— Как можешь ты, проигравший практически все сражения в ведущейся войне говорить мне боевому офицеру, что я — твоя ошибка?! — кричал разгоряченный Люй Фэн, совершенно потерявший над собой контроль и понявший, что ему в этой ситуации терять нечего, поэтому решивший сказать всю правду в лицо Птолемея. — Тебя не уважает никто из стоящих здесь военных. Ты гражданский человек и чиновник, который возомнил себя великим флотоводцем и уж сколько ты положил легионов в сраженияхя вообще молчу! Хочешь сделать меня крайним, мол Люй Фэн виноват в том, что у Астрополиса находился всего один легион, хотя все прекрасно понимали, куда пойдет Хамсвельд после победы у планеты-крепости Сартакерта… Да, и о Сартакерте, это благодаря кому «желтые» легионы проиграли эту битву? Может тоже скажешь, что я во всем виноват?!
Птолемей потерял дар речи от подобной дерзости, которая еще и кроме того во многом была правдивой. Первый министр не на шутку испугался этих самых обвинений, высказанных ему в лицо так открыто и не боясь. А если так же как и Люй Фэн, думают остальные его военачальники? Птолемей обвел бегающим взглядом окружающих, и ему показалось, что многие из присутствующих офицеров благосклонно отнеслись к словам только что отстраненного легата. Первый министр боялся открытого мятежа военных больше всего на свете. Он никогда в этом бы не признался, но действительно, если посмотреть правде в глаза первый министр лично столько положил этих самых «яшмовых» легионеров в боях, что многие офицеры его флота очень может быть желали для себя другого, более профессионального командующего. А значит, с каждым очередным поражением жизнь Птолемея будет становиться все менее значимой в глазах его приближенных. Да сейчас все они кланяются ему и выполняют распоряжения, но что у этих закаленных в боях легионеров, твориться в головах, одним богам Космоса известно…
— Молчи, негодяй! — выдавил из себя первый министр, а сам даже не глядел на взбешенного Люй Фэна, а искал в рядах присутствующих кого-либо, кто мог его в этот момент поддержать. — Что ты несешь?!
— Ты говоришь, что я лгу? — смеялся Люй Фэн, отчетливо видя, как заерзал первый министр на своем троне. — Или хочешь сказать, что мы победили у Сартакерты, а это «синие» легионы убежали оттуда как побитые собаки?! Напомнить тебе, первый министр, как именно ты повел себя во время сражения, и как не дождался двух наших резервных легионов генерал Иван Кордо, когда умолял тебя вступить в сражение в самый ответственный…
Люй Фэн не успел закончить свою обвинительную речь, как упал сначала на колени, а затем рухнул на пол с перерезанным от уха до уха горлом. Позади него вытирал окровавленный легионерский меч центурион Септимий Асканий Дар. Похоже, Птолемей нашел среди этих людей своего нового союзника. Никто из стоящих рядом легатов и старших командоров не вымолвил и слова, все восприняли смерть генерала Люй Фэна как обыденный случай…
— Уберите в тронном зале, — прикрикнул Птолемей на слуг, переводя дух и стараясь выглядеть как можно естественней. — Почему здесь грязно?
После первый министр обратился к центуриону:
— Я видел сводки вчерашнего боя за Астрополис, вы показали себя достойным офицером, который не боясь смерти, всеми силами старался остановить рвущиеся к планете «синие» легионы. Центурион Дар, как главнокомандующий, я назначаю вас легатом того самого 9-го легиона, корабли которого вы вытаскивали из окружения ценой гибели собственных экипажей, вы этого достойны…
— Благодарю вас, господин, — Септимий и вправду не ожидал такой милости и был явно смущен и растроган. — Это великая честь для меня служить вам…
— Служишь ты не мне, а нашей Империи, — поправил его первый министр, хотя все прекрасно понимали, что это лишь красивые слова, которые по традиции нужно было произнести любому узурпатору императорского трона. — Да, и не расстраивайся тому, что в твоем новом легионе немногим больше кораблей, чем в «золотой» когорте, которой ты командовал. Своим вторым распоряжением я объявляю все пять гарнизонных когорт Астрополиса распущенными… Крейсера их составляющие должны пополнить тот самый 9-ый «желтый» легион, командующим которым ты назначен…
— Господин, я безмерно благодарен вам за оказанную честь, — снова поклонился Септимий, — но распускать «золотые» когорты незаконно…
— Это почему? — удивленно уставился на него Птолемей.
— Когорты исторически и по закону не являются регулярными войсками Империи, — пояснил новоявленный легат. — Гарнизон столицы принадлежит только столице, и не имеет права участвовать в Гражданской войне.
— Что же «золотые» когорты делали вчера, как не участвовали в той самой войне? — усмехнулся Птолемей.
— Когорты защищали родную планету, как того требует закон, — продолжал говорить смелый молодой человек, который несмотря на только что полученную должность, не желал нарушать закон Империи и поэтому не мог молчать. — То же самое будут делать другие гарнизонные корабли любой другой планеты — защищать ее, но не участвовать в военных походах и операциях вне своих звездный систем. Это древний так называемый закон об «Колониальных силах обороны», вы могли про него не знать, но…
— Я знаю этот закон, — перебил Септимия первый министр и остановил его жестом руки.
