— Не говорите так, госпожа, — Симеон сам чуть не плакал, не веря, что императрица думает о нём, так плохо. — Как я и говорил, вы свободны и вольны идти, куда захотите… Однако, самый лучший выход для вас сейчас, это проследовать на мой крейсер…
— Но вы же полетите в лагерь генерала Хамсвельда, ведь так? — Лу-и закрыла лицо руками. — А это значит, что я и мой сын снова становимся заложниками тех игр за власть над Империей, которые ведут сейчас, и ваш командующий, и все остальные… Я знаю, я верю, — женщина, ища поддержки, с мольбой посмотрела в глаза Симеона, — что вы генерал Булатов искренни со мной, но как только император попадёт в лагерь Хамсвельда — он станет обычной марионеткой в его руках. Вы умный человек, это я увидела сразу, и вы не можете этого не осознавать…
Симеон опустил глаза, ему сейчас было очень стыдно перед плачущей несчастной женщиной и матерью, на лице которой отразилась вся боль и страдания, которые она и её ребёнок испытывали всё это время, пока шла Гражданская война. Их унижали, оскорбляли и цинично использовали те, кому удавалось хоть ненадолго захватить власть. Как больно в этот момент стало Симеону смотреть на этих двух беззащитных людей, так нежно обнимающих друг друга. У них не было сейчас настоящего защитника, несмотря на то, что протекцию обещали многие, в том числе и он, стоящий перед ними. Что-то поменялось в этот миг в душе Симеона, или верней, нечто снова возродилось, забытое за службой и войной, интригами и логикой действий…
— Я клянусь вам, госпожа и вам, ваше величество, что положу жизнь служению вашей семье! — воскликнул в порыве чувств молодой генерал. — Отныне вы можете распоряжаться мной, как своим самым преданным подданным. Ваши приказания будут выше приказаний любого другого в этой Империи! Я освобождаю себя от службы генералу Хамсвельду. Теперь только вы можете приказывать мне и больше никто! — Симеон снова упал на одно колено и склонил голову.
Императрица подбежала к Симеону и, взяв его лицо в свои ладони, помогла ему подняться.
— Благородство и честность ваша не знает границ, — сказала она, с нежностью смотря в глаза молодого человека. — Я принимаю вашу клятву и в свою очередь клянусь, что не отдам ни одного приказа, который бы мог быть расценен вами, как недостойный и преступный…
Так они стояли, практически обнявши друг друга, под удивлённые взгляды окружающих их солдат.
— Становиться всё веселей и веселей, — покачал головой, всё ещё продолжающий лежать на полу, Езекия Галат.
Глава 23
— Можно тебя на секунду? — Дадли подошел к Симеону и осторожно тронул того за плечо. — Я прошу прощения, ваше императорское величество, — здоровяк неуклюже улыбнулся маленькому императору, — но должен переговорить с моим другом, о чём-то важном.
Великан почти силой оттащил Булатова от императрицы и сошел с ним на несколько ступеней вниз.
— С ума спятил?! — воскликнул он, с нескрываемым ужасом смотря в глаза Симеона. — Что за клятвы ты раздаешь?! Какая верность династии?! Ты понимаешь, что генерал Хамсвельд будет крайне недоволен твоей выходкой?!
— Не называй клятву верности — выходкой, — поправил его, Симеон.
— Слушай, если эти слова — всего лишь попытка заставить императорскую семью прибыть на твой корабль то, это отличный ход, — похвалила Булатова, оказавшаяся рядом, Мэй Чен. — Всё верно, пусть они думают, что находятся под защитой своих союзников…
— Никакой это не ход, — отрицательно покачал головой Симеон, грустно улыбнувшись своим друзьям. — За кого вы меня принимаете? Вы слышали, что я сказал и в чём поклялся. Эти слова были искренни. Теперь я служу и выполняю указания императора Ду и его матери. Не знаю, как отреагирует на это генерал Хамсвельд, но уверен, что он поймёт меня и простит.
— Это сумасшествие какое-то! — Дадли схватился за голову. — Нас точно всех повесят за измену!
— Нет, нет друзья, вы здесь не причём! — воскликнул Симеон. — Это моё решение, и только моё. Вы не обязаны следовать за мной…
— Да куда мы денемся от тебя, — тяжело вздохнула Мэй. — К тому же, честь по чести сказать, ты сейчас показал нам, как должен поступать настоящий воин и слуга… Маленького императора используют как куклу и разменную монету, а мы солдаты, которые принимали присягу на верность его дому, сейчас служим у генералов и князей, делящих Империю. Я горжусь Симеон, что ты мой друг и с радостью пойду за тобой…
— Раз уж пошёл такой серьёзный разговор, — забасил Дадли Ван Де Бур, — то и я поддерживаю твоё решение. Не знаю, сколько часов или минут нам троим осталось после этого, но я всё равно рад тому, что вы оба есть в моей жизни!
Трое друзей обнялись и даже у циника Дадли в этот момент на глазах появились слёзы.
— Итак, ваше императорское величество, — повернулся к Ду Ма-гону, Симеон — вам остаётся приказать мне и моим друзьям, что мы должны делать, и мы это сделаем. Все трое воинов упали на колени перед мальчиком и его матерью. Император искоса посмотрел на улыбающуюся маму, которая уже перестала плакать и ответил:
— Генерал, вы как опытный военный, что можете нам посоветовать?
