скрылись зеркальные щиты. Эти защитные сферы возникли со скоростью не меньшей, чем из эфеса появляется сталь клинка, когда солдаты активируют свои мечи. Зеркальные полукруглые щиты были выставлены «сереброщитными» (а это были именно они) перед собой и уберегли их от выстрелов штурмовых винтовок гвардейцев. Плазма из стрелкового оружия не могла пробить подобную защиту.
Галата и его взвод это не остановило. Они тут же выхватили мечи и за несколько секунд, преодолев добрую половину зала, врезались в ряды своих врагов. Клинки из жидкой стали, в отличие от плазмы, легко разрубали зеркальные щиты, вражеские солдаты их тут же деактивировали и, достав свои мечи, встретили нападающих. Гвардейцев рядом с Галатом было немного, но все они числились отчаянными рубаками не раз участвовавшими в абордажных атаках. Поэтому их не страшило численное превосходство противника. Гвардейцы смело раскидали первый ряд обороняющихся, сумев зарубить нескольких из них, но затем, когда «сереброщитные», выстроившись в плотные ряды, контратаковали, солдаты Езекии были взяты в кольцо окружения и сами стали нести потери. Личные штурмовики Бринн Уайт, оказались не такими беззащитными, как думал о них Галат.
Он, размахивая своим коротким легионерским мечом, мельком пытался окинуть взглядом всё окружающее пространство. Езекия видел трупы капитана и остальных гвардейцев Салаха, видел как на возвышении у самого трона, обняв мальчика, стоит императрица, видел как на несколько ступеней ниже, опустился на одно колено воин в серебряных латах…
— Что?! — центурион не поверил своим глазам.
Перед императором и его матерью склонился сейчас тот самый генерал, который благородно отпустил Галата — Симеон Булатов. Езекия только опомнился от первого шока, как тут же воскликнул от удивления снова. Прямо перед ним оказалось до боли знакомое лицо теперь уже в чёрных доспехах.
— Ну вот, мы и снова встретились, — улыбнулся Атилла Верес, приказывая своим солдатам отойти от Галата и наводя на того свой огромный меч. — Надеюсь, сейчас ты не станешь надоедать мне своей болтовнёй…
— Как, вы живы, генерал?! — растерялся Езекия, руки которого снова предательски задрожали. — Я уже думал поставить свечку за ваш упокой… Просто, когда я последний раз видел вас, вы уже отходили в мир иной, а сейчас вы не только живой стоите, но и такой бодрый…
Галат не успел договорить, как Атилла начал наносить беспрерывную серию ударов огромной силы, и очень быстро центуриону стало ясно, что минуты его жизни сочтены.
— Да, Галат, я не только жив, но и, кажется, здоров, как никогда до этого, — весело ответил Атилла, играясь с бедным центурионом, как кошка с маленьким мышонком. — И теперь готов поквитаться со всеми своими врагами…
— Напоминаю вам, господин, как тепло мы с вами расстались при последней встрече, — нервно и сбивчиво стал тараторить Езекия, еле успевая отражать удары своего противника. — Тогда вы сказали, что я вам даже понравился… Надеюсь, вы были искренны…
— Да, я помню, — коротко сказал Атилла, выбивая из рук центуриона его меч и опрокидывая его самого на пол. — И не отказываюсь от них,… Поэтому ты, ещё до сих пор жив. На самом деле мне не нужно было столько времени, чтобы выиграть этот поединок.
Верес направил меч в грудь, лежащего на спине, Езекии.
— Я просто хотел немного проучить тебя…
— У вас это получилось, господин, — нервно улыбнулся Галат, привставая на локтях. — Не надо было так стараться, я и без дуэли был готов признать ваше превосходство и своё поражение…
— В лести, тебе нет равных, — засмеялся Верес, убирая меч. — Но как, же быть с твоими людьми, что всё ещё сопротивляются?
Верес показал на гвардейцев, которые, хоть и окружённые со всех сторон, продолжали отчаянно биться, сея вокруг себя смерть.
— Опустить мечи! — громовым голосом, неизвестно откуда прорезавшемся, крикнул Галат своим людям. — Выполняйте приказ!
— Галат, ты не наш командир! — воскликнул лейтенант гвардии, — Мы подчиняемся только генералу Салаху, а ты лишь поставлен охранять дворец и не более… Прими смерть достойно, а не виляй хвостом перед новым хозяином, как трусливая шавка!
— Не вижу ничего достойного в своей скорой смерти, — пожал плечами Галат, заискивающе продолжая улыбаться Атилле. — Эта старуха с косой любит приходить к глупцам и гордецам, я же хочу подольше оттянуть это свидание… Сдавайся, лейтенант, — повернулся к гвардейцу Езекия, — иначе и вы и я, умрём очень быстро…
— Ты же слышал мой ответ! — воскликнул смелый офицер, продолжая отчаянно рубиться сразу с несколькими солдатами противника. — Только своему генералу я могу подчиниться и сложить оружие…
— И он, приказывает сделать это! — неожиданно послышался голос самого Энвера Салаха, только что вошедшего в зал в окружении нескольких человек.
