– Вот что мне нравится в этой реке, – заметила женщина, сидевшая на скамейке позади него. – Вас что-то беспокоит? Вы просто бросаете свои тревоги в реку, и они исчезают.
Рой мрачно улыбнулся ей и пошел дальше. О да, у него были причины для беспокойства. Он прошел пешком весь путь от дома, через Бруклинский мост, через порт Саут-стрит и Бэттери-парк. Теперь Рой оказался в конце пирса на Кристофер-стрит, в Вест-Виллидж. Его ноги болели, и у него не было причин идти так далеко, но так он чувствовал, что работает над книгой, хоть и не написал еще ни строчки.
Зачем убивать Беттину и, возможно, Серана, если они были его главными героями? А та девушка с золотом? Он понятия не имел, что с ней делать.
Под пирсом бушевала и бурлила река Гудзон. Вода здесь была очень темной даже в солнечный день. Ее цвет не был ни зеленым, ни синим, ни коричневым, ни даже черным – он казался просто темным. И глубоким.
Рой думал об этой несчастной женщине, растерзанной на куски, части тела которой ищут по всему Нью-Йорку. Сегодня утром Венди прочитала ему вслух последнюю колонку в The Brookliner со своего iPad: «Голова найдена!» Ее нашли только вчера, после нескольких недель поисков и ожидания. К счастью, фотографии не было. Странно, но это раздражало Венди.
Беттину, Серана и Изабель тоже все раздражало. Не только потому, что они были подростками, но и потому, что их использовали. Научное сообщество рассматривало Беттину и Серана в качестве подопытных кроликов, чтобы выяснить, как подростки развиваются в космосе. А Изабель с ее рюкзаком, полным золота, чувствовала себя так, будто все хорошее в ее жизни превратилось в дерьмо, потому что ее родители были трусливыми мошенниками, которые оставили дочь одну.
Рой вновь зашагал. Ему нравилось или, по крайней мере, было интересно сравнивать подростков в космосе и на Земле, которым по-своему повезло. Одним повезло увидеть и испытать то, что мало кто видел и испытывал, другим – иметь собственный остров на Багамах и рюкзак, набитый золотом. Однако эти ребята на самом деле считали себя невезучими.
Удачливый.
Невезучий.
«Золотой».
Или «Красный».
Каждый раз, когда Рой думал о том, чтобы выбросить эту чертову книгу, он начинал задаваться вопросом: а может быть, Пичес была права? Может быть, если не останавливаться, то в конце концов туман исчезнет и все прояснится. Все-таки в этой истории было что-то интересное или должно было быть. Ему обязательно нужно что-то придумать. Иначе в следующий раз в реке найдут его голову.
Венди, как ни странно, волновала эта история с головой. Что-то в этом конкретном убийстве ее зацепило.
– А где вообще можно купить бензопилу? – спросила она Роя. – Ее обязательно нужно подключать к розетке или она работает на батарейках? Или на керосине? А может, на дизеле?
– Понятия не имею, – ответил Рой.
– Ага, – она засмеялась, – заметаешь следы.
Рой не понимал, что в этом смешного. Казалось странным, что женщина, мать, одержима ужасными подробностями убийства, вместо того чтобы беспокоиться о безопасности собственных детей.
– Уверена, ты можешь купить пилу на Amazon, – сказала Шай. А потом они с матерью целый час листали страницы с цепными пилами, выбирая те, что лучше всего подходят для расчленения.
– Как бы мне хотелось, чтобы они собрали все части ее тела вместе, и она могла бы рассказать нам, что случилось, – мечтательно произнесла Венди.
Рой предполагал, что его намеренно не беспокоили и давали возможность поработать над книгой, но ему все равно казалось, что его игнорируют.
Он все шел и шел. Когда экипаж «Звездного крейсера “Галактика”» посещал другую планету, никто не надевал скафандр и не испытывал проблем с дыханием. Что, если Беттина не умерла, когда открыла шлюз? Что, если Серан только подумал, что она мертва, и покончил с собой? Тогда Беттине тоже пришлось покончить с собой, потому что он умер, а она потеряла волю к жизни. Похоже на «Ромео и Джульетту», только в космосе. Глупо и вовсе не оригинально.
А если Беттина попытается умереть, но у нее ничего не получится, потому что она, как и Серан, перестала быть человеком? На них ставили эксперименты так много лет, до и во время их пребывания в космосе, что они превратились в нечто другое.
Рой поморщился. Даже учитывая все то дерьмо, что он уже успел написать, это было безумием. Кто же они тогда – мутанты? Что это вообще значит? Рой полагал, что раз уж он писатель, то может сделать все так, как он захочет. Рой был главным в этой ситуации. Он просто должен был взять на себя ответственность.
Рой остановился, уперся ладонями в перила пирса и посмотрел вниз, в темные воды реки.
Может быть, Беттина открывает шлюз, ожидая своей смерти и гибели Серана, но ничего не происходит. Ничего. Они могут дышать, ходить и делать все как обычно. Ребята были там так долго, что их все еще растущие организмы смогли адаптироваться к новым условиям. Ученые, проводившие над ними эксперименты, знают это и понимают, что Серану и Беттине не обязательно оставаться внутри. Они лгали подросткам, удерживая их в ловушке на космической станции, вместо того чтобы позволить им жить своей жизнью. Подростки ненавидят, когда им лгут. Рой и Венди сказали Шай, что они переезжают в Нью-Йорк, потому что Венди нашла там новую очень хорошую работу, но это была неправда. Они решили переехать, а потом уже Венди нашла работу. Рой все еще чувствовал себя виноватым.
