Девица с жаром уверяет меня, что встречи со мной она не забыла бы и даже хочет доверительно взять за руки, но я шарахаюсь от нее, как от прокаженной. Северянки синхронно хмурятся, но вслух не осуждают.
Володя остается поговорить с сейдконой, пусть и не настоящей, но знающей много интересного о традициях. Я еще раз ему на ухо говорю ничего не пить и не есть, и ухожу в поход, с ехидной рожей махая ручкой Инге.
Начинается тропа в пяти километрах ходу по нормальной асфальтированной дороге. Почти у нужной точки обнаруживается кемпинг, где я набираю воду и пользуюсь последними благами цивилизации — туалетом с душем.
Проклинаю я этих бегающих детей примерно через час. Как бегать по почти вертикальной тропке, состоящей из камней всех размеров и форм, я не представляю. Они к тому же оказываются местами такими мокрыми и скользкими, что стоят мне нескольких пугающих моментов.
Для меня, истинного жителя равнин, идти все время вверх становится настоящим испытанием для ног и задницы.
Тело начинает болеть почти сразу, но я не сдаюсь, пыхчу и упорно поднимаюсь. Привалы становятся все чаще, а открывающиеся виды все красивее. Я не спросил, на какую высоту надо подняться, но даже на середине пути кажется, что я парю, как птица, над фьордом.
Солнце, поначалу скрывающееся за горой, на которую я поднимаюсь, переваливает на другую сторону и припекает уже ощутимо. На плато я выхожу грязный, потный и с ободранными в кровь ногами и руками.
И тут же сворачиваю с тропы, устремляясь за холмы. Поплутав еще минут сорок и отойдя достаточно далеко от людных мест, я падаю в колючую высохшую траву и валяюсь так долго, чуть не засыпая.
Выяснив по ноющему телу, что ходок в горы из меня никудышный, я поднимаюсь и сосредотачиваюсь на силе. Наконец-то я смогу увидеть, что происходит за этой загадочной стеной.
Поиск запускается неохотно, словно соглашаясь с уставшим физическим телом. Приходится его стимулировать, представляя принцессу, трясущуюся от холода и голода, запертую в какой-то халупе с сеном и звериными шкурами.
Мне самому становится стыдно за такой неподобающий императорский образ, потом смешно, но сила откликается. Она растекается, огибая холмы, льется по оврагам и полянам.
Где-то справа появляется слабый сигнал, я тянусь к нему и моментально, как по щелчку, отрубаюсь.
***
Голова гудит так, словно ею били в царь-колокол вместо языка или как там эта штука называется. Я ощущаю холод, но не мороз и снег, а обычную ночную прохладу. Воздух пахнет травой и на ощупь под руками она же.
Я открываю глаза и вижу чистое небо над головой. Чистое, черное и усыпанное звездами. Уже ночь? Оглядываюсь при слабом лунном свете. Похоже, я на том же месте. Но из-за звенящей головы никак не могу сообразить, откуда я пришел. Из-за того холма или противоположного?
Поднимаюсь, осушаю бутылку с водой и прислушиваюсь. Возможно, я услышу воду фьорда и хоть так пойму, куда мне двигаться. Стрекотание, шорохи ночных зверушек, кто-то скребет дерево недалеко. Никакой воды.
И вдруг мне кажется, я слышу тихое женское пение. Нет, не показалось, действительно кто-то красиво поет за холмом. Значит, надо пойти и спросить дорогу. Что-то внутри вдруг сопротивляется, но меня манит нежный женский голосок и я иду на него, почти не смотря под ноги.
За холмом открывается умиротворяющее зрелище. Небольшой домик с горящим фонарем над входом. Рядом, в загоне, несколько коров, отъевшихся до гигантских размеров. Их белые шкуры лоснятся на лунном свете.
В доме горят окна и голос звучит оттуда. Я иду, почему-то глупо улыбаясь на это журчащее пение. Ну не может создание, обладающее таким волшебным голосом, быть плохим.
Ступеньки скрипят под моими ногами и чудесный голос стихает. Я вдыхаю холодный воздух полной грудью и уверенно стучусь в дверь.
Глава 7
Слышу внутри легкую поступь босых ног. В наступившей тишине вдруг просыпается мозг и начинает требовать сбежать к демонам отсюда. Куда меня понесло вообще?
Но тут дверь распахивается и передо мной предстает зрелище, окончательно выбивающее весь этот бред из головы. Я вижу девушку — изящную, стройную, в легкой рубашке почти в пол. Тонкая ткань спадает вниз, натягиваясь на крепкой груди. Светлые распущенные волосы опускаются почти до середины бедра.
На ее личике, таком юном, что оно кажется почти детским, сверкают огромные голубые глаза. Маленький острый носик забавно морщится от улыбки.
Я совершенно невоспитанно замираю с распахнутым ртом, а девушка издает довольный смешок, скромно опуская пушистые ресницы.
— Эээ… Извините, что беспокою в такой поздний час, но я заблудился, — мне с трудом удается выдавить из себя слова.
Я даже сам не понимаю, как перехожу на местный язык, позабыв обо всякой маскировке.
Она наклоняет голову, разглядывая меня, водопад волос переливается на свету свечей и у меня предательски ноет в паху и отчего-то щемит сердце. Пытаюсь отвести взгляд в сторону и не могу.
Взываю к силе, чтобы немного взбодриться, но она не отвечает. И меня это не волнует, потому что девушка, сделав небольшой шаг назад, жестом приглашает войти внутрь.
