Стрекоза (перебивает). Да, да, которую лучше и летом не снимать, тогда не придется каждый раз приобретать ее к зиме. Вон гусеница бабочки Медведицы — круглый год носит прелестную рыжую шубку, такую пушистую, густую — волосок к волоску! Правда, волоски хитиновые, но хитиновая шубка, говорят, защищает от холода ничуть не хуже меховой, хотя намного дешевле. Гусеница Медведицы даже спит в ней всю зиму, словно в спальном мешке, и, представьте себе…
Колокольчик.
Кашалот. Стрекоза, что за анархия?! Если все начнут перебивать докладчика когда вздумается…
Удильщик. Это возмутительно — никакого уважения к докладчику и к слушателям!
Мартышка. Ну конечно, вам, мужчинам, разве понять Стрекозу? Как может дама спокойно слышать о шубке и не вставить ни слова?! Это было бы противоестественно.
Рак. Вам дай только волю — все заседание проговорили бы о шубках. Продолжайте, уважаемый Гепард.
Гепард. Благодарю. Второй способ утеплить к зиме верхнюю одежду — сделать ее на теплой подкладке, а если конкретнее — подложить под кожу слой жира… такого, скажем, как у…
Удильщик (перебивает). Как у нашего предусмотрительного председателя, не так ли? Почти полуметровый слой подкожного жира!
Кашалот. Своевременная реплика, Удильщик, вы привели очень наглядный пример: вряд ли у кого-нибудь еще есть такая теплая подкладка. Я не снимаю ее круглый год — в воде даже летом так легко переохладиться…
Гепард (вполголоса). Вот, Стрекоза, учитесь! Как вы только что убедились, можно перебить докладчика так, чтобы заслужить похвалу, а не замечание, даже если твоя реплика не имеет ни малейшего отношения к теме доклада — в данном случае к подготовке к зиме. (Громко.) С вашего разрешения, мой драгоценнейший председатель, я скажу еще несколько слов — о том, как защитить от холода свое жилище. Добиться этого можно опять-таки двумя способами: либо поместив квартиру под землю, где температура не опускается слишком низко, либо утепляя стены с помощью теплоизолирующих материалов — мха, сухой травы, растительного пуха, шерсти…. Из тех же материалов следует соорудить и плотно прилегающую входную дверь, как это делают, например, белки. У меня всё. (К Сове.) Видите, дорогая Сова, я так хорошо изучил материал, что могу давать консультации животным, обитающим, так сказать, «на Севере диком»…
Мартышка. А по-моему, самый разумный способ подготовки к зиме для тех, кто живет в холодных краях, — это перебираться на зиму в теплые и сытные края, как это делают перелетные птицы.
Рак. А я считаю, что это позор — покидать родные края, хотя бы и на зиму. Предлагаю тех, кто удирает от зимы на юг, заклеймить как дезертиров.
Кашалот. Что-о?! Ну, спасибо, Рак… Меня, не жалеющего сил и времени на руководство КОАППом, заклеймить дезертиром! Вам что, неизвестно, что я тоже отправляюсь зимой на юг?
Возгласы. Как вам не стыдно, Рак?
— Возмутительно!
— Немедленно извинитесь!
Рак. Как же так, Кашалот? Зачем вы удираете… то есть уплываете на юг? Я всегда думал, что с таким слоем подкожного жира вам никакой холод не страшен, уважаемый дезер… э-э… простите, председатель.
Кашалот. Да, мне не страшен холод. Но да будет вам известно, Рак, что я отправляюсь зимой на юг вслед за моими друзьями-кальмарами!
Гепард. И вы так добры к ним, что многие из них находят приют в вашем желудке.
Кашалот. Да, да, всегда находят приют. Кроме того, в тропических и субтропических водах постоянно живут кашалотихи, и там же зимой рождаются наши дети, маленькие кашалотики. Я и сам там когда-то родился.
Гепард. Это было величайшее событие в истории нашей планеты!
Кашалот. Вот именно. Спасибо, Гепард, вы всегда находите нужные слова. Да, я зимую в субтропических и тропических водах и горжусь этим! И другие киты зимуют там же.
Рак. Мм… Так. Стало быть, ваша родина — субтропики, Кашалот? Но тогда выходит, что вы не удираете, а наоборот — возвращаетесь туда, где родились. Тогда прошу прощения.
Стрекоза. И передо мной вы должны извиниться, Рак! По-вашему, и я дезертирка? Я ведь тоже улетаю осенью на юг!
Сова. Ну и сочинительница ты, Стрекоза! А глянь-ка — кто это вот здесь, под отставшей корой, сидит?
Стрекоза. Ну и что? Это другая Стрекоза — видите, она меньше меня. Она здесь зимует, а я — честное слово! — улетаю на юг. Я только из-за КОАППа задержалась. Мои подруги уже в Южной Италии. Ах, Италия, Италия… Чтобы добраться туда, мы летим над Альпами…
Сова (передразнивает). «Италия, Италия!» Нет, вы послушайте только!
Стрекоза. А что тут особенного? Многие бабочки тоже зимуют на юге. Репейница — та даже в Африку улетает.
