Кто не видел кинофильма «Путевка в жизнь»! Помните карманника Мустафу, который на вокзале с исключительной ловкостью вырезал у нэпманши клок из ее драгоценной шубы? Эпизод этот — не для занимательности сюжета. В то время было немало крупных воров, которые совершали кражи из сумок, портфелей, карманов путем разреза. Распространенность этого вида преступления породила преступников несколько иной категории. Они похищали государственные деньги... из собственных сумок и портфелей. В доказательство своей невиновности предъявляли эти предметы в «оперированном» виде.
В Свердловске инкассатор Комуралбумтреста Маштаков заявил своему начальству, что в банке, в момент, когда он заполнял документы на сдачу 30 тысяч рублей, у него разрезали портфель, а деньги похитили.
Началось следствие. Портфель направили на экспертизу Михаилу Любавскому.
Разрез на портфеле Маштакова был сделан явно неумелой рукой. Разрез производился в три приема и, похоже, с большим усилием не очень острым предметом. Если бы вор поступил таким образом, то даже самый рассеянный человек услышал бы его «работу». А ведь у Маштакова портфель был зажат под мышкой.
Так появилось первое сомнение в честности Маштакова. Затем был проведен следственный эксперимент. В разрезанный портфель уложили пачки денег в том порядке, в каком они были уложены Маштаковым. Оказалось, что через прорезь извлечь их очень трудно.
В-третьих, при обыске на квартире Маштакова нашли изрезанный журнал. На нем тренировался Маштаков перед тем, как подступить с ножом к портфелю.
Виновность симулянта кражи была доказана.
В тот период областное управление рабоче-крестьянской милиции приступило к организации криминалистического учебно-показательного музея. В его задачу входило изучение техники и тактики раскрытия преступлений силами и средствами оперативно-розыскных органов. Для экспонатов в музей высылали из районных и городских управлений милиции орудия взлома замков, стен, дверей, потолков, пола, несгораемых шкафов, универсальные отмычки, приспособления для краж багажа, вырезания карманов, орудия убийства, приборы для подделки печатей, штампов, пломб, аппараты для варки спирта, фотоснимки с мест преступлений, предметы, характеризующие быт, нравы и обычаи преступного элемента, образцы татуировок и другое, что представляет интерес для изучения характера деятельности преступников.
Одно время в научно-техническом отделе работала экспертом-химиком Белла Абрамовна Дижур, ныне известная уральская писательница. Графической экспертизой занималась ее сверстница двадцатилетняя Антонина Овчинникова, фотографией — Павел Анциферов. Четвертым был начальник отдела Александр Александрович Крысин. Он был старше своих сотрудников несколькими годами, и умением работать, общаться с людьми добился непререкаемого авторитета. Его спокойствие, уверенность, глубокие познания в криминалистике заставляли людей относиться к нему почтительно. Незаурядной внешности, стройный, подтянутый, Александр Александрович каждое утро входил в лабораторию Беллы Абрамовны и, неизменно улыбаясь, спрашивал:
— Что нового?
Молодой химик удивленно смотрела, как этот элегантный человек безупречно чистыми тонкими пальцами перебирал потрепанные обноски преступников, остатки пищи, окурки — все то, что называется вещественными доказательствами.
— Химик не имеет права быть брезгливым, — говорил Крысин.
Вот как вспоминает те годы сама Белла Абрамовна:
«Ему, Александру Александровичу Крысину, я многим обязана. Это он помог моему сердцу ожесточиться против обманщиков, жуликов, против всего порочного, что еще ютится по темным закоулкам жизни. Страстно желая перенять его отношение к делу, я научилась подавлять в себе интеллигентское чистоплюйство, загнув рукава белого халата, деловито анализировать любую грязь. А была она разнообразной. То пришлют из колхоза содержимое желудков погибших телят и просят установить, не отравлены ли животные, то требуют узнать, каким жиром запачканы деньги, найденные у подозреваемого в краже.
Работа была трудная, увлекательная и, когда я в нее втянулась, нередко приносила ощущение гордости достигнутыми результатами. Признаюсь, я радовалась, найдя остатки стрихнина, хотя сам факт был очень печальным: кто-то отравил животных. А ведь в те годы это было не простое зло. Это было политическое преступление. Радовало, что мои анализы помогают его раскрытию. Но больше всего я любила случаи, когда удавалось установить невиновность человека».
С тех пор прошло много лет. Наука еще прочнее вошла в жизнь милиции. Теперь научно-технический отдел занял в областном управлении внутренних дел целый этаж. В распоряжении экспертов-криминалистов десятки научных лабораторий, множество новейших приборов, с помощью которых можно разгадать самые, казалось бы, неразрешимые загадки. Биолог по остаткам слюны на окурке определяет группу крови курильщика, химик, имея мельчайшие частицы краски, научно докажет, с какого предмета она изъята, почерковед точно укажет автора записки, физик при помощи спектрального анализа установит однородность дроби, следовед разыщет человека, который оставил на месте преступления отпечатки пальцев или следы обуви...
