Кашалот (понизив голос). Сейчас я ее живо разоблачу. (Громко.) Лиса, вы хотите вступить в наш коапператив? Впрочем, что я спрашиваю — все этого хотят… (С «хитростью».) Ну, а старую нору вы сдаете или оставляете родственнице?
Лиса. Какая она мне родственница! Выжила меня из моей же собственной норы — меня, Лису! Нарочно не придумаешь… У-у, змея!..
Рак. Это вы соседку так величаете?
Лиса. Какую соседку, Рак, — у меня отдельная нора… была, во всяком случае. И вдруг — здрасьте: иду мимо отнорка, а оттуда — шипение, и там, в глубине, голова покачивается… Не помню даже, как выскочила на поверхность!
Человек (тихо). А я почти уверен, друзья, что в отнорке у Лисы поселилась не змея, а утка-пеганка… да, да, такие случаи бывают. Пеганки умеют подражать змеям не хуже, чем вертишейки, и лисы — хозяйки нор — боятся сунуться в отнорок.
Мартышка (тихо). Дорогой Человек, Лисе об этом — ни звука!
Кашалот (тихо). Да, да, если она узнает — тут же вернется, и утке несдобровать. Дадим Лисаньке квартиру. (Громко.) Ну хорошо, Лиса, — тяните жребий. (Кладет на пень кучу свернутых в трубки бумажек, перемешивает их.)
Лиса. Что-о?
Стрекоза. Так полагается — номер занимаемой квартиры определяют жеребьевкой.
Кашалот. Да, чтобы потом не было претензий: сам вытащил… Ну, смелее!.. Та-ак, номер два — это в подводном этаже, на самом дне озера.
Гепард (поет). О жалкий жребий мой!
Удильщик (удаляясь). Идемте, Лиса, я покажу.
Лиса (удаляясь). А вон там нельзя, под крышей, где птички работают?
Сова (вслед). «Птички»… Ничего, и рыбкой обойдешься… Гляньте — кто-то там на верхотуре на балкон вышел, знаки нам делает… Ну-ка, Стрекоза, слетай да узнай, кто такой и чего ему надобно.
Стрекоза (удаляясь). Сейчас, милая Сова…
Вода у берега заволновалась, показался Удильщик, вцепившийся зубами в кончик лисьего хвоста.
Гепард. Ого, вот это да! Редчайшее зрелище: Удильщик вытаскивает из озера Лису, да еще за хвост!
Мартышка. Не все же лисам ловить рыбу — пусть хоть раз будет наоборот!
Сова. Чего это с Лисанькой-то?
Мартышка. Типичный легкий обморок, Сова, — это иногда бывает от сильной радости. Шутка сказать — такая квартира!
Удильщик (приближаясь). От радости? Да она просто захлебнулась! Ох уж эти мне сухопутные крысы, то есть лисы… Она, видите ли, была убеждена, что у нас в подводный этаж подается воздух, как в подводные дома у людей! Морские змеи и черепахи могут в воде дышать, а она не может! Ну хорошо, по крайней мере задержи под водой дыхание — хотя бы часа на два, как это делают, ныряя, наш любимый председатель и другие кашалоты… Так нет же — ей воздух подавай! Может, кондиционированный?! (Пыхтя от натуги, разводит Лисе передние лапы и сводит их снова.) Теперь делай ей искусственное дыхание… Ага, задышала.
Лиса (слабым голосом). О-ох… Я вашу «Незабудку» век не забуду… Лучше змею терпеть в норе… только бы в себя прийти — и домой, домой!
Из озера вынырнула небольшая рыба Сайка.
Сайка (жизнерадостно). Умница — дома лучше всего! Я тоже возвращаюсь к себе в Арктику. Радуйтесь, Кашалот, — освобождаю вам однокомнатную квартиру в подводном этаже! (Удаляясь.) Счастливо оставаться!
Кашалот (вслед). Постойте, новосел… э-э, то есть новоселка, — вы-то почему? Лису еще можно понять, но вы ведь можете жить в воде!
Сайка (возвращаясь). Только в холодной, а в моей квартире идет одна горячая — шестьдесят градусов, я мерила. Такой комфорт не по мне — он действует на меня расслабляюще, а я ведь «моржиха»!
Кашалот. Хм, а я по близорукости принял вас за рыбу…
Сайка. Вообще-то я рыба — полярная рыба Сайка, а «моржихой» или «моржом» любой может стать, если будет плавать в ледяной воде. Я так из нее и не вылезаю, даже икру мечу зимой, в мороз… До того хорошо — слов нет!
Мартышка (стуча зубами). Брррр…
Сайка. Вы сначала окунитесь, Мартышка, а потом говорите «бррр». Такую бодрость почувствуете, моральный подъем, жизнерадостность! Вы думаете, почему я в море живу, а не в реке или в пруду? Потому что пресная вода — это не по мне: ну что это за вода — при нуле градусов уже замерзает, а подо льдом всю зиму плюс четыре. Какая-то теплая жижа… То ли дело морская, соленая вода, да еще у нас, в Арктике: минус два… вот это для меня! Самый раз! (Смакуя.) Ммм, до чего же здорово — поплыву скорей!