Сова. Может, ты скажешь, что и божьи коровки на юге зимуют?
Стрекоза. Конечно.
Сова (весело). И мухи?
Человек. Вы напрасно смеетесь над Стрекозой, уважаемая Сова. Некоторые мухи действительно летят на зиму в теплые края — например, всем знакомые большие синие мухи. Мы, люди, тоже долго не верили, что среди стрекоз, бабочек, жуков, ос, мух и других насекомых есть виды, совершающие перелеты каждой осенью и весной — порой за тысячи километров. Но оказалось, что это так. Репейницы, например, зимуют в пустыне Сахаре — они прилетают туда со всей Европы, даже из Финляндии. Бабочки-монархи каждую осень летят с севера США и из Канады во Флориду, Калифорнию, Мексику, на Кубу и Багамские острова. Эти великолепные летуны добираются порой до Канарских и Азорских островов, пересекая почти всю Атлантику. «Покорился» им и Тихий океан — пролетая над его необозримыми просторами, монархи достигают Гавайских островов, Новой Зеландии, Австралии, Индонезии… Перелеты насекомых еще только начинают изучать, нас ждет много удивительных открытий. Правда, между птицами и насекомыми есть большая разница: насекомые, что улетают зимовать в теплые края, все равно всю зиму неподвижны и ничего не едят.
Сова (Стрекозе). И чего это вас, насекомых, даже в теплых краях сон одолевает — не пойму. Из-за вас и птицы-то многие должны родные места на зиму покидать.
Стрекоза. Почему из-за нас, Сова?
Сова. Возьми, к примеру, ласточек, стрижей или мухоловок — чем им, сердешным, питаться зимой, коли одни насекомые попрятались, другие улетели? Этих птиц ведь не холод гонит в теплые края: когда мы, птицы, сыты, нам мороз нипочем, печка у нас в теле надежная. А у кого теплого жилья нет, так те, когда очень уж лютая стужа, в снег зарываются — вон как глухари, рябчики или куропатки. Клест — тот среди зимы, в самый мороз, даже птенцов умудряется высиживать, во как!
Человек. Должен заметить, уважаемая Сова, что и среди птиц есть впадающие в зимнюю спячку. Это американский козодой, он живет в пустыне Колорадо.
Стрекоза. Зато пчелы и шмели зимой не спят. Муравьи тоже не спят — только в нижние, подземные этажи муравейника уходят и даже тлей, которых доят, с собой забирают… А разве вы сами, Сова, не встречали в лесу снежных комариков, снежных блошек, зимних и снежных паучков? Правда, они появляются, когда нет сильных морозов… Бабочка-крапивница — и та иногда в оттепель летает!
Колокольчик.
Кашалот. Стрекоза и Сова, прекратите эту бесплодную дискуссию. Мы должны не спорить, а обсудить практические вопросы подготовки к зиме.
Гепард. Но в споре рождается истина, дорогой Кашалот.
Кашалот. С одной стороны, Гепард, вы правы, а с другой…
На поляну входит Пищуха. В зубах у него толстый сверток бумаг. Пищуха кладет сверток на землю и обводит всех взглядом.
Пищуха. Кто тут главный?
Гепард. А с другой стороны появился странный зверек — суслик не суслик, сурок не сурок.
Пищуха. Пищуха я, из самой из Сибири ходок. Кто тут главный, спрашиваю?
Кашалот. Пищуха? Странное имя… Я здесь главный.
Пищуха. Ты главный? (Свистит.)
Кашалот. А свистеть здесь не полагается. Свистите у себя дома.
Пищуха. Дома-то я цельные дни с соседями пересвистываюсь.
Кашалот. Вот и пожалуйста. Да что вам угодно наконец?
Пищуха. Я ж говорю — ходоком меня земляки послали. Из самой из Сибири. С жалобой, значит. На людей обиду имеем. Коли ты главный, так сделай милость — пересели их куда-нибудь подальше.
Гепард. Совсем пустяковая просьба для нашего председателя!
Кашалот. Хм… Куда же я их переселю? (Вполголоса.) Вы слышите, Человек? (Громко.) А на что вы, собственно, жалуетесь?
Пищуха. Целину люди распахивают, а на пахоте жить нам никак невозможно. Мы в степях живем — наша эта земля. Опять же сено у нас люди забирают… самовольничают, значит.
Кашалот. Какое сено? Ничего не понимаю!
Пищуха. Ну, как же? Нас, пищух, люди сеноставцами даром, что ль, зовут? Сеноставцы мы и есть. Мы ведь сено себе на зиму заготовляем: траву зубами срезаем, на солнышке сушить ее раскладываем, потом в стога собираем, да каждый стог сверху широкими листьями прикрываем, чтобы дождик, значит, сено не замочил. Ежели где найдем камень с большой трещиной, там сеновал устраиваем. С июня до сентября трудимся — зато зимой в каждой норке и еды вдоволь, и постель завсегда свежая, а норок-то этих в нашем поселке, почитай, тыща наберется. К сену своему мы под снегом ходы делаем. И вот придешь иной раз к стогу, а сена-то и нет, поминай как звали. Кто взял? Люди, кому еще взять?