Мартышка. То есть как — смыть, дорогой Человек? Я была уверена, что вы принесете несмываемые краски… А может быть, у вас их просто нет?
Сова. Ишь ты — несмываемые! А ежели ты белых зверей разрисуешь так, что их мать родная не узнает… так им всю жизнь и ходить?
Человек (смеется). Не обижайтесь, милая Мартышка, но именно поэтому я не рискнул принести вам такие краски. Конечно, мы, люди, умеем прочно и красиво перекрашивать мех, кожу и перья в любые цвета. Не так давно наши ученые научились даже деревья окрашивать на корню, вводя краску прямо в ткань живого дерева, и теперь на Карпатах красят древесину бука, пока он еще растет. Но эксперимент есть эксперимент — тем более с живыми животными. Вдруг им не понравится узор, который вы им предложите?
Мартышка. А мы сейчас проверим. Итак, перед вами зебра-альбинос, лишенная своих обычных черных полос.
Удильщик. Минуточку, Мартышка, — удачно сказано, я должен это записать:
«Зебра, зебра-альбинос
Лишена своих полос».
Можете продолжать.
Мартышка. Дайте, пожалуйста, склянку с черным микробом… благодарю. Смотрите все: я рисую на зебре картину в виде бесформенных пятен.
Гепард. Так сказать, черным по белому.
Мартышка. Вот именно, дорогой Гепард. А теперь я отхожу в сторону и умываю руки.
Кашалот. Позвольте, Мартышка, а куда вы дели зебру?
Мартышка. Она стоит там, где стояла, дорогой председатель, но теперь вы ее не видите на фоне куста.
Сова. Чудеса, да и только… Я уж на что глазастая, а и то не вижу.
Мартышка. Теперь вы убедились, что абстрактный рисунок на шерсти делает его владельца незаметным.
Человек (смеется). У нас, людей, художники, создавая абстрактное полотно, обычно добиваются обратного — становятся очень заметными. Должен сказать, милая Мартышка, что ваш шедевр напоминает раскраску, которую применяют военные для маскировки. А секрет очень прост: бесформенные пятна расчленяют контур предмета или животного и оно словно исчезает с глаз. Такая раскраска у нас так и называется: расчленяющая. Кстати, обычная полосатая раскраска зебр тоже расчленяющая, поэтому их так трудно увидеть даже вблизи.
Гепард. Одного я не понимаю, дорогая Мартышка: почему вы зебру не покрасили под зебру?
Мартышка. Художник не должен слепо копировать природу! Кроме того, под зебру я решила покрасить жирафу, под жирафу — тигра, под тигра — оленя, под пятнистого оленя — питона, под тигрового питона — ворону, под ворону — лисицу, под лисицу — воробья, а кита… кита… сейчас придумаю…
Удильщик. А белого кита мы покрасим под рябчика!
Стрекоза. А как же ежик? Он так и останется белым?
Удильщик. Разумеется, нет, Стрекоза, — ежик станет шедевром живописи, он будет похож на махровый цветок, даже еще прекраснее: мы решили каждую иголку покрасить в другой цвет! Конечно, это длительный и кропотливый труд, но ради искусства… Да, я забыл сказать, что зебру Мартышка покрасила под самого сильного и свирепого из обитателей морей — зубатого кита, ближайшего родича дельфинов — косатку!
Человек. Любопытно, друзья, что чередование бесформенных темных и светлых пятен на коже косатки не только расчленяет ее контур, но и создает, как говорят военные моряки, «впечатление ложного курса»: очень трудно определить, в каком направлении косатка плывет. Недаром военные корабли именно так и раскрашивают в целях маскировки… Ну, дорогой Кашалот, каково ваше впечатление о диссертации?
Кашалот. Я полагаю, что представленных диссертантами материалов вполне достаточно для присвоения им ученого звания кандидата в кандидаты всяческих наук. Мартышка, Удильщик, от души поздравляю вас!
Музыка, приветственные возгласы.
Что касается изложенного плана покраски, то пусть альбиносы напишут заявление в трех экземплярах и приложат к нему фотокарточки — до и после покраски. Только после этого я наложу резолюцию о разрешении на обмен белой раскраски на расчленяющую.
На поляну выскакивает Черный Заяц. В лапах он держит лист бумаги.
Черный Заяц. Так это вы даете разрешение на обмен, Кашалот? Отлично! Я уже давно ищу бюро обмена.
Кашалот. Я ведь сказал: три заявления, фотокарточки до и после покраски… Подождите, Заяц, но вы ведь уже перекрасились в черный цвет, и притом без моего разрешения, что же вам еще нужно?
Заяц. Я перекрасился, уважаемый Кашалот? И не думал! Я родился с черным мехом, с таким и умру… боюсь только, что это случится со мной раньше, чем с моими белыми собратьями. Увы, черное на белом снегу слишком хорошо заметно и мозолит кое-кому глаза… например, волкам. Но я не теряю надежды, что еще подвернется обмен… Кстати, вы не поможете мне подобрать варианты обмена?
Кашалот. Объясните, наконец, толком, о каком обмене вы говорите?
Заяц. Да у меня все здесь, на бумажке, написано…
Кашалот. Гепард, прочтите, пожалуйста, вслух.
