– Да, я помню. Твоя мама классная, но она нас ненавидит. Она хочет, чтобы мы выдраили тут все дочиста.
Лиам рассмеялся:
– Так и есть.
Когда он показал маме то дурацкое видео, на котором Брюс пытался съехать по школьной горке и проскользнуть через лужу горящей водки, она сказала только: «Идиоты».
– Моя мама всегда говорит о том, что я не знал в жизни настоящих проблем. Например, мы никогда не жили в лагере беженцев, где надо пройти десять миль босиком по снегу, чтобы попасть в школу на урок математики. Она надеется, что это заставит меня не принимать мои «привилегии» как должное.
Райан бросил в мусорное ведро крошечный носок с изображением Губки Боба.
– Моя мама говорит точно так же. Такое впечатление, будто они курят один и тот же кальян. Вообще-то она тоже иногда называет меня Черным Райаном, как бы высмеивая нашу школу и всех придурков, которые туда ходят. Она говорит: «Пора накрывать на стол, Черный Райан», когда я слишком долго играю в PlayStation, или: «Черный Райан, ты прочитал Диккенса?» Мой отец вряд ли счел бы это смешным, но этого мы не узнаем, потому что он даже не живет здесь.
Лиам знал, что родители Райана развелись. Его отец жил во Флориде.
– Я сказал маме, что это не смешно, а оскорбительно. Может, если бы я сам это придумал, то было бы забавно и даже круто, а так – нет.
– Да, – Лиам сожалел обо всей этой истории с Черным Райаном.
– Ладно, сейчас я начну мыть пол, чтобы мы могли поскорее свалить отсюда.
Райан вытащил мокрую швабру из ведра с серой пенистой водой и шлепнул ею по грязному кафелю.
– Сегодня вечером в магазине Sublime будут представлять новую коллекцию одежды. Они, кажется, сотрудничают с брендом Silenciaga.
Лиам слышал, как другие дети в школе говорили об этом магазине, но он никогда там не был.
– Да, я надеялся попасть туда и потратить часть своих денег, которые заработал в «Стратеге», – сказал он. Его мама всегда намекала, что сын похож на занудного ботаника, и теперь, когда он общался с Шай, Лиам хотел одеваться лучше. В конце концов, она носила Gucci.
Райан присвистнул:
– И сколько денег ты заработал? Это дерьмо стоит около девятисот долларов за одну толстовку, ты же знаешь, верно? Когда я покупаю вещи, мне приходится расплачиваться кредитной картой нашей домработницы и умолять маму вернуть ей деньги. Она так злится, но оно того стоит.
Лиам на мгновение уставился в пол. «Кредитная карта нашей домработницы?» Казалось, что все в его школе были богаты, кроме него самого. Хотя у Райана была действительно классная одежда.
– Может, я просто возьму ремень, или шапку, или еще что-то.
Райан схватил огромный аэрозольный баллончик освежителя воздуха:
– Я буду разбрызгивать аэрозоль, смывать воду в унитазах и молиться, чтобы они не переполнялись. По крайней мере, здесь будет лучше пахнуть.
Лиам кивнул, размазывая мыльную серую воду по коричневому кафелю.
– Не могу поверить, что мы должны делать это до декабря.
Райан спустил воду во всех трех туалетах и выкатил тележку для уборки из туалетной комнаты. Лиам попятился вслед за ним, на ходу вытирая пол. Туалетная комната практически сияла. Как бы он ни жаловался на эти исправительные работы, на самом деле ему нравилось видеть, что после их уборки стало гораздо чище.
– Мальчики? – голос его мамы эхом разнесся по школьному коридору.
Лиам резко обернулся, держа швабру в руке. С тех пор, как открылась история с поджогом, на лице у нее все время было выражение крайнего неодобрения.
– Вы уже закончили?
Лиам пожал плечами:
– Думаю, да.
– Мы определенно закончили, – сказал Райан.
– Ну что, у тебя есть планы на вечер?
– Возможно.
Лиам не хотел говорить о своем желании обновить гардероб, потому что его мать явно считала, что он после своей выходки не заслуживает ни обновок, ни развлечений.
– Ладно, – ответила мама.
Прошел почти месяц, но она все еще так злилась на него и его «закадычных друзей-засранцев», что по-прежнему не разговаривала с ним. Раньше такого не слу- чалось.
– Я предложила, чтобы ты сегодня посидел с Тедом Литтлом, но его отец отказался. Очевидно, он считает, что раз его сын малолетний поджигатель, то ему не стоит зависать с поджигателем-старшеклассником. Стюарт Литтл сказал, что у его сына уже есть няня, но я знаю, что это не так. В любом случае ты можешь сам приготовить ужин. Я ухожу. Твой отец сегодня вечером ведет урок музыки. Надеюсь, ты будешь в постели, когда я вернусь домой.
– Хорошо, – сказал Лиам, не желая вступать в дискуссию. Не то чтобы он не чувствовал свою вину. Он признался. Он сказал ей, что ему стыдно. Однако она считала, что этого недостаточно. – Увидимся позже, мам.
– Приятно было познакомиться, – пробормотал Райан, когда они прошли мимо медсестры Пичес, чтобы убрать тележку для уборки.
В то утро, заскочив по дороге на работу в Monte, Пичес заметила в витрине написанное от руки объявление: «СЕГОДНЯ В 8 ВЕЧЕРА КАРАОКЕ».
