— А от меня-то тебе что надо?
— Да ничего. Повидать тебя захотелось. Может, в последний раз.
— Зачем же так мрачно?
— Как получается. Не взыщи.
Миновали пару домов. Она остановилась, сказала:
— Прощай, князь.
— Прощай, Зарена.
В начале июня по приглашению Русса в Вышковец приехали князья всех племен. Он устроил им пышную встречу. Во дворец были приглашены музыканты, скоморохи, девушки пели хороводные песни. Потом состоялось совещание. Русс сказал:
— Десятилетиями саксы и англы оттесняли нас, славян, с исконных земель. Когда-то наши предки рыбачили на Одре, ставили капканы в дремучих лесах по ее берегам, имели две пристани на Балтийском море. Теперь мы все потеряли. И только по одной причине: мы были разобщены, каждое племя оборонялось в одиночку, поэтому нас и сломали. Теперь мы едины. Не пора ли вернуть наши исконные земли? Что на это скажете, князья?
Князья долго молчали, потом слово взял Могута:
— Земли завоевать — это не набег совершить, напал, пограбил и скоренько вернулся. Тут надо большую силу иметь. Легко землю завоевать, да очень трудно удержать. Вот я и думаю: силы наши надо взвесить хорошенько, чтобы еще большие беды на свою голову не накликать. Не одолеем, покажем свою слабость, германцы в наши пределы войдут, наши земли повоюют. Как бы не получилось, что пойдем за овцами, а вернемся стрижеными.
— Тронем саксов, англы не останутся в стороне, — высказался Лютобор. — Не исключено, даны могут вмешаться, да и лангобарды обиду на нас имеют…
— Не будем забывать про варангов, — вмешался Добран. — Племя небольшое, но чрезвычайно воинственное. Может нам помочь, а может, наоборот, крепко напакостить.
В прошлых войнах варанги воевали на стороне германцев, захватили славянский город Старград и сделали его своей столицей.
— Не так давно видел я их князя Карна, — сказал Русс. — Он обещал не вступать ни на ту, ни на другую сторону, но взамен потребовал сохранить за ним Старград.
— Придется уступить, — проговорил Лютобор. — Пусть пока владеют, а потом посмотрим.
— Большую войну можем получить, — подытожил Могута. — Стало быть, надо к ней и по-серьезному готовиться. Германцы воюют клином, воюют умело. Надо им противопоставить римский строй. Выходит, Русс, следует продолжить обучение. И не только в наших с тобой племенах, но у лютичей и словен. А на это время значительное уйдет. Так что на это лето войну не замышлять. Что будет через год.
— Согласен с вами, — ответил Русс. — Я разговаривал с нашими купцами, они ездили по землям германцев, кое-что видели. Они говорят, что понастроили наши соседи много крепостей, укрепили портовые города. Взять крепость не так легко, а если их с десяток, то застрянем не на один год. Поэтому решил я основать мастерскую по производству метательных орудий по образцу римских. Такие машины были в моей центурии, устройство их хорошо помню. Незаменимы при штурме крепостей.
— Это дело стоящее, — встрял в разговор Добран. — Видел я как-то такую машину у наших соседей, ляхов. Где они ее достали, не знаю, но много страха она на нас навела.
Они еще долго сидели, обсуждая различные вопросы будущей войны. Прощаясь, Добран весело проговорил:
— День Купалы скоро. Хоть повеселиться от души, с девками поиграть!
— Твое дело молодое, князь, — тотчас отозвался Могута. — А нам, старикам, на печке сидеть да тараканов ловить.
— Знаем, как ты их ловишь, — засмеялся Лютобор. — Только не тараканов, а вдовушек. Слух до Радигоша дошел!
Все развеселились, потому что знали, как был охоч князь до женского рода, как западал на смазливое личико и как получал нагоняй от своей супруги.
На другой день перед дворцом встретила Русса Зарена.
— Князь, поговорить надо о серьезных делах.
— Некогда, спешу.
Он никуда не спешил, но ему не хотелось слушать излияние ее чувств.
— Тогда завтра.
— Я целый день занят.
— Тогда завтра вечером.
— Накануне праздника Купалы? Все гуляют, какие могут быть дела?
— Я тебя очень прошу. Долго не задержу.
Он подумал: не отвяжется, не завтра, так послезавтра придется прийти. Ответил:
— Хорошо. Выйду, как стемнеет.
— Я буду ждать, князь.
Во дворце его ждали Скрынь и Евона. Они что-то стали говорить, он раздраженно ответил:
— Ладно, мне не до этого…
— Ты вроде не в себе?
— Да Зарена пристала, что-то у нее случилось, на разговор завтра вечером вызывает.
— К себе домой? — спросил Скрынь.
— Ко дворцу придет.
— Возьми да не выйди.
— Нельзя. Обещал, а обратно брать слово не в моих правилах.
Назавтра, как белка в колесе: то одно, то другое. Вернулся во дворец затемно, а там Евона встречает, на ногах не стоит да предлагает еще выпить:
— За мою Наденьку-Надежду! Сочетаемся с ней скоро…
— Ты вроде не любитель пить? — удивленно спросил его Русс.
— По случаю… по такому важному случаю! Сочетаюсь… Поддержи меня, князь!
Еле выпроводил, хотя, наверно, надо было оставить ночевать. Не давала покоя тревога: вдруг свалится и не дойдет до дома? Ночами и разбойники шалят, и воры промышляют, да и иные лихие люди своего не упустят.