Птолемей хотел было уже поставить на место своего нового легата, чтобы знал, как и с кем нужно разговаривать. Неужели и второй протеже будет таким же неуправляемым, как и первый? Но упоминание молодым человеком древнего закона внезапно натолкнуло первого министра на гениальное решение. Птолемей широко улыбнулся и еще раз поблагодарил своего нового легата за то, что тот уважает и бережно относится к законам…
— Спасибо тебе Септимий Дар, за все, что ты делаешь для укрепления авторитета Империи, — неожиданно и для себя и для остальных присутствующих дружелюбно сказал Птолемей. — Можешь быть спокоен, я обещаю, что не нарушу ни одного закона и не дам основания нашим врагам причислить меня и людей рядом со мной к узурпаторам власти… Объявляю вам мои преданные генералы и командоры, что совсем скоро наш флот снова возродится! Более того он будет во много раз мощней прежнего! И твой легион, Септимий Асканий Дар, будет без нарушения какого-либо закона доведен до штатной численности совсем скоро…
Первый министр отпустил своих военачальников, а сам тут же помчался в библиотеку Большого дворца и принялся перечитывать тот самый упомянутый Даром древний закон, о котором Птолемей слышал когда-то очень давно и поверхностно. Но Птолемей точно помнил несколько положений этого закона и это очень сильно его вдохновило. Найдя первоначальный текст и несколько раз перечитав его, первый министр выпрямился и рассмеялся.
— Септимий, твоя верность клятве сегодня возможно спасла меня от мятежа «желтых» легатов, а твоя честность и принципиальность дала мне в руки этот документ, с помощью которого менее чем через месяц у меня в распоряжении будет флот в пятьсот тысяч боевых кораблей!
Глава 21
«2525» вошел в атмосферу Караима-4 спустя четыре часа. Навигационное оборудование крейсера быстро отыскало на одном из пустынных материков искомый объект — старую ничем не примечательную промышленную базу с несколькими ржавыми остовами кораблей, виднеющимися из отрытых эллингов. Людей — техников и мастеров поблизости было всего несколько человек, явно верфь большой популярностью не пользовалась. Это и нужно было Симеону…
— Ван Юй причаливай вон к тому ангару, — приказал он, указывая на закрытый модуль, видимо единственно действующий из всех.
— Похоже, внутри уже находится какой-то корабль, — подсказал Ван Юй.
— Хорошо, тогда замри над куполом эллинга, приготовь орудия и жди моих указаний, — коротко сказал генерал, который не любил тянуть время и уж если решил придерживаться плана, то придерживался. — Я быстро договорюсь с хозяином и снова свяжусь с тобой…
Булатов один без охраны и сопровождения на офицерском шаттле покинул крейсер и уже через пару минут приземлился перед центром управления данной базой — единственным похожим на действующее обжитое двухэтажное здание, по крайней мере у которого находилось несколько людей.
— Ты зачем здесь приземлился?! — закричал еще издалека на Симеона с балкона этой лачуги, которая похоже была не только офисом и центром управления, но и жилым помещением, маленький бородатый мужичок в залапанном грязном комбинезоне в клетку. — Не видишь, сколько твой чертов челнок поднял песка и пыли?! Я потом неделю убирать комнаты буду после тебя! Зачем приперся?!
— Ты и так живешь, как на помойке, — огляделся по сторонам Симеон, — так что не переживай, ничего кардинально не изменится от кучки песка, может наоборот он прикроет грязь и помойку, которую ты здесь развел…
— Совсем обнаглел, чужестранец! — перешел на крик, взбешенный таким фамильярным к нему отношением маленький человек. — Убирайся отсюда, пока мои ребята не вышвырнули тебя.
Он указал рукой на нескольких здоровенных техников, прохлаждающихся рядом под навесом и попивающих какую-то дрянь из бутылок.
— Видишь тот корабль, который в десяти километрах над тобой? — Симеон указал рукой в направлении «2525», зависшем прямо под верфью. — Его надо как можно скорей изменить до неузнаваемости, это не терпит отлагательств…
— Убирайся, я сказал, — автоматом повторил начальник, приставивши ладонь к глазам и пытающийся сквозь слепящее солнце разглядеть корабль. — Во-первых, я не обслуживаю таких наглецов как ты, во-вторых, я и мои ребята по горло заняты заказами и в новых не нуждаемся…
— Ничего, как ты сказал «мою наглость» придется потерпеть, — смело заявил генерал, подходя совсем близко к балкону, на котором стоял начальник, и бросая ему одну бриллиантовую монету.
Маленький человек проявил не свойственную его комплекции реакцию, и умело подхватил на лету империал. Лицо его изменилось тут же, ибо именно бриллиантовых монет он явно давно уже не держал в руках.
— Ладно, поднял пыль, ничего — осядет, — примирительно произнес он, совсем уже по-другому смотря на незнакомца в военном мундире.