— Если вы скажете, что в лагере генерала Хамсвельда мы будем в безопасности, — произнесла Лу-и, испытывающее посмотрев на Булатова, — то мы последуем туда… Или может нам лучше поспешить к легионам первого министра, ведь он изначально был нашим союзником и защитником?
— Если хотите услышать от меня правду, — сказал Симеон, вставая, — то вот она. Ни генерал Хамсвельд, ни Птолемей Янг, на самом деле не являются вашими союзниками и верноподданными. Они, впрочем, как и все те князья, чьи флоты сейчас сражаются у Сартакерты, лишь делят власть над тысячами планет, а вас используют для легитимизации своих действий. Поверьте, никому из этих вельмож вы не нужны…
— Что же нам делать в таком случае? — испуганно спросила императрица.
— Сейчас всем нам, как можно скорей, надо покинуть планету и на время укрыться в каком-нибудь захослустном секторе пространства, — сказал Симеон. — Я и мои друзья сопроводим вас туда и будем надёжно охранять. Из своего укрытия мы будем наблюдать за тем, как разворачиваются события, и выйдем из него, как только возникнет благоприятная обстановка. После этого, вы, ваше величество издадите высокий манифест, в котором призовёте под свои знамёна всех истинных воинов Империи. Я уверен, таких найдётся немало. За вами пойдут легионеры, простые колонисты и даже многие представители высшего дворянства. Мы соберём сильный флот и вы, наконец, займёте трон, который принадлежит вам по праву!
Император посмотрел на мать, та была явно воодушевлена речью молодого генерал.
— Да услышат боги ваши слова! — воскликнула Лу-и. — Я уверена, что так и будет!
— Я готов проследовать на ваш корабль, — сказал Ду Ма-гон.
— Отлично, тогда нам надо торопиться, потому что скоро к Сартакерте прибудут наши враги, — заявил Симеон.
В это мгновение его переговорное устройство заработало. На том конце связи послышался голос Бринн.
— Генерал Булатов, не знаю как у вас там дела во дворце, — девушка разговаривала с Симеоном официальным тоном, — но у меня здесь на дальней орбите, очень скоро станет жарко…
Она до сих пор была сильно обижена на своего молодого человека после предыдущего боя, когда, как Бринн посчитала, Симеон бросил её на произвол судьбы. Разумом генерал Уайт понимала, что он был абсолютно прав в той ситуации и действовал как истинный профессионал, чем спас в итоге, и её саму, с её 2-м легионом, и себя, и своих друзей. Но эмоционально Бринн так была расстроена и выбита из колеи, что не могла прийти в себя до сих пор, продолжая сердиться на Булатова.
— Что случилось Бринн? — спросил Симеон.
— К крепости подходят сразу несколько княжеских флотов, — сообщила та. — Вся свора здесь: Висконти, Ошо и остальные… Идут атакующими «клиньями» прямо на мой легион.
— Ты продолжаешь находиться в той же точке, где мы расстались?
— Да, я построила свои корабли у экваториальных ворот планеты, через которые мы и проникли на Сартакерту, — ответила генерал Уайт. — Твой легион внутри крепости, а я боюсь, что со своими четырьмя тысячами крейсеров не смогу долго удерживать позиции… Что мне делать, защищаться или заходить внутрь и закрывать ворота? И когда вы вообще соизволите прибыть сюда? Император уже у вас?
— Сколько у врага кораблей? — спросил Симеон, решив не отвечать Бринн на последний вопрос.
— Князья, все в полном составе сюда летят! Они даже в сражение не вступали, а сразу к Сартакерте рванули, видимо им уже сообщили, что мы здесь…
— Хорошо, защищай ворота, — приказал Булатов. — Мне нужно ещё около получаса чтобы прибыть к тебе…
— Полчаса?! — воскликнула девушка. — Боюсь, что через это время ты уже не застанешь меня живой… Хотя это уже второй раз за сегодня, поэтому, я сильно не удивлена. Мог бы просто сказать, что мы расстаёмся…
Симеону сейчас было не до шуток. Он понимал, что ворота, у которых находились корабли Бринн, нужно было отстоять любой ценой — они были единственными открытыми во всей крепости. Булатов продолжал всё ещё думать о своём легионе и легионе Бринн, хотя наверное уже по факту не командовал ими, так как нарушил приказ Хамсвельда и теперь защищал императорскую семью.
— Нам надо торопиться, — обратился он ко всем стоящим рядом. — Ваше величество, вам необходимо надеть все ваши атрибуты власти, а также взять самое необходимое и ценное. Мои люди проводят вас в покои и будут охранять и помогать в сборах. Возьмите с собой минимальное количество слуг и вещей.
Лу-и молча кивнула, схватила своего сына и быстро направилась в личные покои, несколько «сереброщитных» во главе с Мэй Чен последовали за ними.
— Рядом с Хранилищем, когда зачищали дворец от людей Салаха, мы обнаружили нескольких министров, — вставил слово Дадли. — Они находятся под охраной в соседнем помещении. Что будем с ними делать?
Здоровяк махнул рукой офицеру, дежурившему у дверей, через которые Дадли и Мэй Чен вошли в тронный зал. Тот молча кивнул, поняв приказ, и через секунду перед присутствующими предстали перепуганные министры новоизбранного правительства во главе с Тарвицем. Позади них солдатывели, поддерживая под руки, несчастного Алена Дорнье.