Человек, совершивший кражу, уносит не только материальные ценности. Его всюду сопровождают невидимые свидетели. Эксперт заставит давать показания и обычную пыль, и ворсинки одежды, и кусочки извести.
...В сентябре 1967 года Алексей Дашев, шофер леспромхоза, привез домой трехмесячного лосенка — голенастого, беспомощного, окровавленного.
— Кто же его так? — спросила жена.
— Его — никто. В проволоке запутался. А вот матку... Знал бы кто, я бы...
Ожил, окреп и вырос лосенок в обществе вислобрюхой коровы. Алексей нарек его несколько необычно — Найдень.
Лето и зиму прожил Найдень на подворье Дашевых. Но домашним не стал. Лес звал его. Там уже начинались любовные игрища собратьев.
Исчез Найдень перед ноябрьскими праздниками. Позже Дашев несколько раз встречал своего питомца. Тот доверчиво подходил к машине метров на пять, останавливался и ждал, когда человек выбросит из кузова охапку сена или положит на снег краюху хлеба.
Однажды Найдень, обгладывая ветки рябины, услышал знакомый гудок машины. Лось выбрался из рябинника и двинулся к дороге. Когда вышел на поляну, замер в растерянности. На дороге стояла совсем другая, незнакомая машина. Бородатый человек в короткой шубе тоже не был знаком. Человек не посвистел призывно, не полез под сиденье за свертком, а резко распахнул дверцу кабины и, как палку из поленницы, выдернул оттуда ружье.
Инстинкт самосохранения сработал не сразу. И это погубило Найденя. Щелкнули курки. Найдень рванулся вспять. В уши стегануло громом. Второй выстрел услышал Найдень, когда, избавляясь от дикой боли, сделал резкий скачок в осинник. Подвернулись передние ноги, губастая морда ткнулась в набухший влагой снег, и тело, весом в полтонны, завалилось на левый бок.
Не велик поселок, чтобы Алексей Дашев не отыскал злодея. Бухгалтер райпотребсоюза Уткин, долговязый мужик с испитым лицом и жидкой бородкой, и раньше грешил браконьерством.
— Как же у тебя рука поднялась на Найденя? — возмущался Дашин.
Уткин вытягивал благообразное лицо, мотал бородкой, прикладывал руки к тощей груди:
— Бог с тобой, Алексей. Духом ничего не знаю.
В отношении потребсоюзовского деятеля были подозрения и у милиции. Но не имелось у нее доказательств. Даже когда в чулане бухгалтера нашли увесистый кусок свежего мяса, он продолжал упорствовать:
— Разуйте глаза. Это ж говяжье. На базаре купил.
«Неужели вывернется? Неужели все так и сойдет негодяю?» — горестно думал Алексей Дашев.
Делом о браконьерстве занялся оперуполномоченный лейтенант Ярков, который вынес следующее постановление:
«Рассмотрев уголовное дело, УСТАНОВИЛ, что гражданин Уткин Александр Иванович, находясь с ружьем в лесу, убил лося. Часть мяса Уткин в тот же день увез к себе домой, а остальную часть вместе с головой лося, ногами и шкурой закопал в снегу. На квартире Уткина произведен обыск, в результате которого обнаружено мясо в количестве пяти килограммов, похожее на лосиное. Принимая во внимание, что для уточнения, действительно ли это мясо убитого лося, необходимы специальные познания, руководствуясь статьями.... ПОСТАНОВИЛ: назначить по настоящему делу биологическую экспертизу».
Эксперт-биолог управления внутренних дел Свердловского облисполкома майор милиции Фрида Евсеевна Корчемная прочитала постановление о назначении экспертизы и, отложив его в сторону, взяла в руки двухсотграммовую склянку. Официальность и некоторую таинственность этой баночке придавали тщательная упаковка и сургучная печать.
На баночке — небольшой ярлык с надписью: «Мясо, изъятое у гр. Уткина А. И.». Какому животному принадлежит оно? Вот вопрос, поставленный перед экспертом. Фрида Евсеевна никогда не встречалась с Уткиным, не имела ни малейшего понятия, каков он: плох или хорош; ничего не знала и об Алексее Дашеве, не переживала вместе с ним трагическую гибель доверчивого Найденя.
Эксперт готовит приборы, растворы, сыворотки, кислоты, проводит реакцию за реакцией. Реакции показывают, что присланное мясо принадлежит не лошади, не свинье и не птице. Значит, объект исследования относится к рогатому скоту. Но какому конкретно?
Фрида Евсеевна снова колдует над пробирками, проверяя взаимодействие сыворотки с вытяжками из присланного мяса, и твердо убеждается: содержимое баночки взято не от козы, а от туши крупного рогатого животного. Остается узнать — какого. Коровы, лося, зубра?
При взаимодействий сыворотки с белком лося, полученным из научно-исследовательского института Министерства здравоохранения, через две минуты образовался характерный осадок в виде колец. Тогда эксперт проводит реакцию этой же сыворотки с белком вытяжки присланного мяса. Через то же время — тот же осадок.
Научно обоснованное заключение эксперта заканчивалось двумя лаконичными строчками: «Мясо, изъятое при обыске у гр. Уткина А. И., принадлежит лосю».