один к двум?! — засмеялся рыжебородый. — У нас самые боеспособные легионы в этом секторе пространства. Вытаскивая князей на бой поодиночке, мы легко справимся со всеми. А касаемо того, что они сидят в своих укреплённых лагерях, так это не проблема. Дай мне пять минут пообщаться с каждым из ясновельможных, и обещаю — те выскочат из-за своих бронированных стен, как ошпаренные…
— В этом то, я не сомневаюсь, — признала Мэй Чен, — твоей бесконечной болтовни, мало кто выдержит. Только для этого, им будет достаточно просто отключить связь и больше не слушать тебя…
— Если их прилюдно оскорбить, а вы знаете, я в этом специалист, — подбоченился Дадли, — и вызвать на поединок, то вряд ли эти гордецы смогут игнорировать подобное. Если они не примут вызов и стерпят оскорбления, то покроют себя позором, прежде всего среди своих же воинов. Уверен, что они клюнут на мою наживку и выведут свои эскадры на открытое пространство. А после этого мы их хорошенько пощиплем. Как вам такой план?!
— План великолепен, — улыбнулся Симеон, — но боюсь, что генерал Рико Хамсвельд не одобрит его, так как дал нам совершенно другое задание. И если ты мне позволишь, друг, то мы с генералом Уайт посвятим вас в него.
— Пожалуйста, пожалуйста, — поднял руки вверх, Дадли, — вы у нас — генералы, а мы лишь послушные исполнители вашей воли…
— Какой ты — послушный исполнитель? — усмехнулась Мэй Чен. — Более недисциплинированного солдата я ещё не встречала, а поверь, видела я многое…
— Мы уходим из лагеря и как можно дальше удаляемся от Сартакерты для того, чтобы завтра, во время сражения напасть на планету-крепость и захватить её, — сказал Симеон. — 1-ый и 2-ой легионы, самые боеспособные из всего флота, поэтому генерал Хамсвельд и дал нам такое сложное задание.
— Захватить планету и разграбить её, пока остальные будут заняты боем — это отличная идея! — радостно воскликнул Дадли. — Ныне покойный диктатор Бадур свёз на Сартакерту — казну Империи, когда убегал из Астрополиса. Я слышал, что хранилища Большого дворца просто до отказа забиты контейнерами, полными миллиардами бриллиантовых монет. Клянусь, что завтра после налёта, мы будем самыми богатыми людьми в освоенной части Галактики!
— Ты говоришь как разбойник, — упрекнула своего друга, Мэй Чен, — это имперская казна, и она неприкасаема для нас. Кто позволит тебе присвоить эти деньги?
— А, я и не собираюсь спрашивать разрешения на это, у кого-либо, — важно заявил тот, — просто возьму то, что мне принадлежит по праву сильного. Что, все могут это делать, а я нет?
— Нет не можешь, потому как ты — воин Империи, а не пират, и находишься на службе государства, — пояснила Мэй Чен.
— Даже если бы мы и захватили имперскую казну — это ничего бы нам не дало, — неожиданно вставил слово, Атилла.
Все обернулись и посмотрели на него.
— Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно спросил Дадли.
— Как ты уже сказал, деньги распределены по контейнерам, — пояснил Атилла. — Эти, так называемые — контейнеры-сундуки бывают трёх классов, в зависимости от того, что находится внутри. В сундуках первого класса, как правило, хранятся бриллиантовые империалы — таких контейнеров совсем немного и ценность их огромна. Сундуки второго класса предназначены для хранения рубиновых империалов, а третьего класса — для изумрудных. Изумрудных сундуков, как вы понимаете, в хранилище больше всего, но даже их, вы не сможете открыть.
— Переносные лазеры, которыми штурмовики прожигают обшивку кораблей во время абордажа, поверь, делают невозможное, — уверенно сказал Дадли, явно со знанием дела. — Я не видел брони, которая бы устояла перед этими резаками.
— А как насчёт герроновой брони? — усмехнулся Атилла. — Да, все сундуки изготовлены именно из неё, того вида брони, из которой состоят и наши доспехи — самой крепкой на сегодняшний день. Никто не сможет вскрыть контейнеры, никаким другим способом, кроме, как ключами.
