ются абсцессы. Они меняют окраску, мертвенно бледной, желтоватой, а то и зеленоватой становится кожа, они лежат по утрам в своих постелях, подернутые этой прозрачной прозеленью, которая к полудню уступает место легкой синюшности, нам ведомы запах и консистенция их выделений, мы различаем оттенки мокроты и знаем, какими неприятностями чревата для них чрезмерная плотность стула. Тоны дыхания поют нам песни, внушающие кому надежды, кому горечь прощания. Последний вздох, последний хрип, неживая уже бледность, судороги агонии, мгновенно сменяющиеся каким-то новым запахом, глаза вваливаются в глазницы, отвисает нижняя челюсть, надо подвязать подбородок, а уже пошли трупные пятна, там, куда кровь, следуя силе тяжести, затекла, да так и осталась, — разложение, эта великая симфония природы, начинается с увертюры, а белые кровяные тельца из последних сил еще борются, еще сопротивляются захватчикам. Казалось бы, само собой понятно, что при виде такого зрелища надеешься, что весь этот процесс когда-нибудь, рано или поздно, прекратится, застынет в покое или, допустим, двинется вспять, но именно тут меня и осенило: весь ужас смерти в том и состоит, что люди в него не верят, а, напротив, втайне рассчитывают, что этим дело не кончится, что будет что-то еще. А над теми, кто примет ничто, сдружится с ним, оно уже не властно.
На столе были ветчина, хлеб и сыр, мы какое-то время еще посидели в этом логове следопытов, храме тотема, который привел нас сюда, чтобы поведать совсем другую историю, об иной возможности существования, и уже в сумерках, пока окончательно не стемнело, я откланялся. Когда я направился к машине, на меня вдруг бросился песик, истерик и пустобрех, кажется, джек рассел, во всяком случае, терьер, крысолов, он даже слегка вцепился мне в штанину, но подоспевший хозяин оттащил забияку. Я залез в машину, поехал домой, сел за письменный стол и приступил к работе.
Лукас Бэрфус (р. 1971), один из ведущих швейцарских прозаиков и драматургов, выстраивает свою книгу «Коала», дерзко нарушая сложившиеся устои — логику повествования, традиционную композицию, жанровые каноны. Повествование о выборе жизни и выборе смерти, о власти имени и его истории, об отношении человека к человеку и человека к зверю. Книга была отмечена Швейцарской книжной премией 2014.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.