Я завороженно захожу в дом и меня окутывает тепло. Пахнет какой-то вкусной едой, луговыми травами и… домом. Накатывает удивительно приятное чувство, что я вернулся к себе домой, после долгого пути.
— В такой час не стоит даже и пытаться ходить горными путями.
От ее нежного голоса пробегают мурашки удовольствия. Боги, что это за волшебное создание, тут, среди безлюдной земли? Как же мне повезло найти ее, остаться здесь…
Вот я идиот, бежал куда-то, искал что-то. Что я искал? Разве не ее? Как же хорошо, что я пошел один, а друзья остались внизу. Теперь она будет только моя.
Так, стоп. Друзья… Что я искал? В голове начинается какой-то хаос из мыслей. По спине снова пробегают мурашки, но на этот раз неприятные. Что-то не так. Нет, что-то совсем не так. Какого хрена я на нее так пялюсь? Красивая, безусловно. Но не до мыслей же тут обустроиться.
Взываю к жадным символам ифритов и натравляю их на себя. Они до боли обжигают, въедаясь во что-то чужеродное. Я вижу слабый зеленоватый туман, обвивающий меня, сливающийся с моей силой.
Хтонь! Огненная сила сжигает его, поглощая пепел и донося намерение. Намерение не злобное, а наоборот. В нем обещание ласки, заботы, уюта. Это создание не хочет мне навредить.
Мне становится холодно от этого мгновения озарения. Но теперь получается посмотреть на нее спокойнее. Менее красивой она не становится, ну хоть перестает казаться чистым ангелом.
— Ты можешь остаться на ночь здесь, — кажется, в ее чудном голосе проскальзывает нотка разочарования. — А на рассвете уйти, если захочешь. Дорога прямо там, — она указывает в ночь за распахнутой дверью. — Между теми холмами.
— Благодарю, — я задумчиво оглядываясь.
В доме одна комната, большая, но только с одной кроватью у дальнего угла. Я чувствую, что если останусь прямо тут, то не удержусь. Еще один жест, наклон головы, улыбка — и я поддамся на ее чары. И уже никакая сила мне не поможет.
— Не хочу мешать и стеснять. Я переночую на сеновале, если можно, — вспоминаю, что рядом с загоном как раз видел подходящее мне строение.
— Ну конечно можно, — ее смех опять завораживает и я застываю, слушая его.
Демоны меня забери, да чего я боюсь то? Уже начинаю делать шаг к ней и тут снова просыпаются символы ифритов. Переключаюсь на их жжение и заставляю себя улыбнуться.
— Не желаешь поесть? Ты наверняка проголодался, раз долго блуждал, — девушка поворачивается к столу.
На нем кувшин с молоком, головка сыра и свежий хлеб, от аромата которого сразу урчит в животе. Но я отшатываюсь назад, благо она этого не видит. Но вот я точно вижу хвост, мелькнувший из под ее рубашки.
Либо я нанюхался коров на подходе, либо она точно не человек. Твою ж, кто тут водится вообще? Русалки? Вроде озеро далеко, да и живет она с коровами и в нормальном доме. Мебель деревенская, но не старинная.
Свалить бы прямо сейчас, но шастать в темноте по горам и правда плохая идея. Да и кого тут еще встретить можно? Сила мне однозначно дала понять, что это создание не собирается меня убивать.
— Спасибо, я не голоден, — вежливо отказываюсь от манящих меня продуктов.
Ничего не есть и не пить, Игорек! Как назло тут же дает о себе знать жажда, высушивая рот и губы. Кувшин с молоком вынуждает меня облизнуться. Нет уж, лучше буду росу с листиков собирать.
— Как пожелаешь, — девушка берет толстое одеяло, лежащее сложенным на каком-то сундуке, и протягивает мне. — Возьми, тебе это пригодится. Ночами бывает так холодно…
Мне тут же хочется побежать к ней, обнять и прижать к себе, согревая. Крепко зажмуриваюсь, до белых точек в глазах. Так, с закрытыми глазами, и принимаю ее дар. Открываю и вижу ее улыбку.
А глазах такая грусть, что еще раз поспешно поблагодарив, буквально вылетаю наружу. Ночной воздух немного помогает прийти в себя. Но в груди застревает чувство тоски. Вернуться, утешить, защитить… Вот хтонь!
Родовая сила молчит, нити Нергала откликаются, но действовать отказываются. Словно не хотят касаться даже земли. И только огненные символы меня спасают от наваждения. Все таки за такой подарок надо еще раз поблагодарить брата.
Силе ифритов, похоже, наплевать, какой источник, богов или даже мир пожирать. Очень опасные ребята, если подумать. Мысленно благодарю еще и Иреджа, не зная каким богам поклоняются ифриты. Возможно, сами себе.
Заглядываю на сеновал, обхожу загон. И за домом, в нескольких шагах, нахожу колодец. Выпиваю, кажется, целое ведро холодной воды. Демоны с ней, даже если она эту воду заколдовала, но от жажды я уже схожу с ума.
Я устраиваюсь в пахучем сене, завернувшись в одеяло. И даже дверь изнутри подпираю найденной палкой, на всякий случай. Даю себе клятву не сомкнуть глаз. И, как только небо чуть посветлеет, тихо уйти.
Конечно же проваливаюсь в сон почти сразу, под тихое позвякивание колокольчиков на шеях коров. После таких впечатлений снятся мне, естественно, неприличные сны. Меня ласкают женские руки, нежно покусывают за ухо, целуют в шею… Я сопротивляюсь даже во сне, несу опять что-то про данное слово, отбрыкиваюсь.