Рядом с ним стояли: рыжеволосый великан с боевой секирой на плече, и красивая девушка-воин с обнажённой катаной, с лезвия которой уже капала чья-то кровь. Лицо генерала Салаха было очень мрачным и сосредоточенным, на нём были помятые доспехи и он был безоружен. Генерал направился к сражающимся и, подняв вверх руку, произнёс, обращаясь к своим гвардейцам:
— Солдаты, прекратите бой и деактивируйте оружие. Это мой приказ!
Только теперь гвардейцы, хоть и сильно удивлённые нахождением своего командира здесь и сейчас, всё же выполнили его распоряжение и прекратили сопротивляться. Они опустили мечи и тут же были обезоружены своими противниками. После этого им уже ничего не оставалось, как сбиться в кучу и ждать своей участи.
Салах и двое его сопровождающих в это время подошли к прохлаждающемуся на мраморном полу Галату и стоящему рядом, Атилле.
— Вы быстро вернулись, господин, — Езекия продолжал шутить в любой ситуации. — Что-то пошло не по плану?
— Совсем не по плану, — невесело усмехнулся Энвер Салах.
— Похоже, теперь наши жизни висят на волоске, — вздохнул центурион, искоса поглядывая на Атиллу. — Господин Верес, как вы распорядитесь ими, не могли бы вы нам поведать? А то, неопределённость, как-то давит на кишечник…
— Не хочу навредить твоему кишечнику, — ответил Атилла, — но твоя судьба и судьба Салаха сейчас, к сожалению для меня и к счастью для вас, зависит вон от того человека…
Верес указал рукой на стоящего у императорского трона, генерала Булатова…
— Мой господин и повелитель, — обратился Симеон, опустившись на одно колено перед маленьким мальчиком и его матерью. — Выши беды и несчастия окончены. Вы свободны и защищены от насилия генералом Рико Хамсвельдом. Командующий Хамсвельд передаёт вам поклон и готовность служить и оберегать вашу жизнь. Он послал меня с приказом освободить императора из рук мятежников, и вот вы свободны. Никто больше не посмеет причинить вам боль и страдание…
— Спасибо… — только и смог произнести испуганный мальчик в ответ.
— Встаньте генерал, — императрица посмотрела на Симеона ласковым и приветливым взглядом.
У уголков её глаз появились слёзы, так она была счастлива тому, что, наконец, хоть кто-то из настоящих воинов стоял сейчас рядом, пусть даже это был солдат из лагеря Хамсвельда. Императрица, прежде всего, ждала спасения от флота первого министра — Птолемея Янга, который вёл к Сартакерте, преданные Ду Ма-гону «жёлтые» легионы. Но даже если сейчас Большой дворец находился во власти северян — это было куда лучше, чем ожидать неминуемой смерти от пьяных разбойников Тарика Хана. Женщина лично знала Рико Хамсвельда, как честного и справедливого человека. Она была уверена в его порядочности и теперь, наконец, могла перестать бояться за жизнь своего ребёнка.
— Император и я, хотим знать имя нашего спасителя и будущего защитника, — ласково спросила она.
— Меня зовут Симеон Булатов, — вставая на ноги, представился воин. — Я генерал и командующий 1-го «синего» легиона флота Хамсвельда.
— Генерал Хамсвельд одержал победу над туранскими генералами? — как показалось Симеону, несколько озабоченно, спросила императрица Лу-и. — И над остальными?
— Мой господин в данный момент работает над этим, — ответил Булатов. — Исход сражения ещё неясен…
— А вы со своим легионом в это время сумели захватить Сартакерту?
— Да, госпожа, Сартакерта временно контролируется моими кораблями, — кивнул Симеон.
— Временно?
— Не знаю, сколь долго я смогу удерживать планету-крепость, но не это, сейчас главное. Первоочередной моей целью, было освободить Ваши Величества и, сопроводив вас на мой корабль, эвакуировать с планеты… Первая часть миссии завершена, осталась — вторая, и я жду что вы, а также ваши приближённые, как можно скорей проследуете на шатлы, которые уже стоят на площади перед главным входом…
— Вы должны нас понять, генерал, — смущаясь, произнесла Лу-и. — Не вас мы ожидали увидеть в качестве своих освободителей, а солдат первого министра. Конфликт Птолемея и генерала Хамсвельда очень опечалил нас — такого не должно случаться между союзниками и нашими верными подданными. Но именно первый министр является главой правительства и представителем нашего дома. Что будет, когда мы покинем планету на вашем корабле? Могу ли я рассчитывать, что вы доставите императора в расположение флота Птолемея Янга?
— К сожалению, это не возможно, — опустил голову Симеон. — Птолемей и Хамсвельд считают друг друга — кровными врагами и на данный момент не могут помириться. Но это не означает, что Рико Хамсвельд — враг вашей семье. Генерал остаётся вашим преданным и верным слугой и будет защищать императора даже ценой собственной жизни.
— О, как я несчастна! — императрица уже не сдерживала своих слёз. — Только я обрадовалась вашему прибытию во дворец, но тут, же вы делаете мне больно…
— Каким образом? — опешил генерал, который растерялся и не знал, как ему утешить рыдающую женщину.
Если бы перед ним сейчас стояла простая девушка, Симеон нежно обнял бы её и успокоил, но к императрице, пусть и бывшей, он боялся даже прикоснуться.
— Вы приказываете нам покинуть дворец и лететь на ваш корабль, — продолжала Лу-и. — Значит, мы не свободны в своих действиях, как вы нам только что обещали, а попросту являемся вашим победным трофеем…