— Это сколько же геррона ушло на изготовление сундуков?! — воскликнула Бринн, в которой заговорил генерал. — Пустить бы всю эту сталь на настоящее дело. Десятки тысяч легионеров можно было бы облачить в самые надёжные латы и сделать их — практически непобедимыми! Вместо этого, тонны брони «ржавеют» в подвалах, оберегая другие тонны иных ценностей…
— Совет Десяти, который и принимал решение, каким образом должна храниться казна, посчитал, что в такой броне деньги будут в большей безопасности, — пояснил Атилла. — И теперь, действительно, никто не может к ним подступиться…
— Откуда ты всё это знаешь? — спросил Дадли.
— Он же был диктатором на Сартакерте, когда отрубил голову толстяку Бадуру, ты что не расслышал? — ответила за Атиллу, Мэй Чен.
— А, точно, — вспомнил Де Бур, — и, наверное, пытался вскрыть эти контейнеры, да?
— Не скрою, пытался и не один раз, — кивнул Атилла. — А кто бы, не захотел иметь в своём распоряжении миллиарды империалов? На эти деньги я бы купил всех своих врагов с их кораблями и экипажами. Если бы у меня получилось, то сейчас мы бы не готовились к очередному бою, а пировали бы во дворце на Сартакерте.
— Где, ты, конечно, был бы нашим господином, а мы твоими слугами? — засмеялась Мэй Чен. — Слыхал Дадли, генерал Верес решил, что смог бы нас купить!
— Господин Верес слишком много себе позволяет, — грозно произнёс здоровяк, в очередной раз, хватаясь за свою секиру, — Ты действительно думаешь, что сумел бы перекупить нас?!
— Каждый, имеет цену, — по-философски, спокойно ответил Атилла, не обращая никакого внимания на движение своего противника. — Что касается твоего вопроса, то да, я купил бы вашу лояльность и заставил бы служить мне. Я говорю, прежде всего, о тебе, и о твоей боевой подруге, но это не касается генерала Булатова. Его, я навряд ли бы смог обольстить деньгами…
— Нет, вы это слышали?! — изумилась Мэй Чен, оглядываясь по сторонам и ища поддержки у своих друзей. — Ну ладно, Дадли — этого можно поманить пригоршней империалов и он побежит к новому хозяину, виляя хвостом, но я?! Да никогда этого не было, и не будет!
Девушка вскочила из-за стола и выхватила меч.
— А ну-ка поднимайся, я преподам тебе пару уроков вежливости! — крикнула она, вызывая Атиллу на бой.
Тот даже не пошевелился, продолжая играть с кубиками и улыбаться. Вместо него поднялся Де Бур и с обидой в голосе, забасил:
— Это кто побежит к хозяину, виляя хвостом?! Перед тем, как разбираться с Вересом, не хочешь ли объясниться со мной?!
— Это я сказала образно, не сердись здоровяк, — стала оправдываться девушка. — Согласись, все же знают о твоей слабости к лёгким деньгам…
— Главная моя слабость — это любовь к обезглавливанию тех, кто, претворяясь моими друзьями, постоянно оскорбляет и унижает меня!
— Сядьте оба! — приказал Симеон своим друзьям, и повернулся к Атилле. — Значит, открыть эти контейнеры вы так и не смогли?
— Как я уже говорил, для этого необходимы специальные ключи, — ответил тот, одним глазом следя за действиями Де Бура и Чен.
А те, постояв немного и помявшись, и видя, что на них никто не обращает внимания, снова расселись по своим местам, исподлобья испепеляя друг друга взглядами.
— Таких ключей, всего одиннадцать. Они встроены в перстни на руках десяти главных министров Империи, — продолжал Верес. — По крайней мере, так было до начала гражданской войны. Только члены Совета Десяти имели доступ к сокровищнице. Когда Бадур захватил власть…
— Не без твоей помощи, он захватил эту власть, — язвительно вставила, Мэй Чен, всё ещё сердясь на Атиллу за его слова.
— Да, именно с моей помощью, без меня он не смог бы этого сделать, — даже не стал спорить Верес, ничуть не смутившись. — Так вот, Усем Бадур, как вы знаете, разогнал Совет, причём, большинство из старых министров потеряли не только свои должности, но и головы. Перстни после этого достались новым министрам, но их функция, как ключей доступа к казне, была обнулена из-за насильственной смерти их прежних владельцев. В итоге, люди Бадура так и не смогли вскрыть ни одного сундука.