Кашалот. Подождите, Сайка, — мы сейчас вызовем водопроводчика, он все наладит…
Сайка. Нет, поплыву… Да вы не огорчайтесь, что ни делается, все к лучшему: квартиру с горячей водой отдадите моему соседу — если он еще жив.
Мартышка. То есть как — если жив? О каком соседе вы говорите?
Сайка. Из квартиры рядом, я туда заглянула спросить, как там с водой, вижу — хозяин в ледяной ванне, еле плавниками шевелит. Чего вы всполошились? Все закономерно: сосед мой — Ципринодон, привык жить в калифорнийских горячих источниках…
Человек. Я знаю эту рыбку — она приводит в изумление биологов: трудно понять, как ей удалось приспособиться к такой высокой температуре — почти шестьдесят градусов!
Сайка. Мне этого тоже не понять. Зато к ледяной воде Ципринодону приспособиться не удалось, а горячая у него не идет. Вот Карась, Линь — другое дело: выдерживают перепады температуры в десятки градусов, а Ципринодон …такого неженку я еще не встречала: никакой закалки, сразу окоченел! Так что у вас, скорее всего, освободится еще одна квартира. Во всем надо находить хорошие стороны.
Всеобщее негодование.
Ладно, ладно, я пошутила — жив Ципринодон, я его к себе перетащила, в горячей ванне отошел…
Все вздыхают с облегчением.
Ну, я поплыла. (Удаляясь.) Приплывайте в отпуск ко мне в Заполярье — жизнерадостность, моральный подъем…
Гепард. Я уже испытываю моральный подъем — от одной мысли, что, возможно, и в других квартирах…
Стрекоза (приближаясь). Я узнала, узнала, кто выходил на балкон и делал нам знаки — это была Гаттерия, а по-другому ее зовут Туатара!
Удильщик. Ну как же — помню: очень странное существо, похожее то ли на большую ящерицу, то ли на маленького крокодила. Мы еще удивлялись, что на затылке у нее третий глаз. Родом она, кажется, из Новой Зеландии, правильно?
Стрекоза. Да, Удильщик, она там жила в очень стесненных условиях, в одной норе с Буревестником — все гаттерии так живут.
Сова. Зато таперича у ей квартира отдельная.
Кашалот. Притом на последнем этаже — воздух, обзор!
Рак. Одним воздухом сыт не будешь, а спускаться каждый раз за продуктами…
Стрекоза. Особенно когда лифт не работает… Гаттерия просила принести ей немножко улиток и червей, надо ей помочь — она такая престарелая, настоящее живое ископаемое!
Человек. Она древнее даже первобытных ящеров — динозавра, бронтозавра, диплодока… Гаттерии жили на Земле уже двести миллионов лет назад и с той поры почти не изменились.
Мартышка. Послушайте, надо немедленно призвать детей взять шефство над живущими в нашем доме одинокими беспомощными стариками!
Кашалот. Обязательно, Мартышка… (Замечает слетевшую откуда-то сверху птичку.) Ага, вон летит какой-то малыш…
Сова. «Малыш»… Да таких большущих воробьев, как этот, я еще и не видывала.
Мартышка. Это вовсе не Воробей, Сова, а Медоуказчик, его вся Африка знает.
Гепард. Африканцы зовут его медоуказчиком-кукушкой — за то, что он подбрасывает яйца другим птицам.
Медоуказчик. Далеко не всяким, Гепард, лично я доверяю воспитание своих птенцов только ближайшим родственникам — дятлам. Правда, есть медоуказчики, которые поручают своих наследников заботам камышовок, славок, мухоловок… Мне кажется, это рискованно. Чему они могут там выучиться? Ловить мух? Не-ет, подобрать подходящего репетитора — дело чрезвычайно ответственное: дети так восприимчивы, из них можно лепить что угодно, как из воска.
Кашалот. А почему вы не лепите сами?
Медоуказчик. Не хватает времени — я целиком посвятил себя служению обществу, разумеется, бескорыстному служению. Вот и сейчас: я не ваш жилец — казалось бы, какое мне дело до вашего дома? Но я не посчитался со временем и прилетел сообщить вам: на девятом этаже, где малогабаритные квартиры…
Стрекоза. У нас там пчелиные соты. Ну и что?
Медоуказчик. Стенки чересчур тонкие.
Кашалот. Слишком большая слышимость?
Медоуказчик. Речь идет не о слышимости, а о видимости. Что это за стенки? Одна видимость — смотреть не на что! Воску пожалели.
Человек. Конечно, пожалели — пчелы сэкономили и воск и свой труд. Между прочим, математики доказали, что именно при такой форме сотовых ячеек достигается наименьший расход строительного материала, воска, при наибольшем объеме каждой ячейки. Этим уже воспользовались наши инженеры: например, на элеватор сотовой конструкции в Целинограде ушло почти на треть меньше бетона, чем на обычный элеватор той же вместимости.