Он сел на ближайшую скамейку, открыл ноутбук и начал печатать.
Голова найдена!
Отрезанная голова убитой женщины из Стейтен-Айленда была найдена среди выброшенных футбольных мячей, плавающих в воде между двумя пирсами Бруклин-Бридж-парка, менее чем в пяти морских милях от того места, где несколько недель назад было обнаружено тело женщины. Погибшую опознали. Это двадцативосьмилетняя Лейлани Димакис из Томкинсвилла. Димакис подрабатывала барменом в пабе Джимми Стейни неподалеку от здания Окружного суда. Она жила с родителями и не была замужем. Бывший бойфренд покойной, Данте Бельсито, был арестован по обвинению в убийстве и содержится в полиции Стейтен-Айленда без залога. Ранее он злоупотреблял психотропными веществами, и психолог средней школы, в которой учился Бельсито, считал, что тот не способен управлять своим гневом. В гараже Бельсито была найдена 20-дюймовая цепная пила Craftsman. Никаких следов ДНК жертвы на ней не обнаружили, хотя следы крови и волос жертвы были найдены в стоке душа Бельсито. Димакис и Бельсито были помолвлены. Их отношения закончились более двух лет назад, когда Димакис вступила в новые отношения с местным адвокатом и частым клиентом паба Джимми Стейни. Семья жертвы отложила похороны до тех пор, пока не будут найдены оставшиеся части тела Димакис. Расследование продолжается.
Образ отрубленной головы, качающейся в воде среди потерянных футбольных мячей, одновременно восхищал и отталкивал. Венди жалела, что фото не было. Это были вчерашние новости, но она не могла оторваться от чтения. У Манфреда, ее бывшего ассистента, была теория, что чем более приземленной является твоя жизнь, тем больше ты жаждешь жутких историй. Наверное, он был прав.
Они с Манфредом больше не работали вместе – Венди перевели в другой журнал.
Вчера, всего через две недели после той мучительно скучной статьи о Грассе и истории парфюмерной индустрии во Франции, которую Венди собрала из кусочков других текстов, она получила электронное письмо от своего босса, Люси Флер, с приглашением к участию в видеоконференции. Манфред был на связи.
– Одна из сотрудниц, редактор, беременна и уходит в декрет. Я предлагаю тебе, Венди, заменить ее, – объявила Люси Флер, не утруждая себя хоть каким-то приветствием или светской беседой. Значит, Люси Флер все-таки существовала. У нее был красивый голос и необычный акцент – она воспитывалась в Риме, Сент-Китсе, Сенегале. Голос, который «пустил в плавание тысячи кораблей»[42] или, по крайней мере, один глянцевый журнал за 23 доллара в месяц, почти полностью состоящий из рекламы сумочек и ювелирных изделий.
– Понятно. Спасибо, – сказала Венди. Было ясно, что ее понижают в должности. – Какой журнал, вы сказали?
– Enjoy! – мелодично произнесла Люси Флер. – Манфред тебе все расскажет.
– Нет проблем, – согласился он.
– И, Манфред, вы займете место Венди во Fleurt.
Последовала неловкая пауза. Венди не знала, плакать ей или смеяться. Она чувствовала себя полной неудачницей. Что она скажет Рою и Шай? Она увезла их из Англии против их воли только для того, чтобы ее уволили? Это из-за кроссовок от Gucci? Из-за скучных нарядов? Из-за того, что она читала о мертвой женщине в газете The Brookliner? Венди уставилась на скульптуру белой керамической птицы, стоящую на верхней полке стеклянного книжного шкафа напротив ее стола. Она ее туда не ставила. Может быть, Люси Флер спрятала туда камеру? Она что, шпионила за ней?
Как только начальница повесила трубку, Манфред чуть не вышиб дверь кабинета Венди.
– Тебе понравится в Enjoy! – сказал он. – Там есть аппарат с мороженым и занятия йогой после обеда. Помнишь декабрьский выпуск о шоколаде в прошлом году? Я набрал десять фунтов, просто читая его.
Венди не помнила этот выпуск о шоколаде. Она не читала других журналов, которые выпускало это издательство. Для нее Enjoy! мало чем отличался от бесплатных журналов, которые раздают в самолетах.
Венди щелкнула мышкой и вернулась к статье про то, как украсить дом к празднику, для декабрьского выпуска журнала. В прошлом декабре на этом месте была статья о самодельных ковриках, в позапрошлом – о том, как переставить мебель, чтобы разместить гостей с удобством. Венди подумала о вещах, которые они с Роем и Шай привезли с собой из Англии: о картинах с рыбами в рамах, которые Рой купил в галерее в Сент-Айвсе в графстве Корнуолл и от которых был в полном восторге, хотя не ловил рыбу да и ел ее крайне редко; книгах, которые Рой коллекционировал в течение сорока лет и которые занимали большую часть грузовика, перевозившего все вещи; розовом пушистом коврике Шай, в котором, вероятно, были блохи; ее собственной коллекции из безвкусных памятных кружек королевской семьи; старых креслах; обеденном столе с потускневшими медными ножками. Нельзя сказать, что интерьер был особенно стильным, но их жилище выглядело уютно.