И, уже готовясь ко сну, вдруг вспомнил: Зарена! Как же он забыл про нее! Наверно, давно ждет возле дворца! Как неловко, как нехорошо получилось! Надо поспешить и извиниться.
Русс вышел на крыльцо, огляделся. Ночь была тихая, лунная, от домов падали плотные тени. Может, где-то рядом затаилась и, обиженная, ждет, когда он подойдет?
Русс спустился на землю, прошелся. Никого. Под ногами что-то валялось. Он наклонился, чтобы рассмотреть. В это время послышался какой-то шум, потом топот, и не успел он разогнуться, как что-то тяжелое, мощное ударило его в бок, и он, оторвавшись от земли, пролетел некоторое расстояние, упал и потерял сознание.
VII
Когда очнулся, увидел: лежит он в своей горнице, возле него Велина, Евона и какой-то бородатый мужчина, по виду лекарь. Они озабоченно смотрели на него.
— Что со мной? — спросил он.
— Не знаем, — ответила Велина. — А сам ничего не помнишь?
Русс напряг память, но в голове были только шум и пустота.
— Все забыл, — виновато сказал он. — Где меня нашли?
— Возле крыльца, — ответил Евона. — Помнишь, я у тебя сильно напился? Ты еще укорил, что со мной такого не бывало. Так вот, как прощался с тобой, как вышел — помню. А потом как застило, как в яму ухнул. Очнулся, валяюсь на земле. Светает. Поднялся, голова трещит неимоверно, прямо вижу, как косточки от черепа в разные стороны разлетаются, — пошутил он. — Сделал несколько шагов и тебя увидел. Лежишь весь в крови, без движения. Ну я шум поднял, слуги сбежались, унесли. Вот все.
— Ты зачем в полночь на улицу выходил? Кто тебя ждал? — задала вопрос Велина.
Русс стал вспоминать: Зарена… Лунная ночь… Шум и топот где-то в стороне и сзади… А потом удар, короткий полет и темнота…
— Меня Зарена конем сбила, — медленно проговорил он. — Больше некому.
— Зарена? У тебя с ней было свидание?
— Да нет, какое свидание, — поморщился Русс. Нашла когда ревновать! — Просто ей надо было что-то от меня выведать или посоветоваться. Не знаю. Но она очень просила выйти.
— Значит, так, она вызвала, чтобы убить тебя? А до этого угрожала?
Русс вспомнил, как Зарена однажды сказала ему: «Еще раз встречу с Велиной, убью и тебя, и ее!» А в другой раз добавила: «Лучше бы тебя не встречала. Или вообще чтобы не было на свете».
Произнес:
— Вроде того.
— Тогда надо ее допросить, — решительно сказал Евона. — А коли признается, примерно наказать.
— Не надо. Может, не она.
— Тогда кто же? Полночь, улицы пустынны. Кто мог тебя подкараулить?
— Никто не подстерегал. Просто кто-то мчался на лошади, в темноте наскочил на меня.
— Что-то не верится… А ты слышал топот до того, как тебя ударило?
Русс напрягся, стараясь вспомнить. Нет, приближения лошади он не слышал. Шум возник внезапно, будто кто-то сорвался с места и налетел на него.
— Скорее, меня ждали.
— Вот то-то и оно! — Евона поднялся со стула. — Я иду за Зареной. Если даже не она на тебя покушалась, то все равно должна что-то знать.
— Ты там… поаккуратней с ней, — наставлял его Русс. — Как говорят, не пойман — не вор.
— Еще как пойман! — не соглашался Евона. — Кроме нее, больше некому!
После его ухода Русс подозвал к себе лекаря:
— Сильно меня покалечило?
— Счастливо отделался, князь, — ответил тот. — Сломана левая рука и два ребра. А мог отправиться на тот свет, удар был очень сильный. Так думаю, грудью и передними ногами лошадь тебя ударила. Давай сделаем перевязку.
Зарена, ах Зарена, что же ты наделала, Зарена? Что подвигнуло тебя на такой поступок? Любовь? Но разве можно быть таким жестоким, когда любишь? А почему бы и нет? Ведь недаром говорят, что любовь и ненависть всегда рядом. Но ведь я так много сделал для тебя, Зарена, всегда относился со вниманием и заботой. Полюбить не удалось, но тут я бессилен, сердцу не прикажешь…
Евона пришел на другой день, развел руками:
— Весь город обыскал, нигде нет Зарены. Как в воду канула.
— И не зря, — тотчас отозвалась Велина. — Покушение на тебя — это дело ее рук.
— Видно, сбежала, когда стало известно, что ты остался жив и можешь все рассказать.
— Ладно, это не столь важно. Надо быстрее подняться на ноги да за дела приниматься.
Приехал озабоченный Могута, справился о здоровье, выслушал, что случилось, сказал:
— Зарену не нашли?
— Куда-то скрылась.
— Думаю, ее и в живых нет.
— Что так?
— Не сама она, а по чьему-то наущению пыталась тебя убить. А им небезопасно в живых ее оставлять, может выдать.
— Оказалась игрушкой в руках заговорщиков?
— Почти уверен. Среди воевод твоих никто в последнее время не косился на тебя?
— Вроде не замечал.
— Народ пошел хитрый. Особенно те, кто к власти рвется.