Гепард. Давайте вашу бумагу сюда, уважаемый Заяц… Я уже ничему не удивляюсь. Если есть на свете белые тигры и вороны, почему не быть черным зайцам…
Человек. И не только на суше, но и в море.
Все (изумленно). Черный заяц, да еще в море?!
Человек. Да, друзья. Дело в том, что одного из тюленей, обитающих в Тихом океане, называют морским зайцем. Другое его имя — лахтак. Он светло-серый, белесый. И вдруг летом 1967 года экипаж шхуны «Белек» обнаружил совершенно черного морского зайца! Моряки доставили его в Тихоокеанский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии. Ученые были удивлены и обрадованы: обычные зайцы с черным мехом хоть изредка, но встречаются, а вот черного морского зайца зоологи видели впервые… Простите, Гепард, что я вас перебил.
Гепард. Ничего, дорогой Человек, ничего… Итак, слушайте. Объявление: «Меняю смешанный хвойно-лиственный лес со всеми удобствами, много осины, поблизости яблоневый сад, — на лес меньшей площади, без удобств, но с черным снегом».
Заяц. С черным снегом — это звучит как музыка! Нет, вы только подумайте: если белым зайцам хорошо на белом снегу, то черным зайцам должно быть неплохо на черном снегу. Есть здесь логика, как по-вашему?
Кашалот. Возможно, логика здесь и есть, Черный Заяц, но я не вижу логики в том, что вы обращаетесь с этим ко мне.
Заяц. Жаль, уважаемый Кашалот. А я-то думал, что вы меня поймете, как меланист меланиста.
Кашалот. Как… кто… кого?
Заяц. Как меланист меланиста. Ведь вы меланист? Меланист.
Кашалот. Да как вы смеете!!! Я председатель КОАППа и не позволю… будьте все свидетелями: этот Черный Заяц оскорбил меня при исполнении служебных обязанностей! Ему это даром не пройдет, я… я…
Гепард (тихо). Дорогой председатель, мне кажется, следовало бы сначала выяснить на всякий случай, что такое меланист.
Кашалот. Да, да… потрудитесь объяснить, что вы имели в виду, обзывая меня этим словом.
Заяц. Только то, уважаемый Кашалот, что в клетках вашей уважаемой кожи очень много меланина, или, попросту говоря, черного пигмента, или, еще проще, черной краски. Поэтому вы черный. Все черные животные — меланисты, и вы среди них, можно сказать, заслуженный меланист или, еще лучше сказать, почетный меланист.
Кашалот. Почетный меланист?.. Гм…
Гепард (тихо). Неплохо звучит, драгоценнейший председатель, в дополнение ко всем вашим титулам…
Кашалот. Мм… это меняет дело. Значит, все меланисты окрашены в мой цвет?
Заяц. Да, уважаемый Кашалот. Но мир устроен так странно… Вон та белая ворона, которой полагается быть черной, иными словами меланисткой, начисто лишена меланина, как и все альбиносы, а у меня его в избытке — словно кто-то что-то перепутал и ее меланин достался мне… И что интересно — мы оба от этого страдаем. Все альбиносы — звери, птицы, змеи — мечтают хоть о крупинке меланина, а черные — зайцы, лисицы, хомяки, жаворонки, бекасы, зяблики, воробьи, — попавшие в меланисты по недоразумению, не знают, как избавиться от лишнего меланина. Хотел бы я знать, где здесь логика? Впрочем, такова жизнь — одни страдают от недостатка, другие от избытка…
Стрекоза. Да, да, здесь нет никакой логики! Выходит, даже среди животных одного вида могут быть и альбиносы и меланисты — вот как у воробьев и у лисиц.
Гепард. И у моих родственниц, кошек, — бывают ведь и кошки-альбиносы и кошки-меланистки или, попросту говоря, черные кошки… Кстати, говорят, многие люди их боятся, это правда, уважаемый Человек?
Человек. Случается, дорогой Гепард, и нередко. А знаете, друзья, что и среди кашалотов попадаются альбиносы, хотя большинство кашалотов — меланисты, как и наш председатель. Одного белого кашалота прославил в своей книге «Моби Дик» знаменитый американский писатель прошлого века Мелвилл. Осенью 1966 года моряки китобойной флотилии «Дальний Восток» тоже встретили в Тихом океане белоснежного кашалота.
Гепард. Мда… сверкающий белизной кашалот — это, должно быть, эффектное зрелище…
Сова. «Эффектное», «эффектное»… забыл, что ли? Худо приметному-то быть — что на суше, что в море. А ведь тот, белый-то кашалот, чай, сродственник нашему… Помочь бы ему надо.
Удильщик. Да, да, Сова, вы правы. Я предлагаю немедленно организовать кампанию по сбору меланина для альбиносов. Поскольку я черный, я готов отдать нуждающимся четверть своего меланина. Я убежден, что и наш любимый Кашалот последует моему примеру.
Кашалот. Что-о? Я — вашему примеру, Удильщик? Это вы должны следовать моему примеру, потому что я решил отдать весь свой этот… как его… меланин!
Человек. Я убежден, что все оценят ваш благородный порыв, дорогой Кашалот, но, к сожалению, выполнить его не удастся. И меланисты и альбиносы передают свой цвет по наследству своим детям, внукам или правнукам. Каким животное родилось, таким оно и останется — если, конечно, искусственно не перекрасить ему шерсть, кожу или перья.