Элизабет вернулась.
Как обычно, она оставила на стойке загадочную записку для Пичес: «Пожалуйста, пригласи друзей и открой бар к восьми. Я сделаю все остальное».
Пичес послушно сфотографировала вывеску и отправила ее отдельными сообщениями Стюарту Литтлу, Рою Кларку и доктору Конвею.
Первым откликнулся доктор Конвей.
Здорово! Дай мне знать, если захочешь, чтобы я что-нибудь принес;)
Рой ответил серией знаков долларов, амперсандов и хештегов.
Пичес не была уверена, хотел ли он сказать что-то типа «Какое охренительное предложение!» или же просто не знал, как пользоваться телефоном.
Когда его телефон запищал в метро, Стюарт сделал скриншот вывески с объявлением Пичес и отправил сообщение Мэнди. Она любила караоке, хотя ей нравилось не столько петь, сколько наблюдать за другими людьми, которые ведут себя как идиоты. Если Стюарт сильно напьется, он тоже будет петь и вести себя как идиот. За этим ей особенно нравилось наблюдать.
Мэнди отправила в ответ смайлик с поднятым вверх большим пальцем и словами:
Если ты сможешь найти Теду няню!
Стюарт был просто счастлив, что она готова к этому. В последнее время Мэнди была невероятно энергичной.
Почти сразу же Пичес написала ему:
Лиам готов присмотреть за твоим сыном, если понадобится.
Стюарт знал, что у нее добрые намерения, но не мог принять предложение. Лиам плохо влиял на Теда.
Спасибо, – написал он в ответ. – Ситуацию с няней уже решили.
Весь остаток дня Стюарт не мог сосредоточиться на рекламе кошачьего корма, для которой сочинял музыку. Он действительно хотел пойти куда-нибудь сегодня вечером, а в округе было так много подростков. Конечно, кто-то из этих ребят мог бы побыть у них дома, пока Тед, который не доставлял никаких хлопот, ест куриные наггетсы, играет в игру на айпаде и ложится спать.
Стюарт ушел с работы пораньше, чтобы забрать Теда с внеклассной программы в школьном спортзале. По дороге домой он увидел эту девушку.
Стюарт много раз встречал ее по соседству, когда она шла в школу или в магазин с отцом, писателем Роем Кларком.
На вид ей было лет шестнадцать – семнадцать. Девушка-подросток, которая помогает родителям и никогда не опаздывает в школу. Она казалась очень ответственной. Так что они с Тедом покатили вслед за ней и догнали ее на углу Кейн-стрит и Стронг-плейс. Стюарт соскочил со скейтборда и обратился к ней:
– Привет. Прошу прощения. Ты ведь живешь где-то здесь, верно? Ты дочь Роя Кларка?
– Папа, почему ты кричишь на нее? – жалобно простонал Тед. Он всегда хныкал после продленки. Тед скучал по занятиям в «Стратеге».
– Ш-ш-ш, – сказал Стюарт и сжал его плечо.
Девушка остановилась и обернулась. У нее были длинные ноги, как у детеныша жирафа, и она, казалось, с трудом держала голову поднятой, что затрудняло зрительный контакт. Девушка явно еще не сформировалась, но, с другой стороны, и он тоже был угловат, а ему уже исполнилось тридцать шесть.
– Меня зовут Стюарт Литтл. Это Тед. Он учится здесь, неподалеку. Дело в том, что наша няня не сможет приехать сегодня вечером, и я подумал: может, ты посидишь с Тедом, пока нас не будет дома? Мы будем недалеко и надолго не задержимся. Скажем, с восьми до одиннадцати. Двадцать долларов в час? – Хотя она была всего лишь подростком, Стюарт считал, что должен предложить что-то сверх минимальной зарплаты. Он улыбнулся глупой, дружелюбной, безобидной отцовской улыбкой: – Прости, я даже не знаю твоего имени.
Девушка улыбнулась, но как будто не ему, а всему району в целом.
– Меня зовут Шай. Шай Кларк, – у нее был низкий голос и очень явный британский акцент. Стюарт не ожидал, что она будет так говорить. – Я могу присмотреть за вашим ребенком. Мне нужно только сделать домашнее задание и сказать родителям.
Она протянула ему тонкую руку с невероятно длинными пальцами:
– Дайте мне телефон. Я напишу свой номер, и вы отправите мне адрес.
Стюарт послушно протянул свой телефон. Девушка была до странности прямолинейной. В ней не было ничего фальшивого или напыщенного. Ему это нравилось.
Шай сама не знала, почему согласилась. Она никогда не нянчилась с детьми. Однако двадцать долларов в час показались ей слишком большой суммой, к тому же с тех пор, как они с Лиамом выкурили травку его матери в парке, Шай пребывала в необычном настроении. Она испытывала некое беспокойство, как будто ей нужно было уйти из дома, подальше от своего отца, его сырных тостов, булочек с корицей и чая.
– Я большой поклонник твоего отца, – сказал Стюарт.
Шай хмыкнула, быстро набирая большими пальцами свой номер телефона. Что-то в этом отце и его сыне, миниатюрной копии, с их выцветшими черными узкими джинсами, высокими кроссовками и парными скейтбордами, было ей неприятно.
– Все в порядке. Вам не нужно притворяться, что вы читали его книги. Никто этого не делает, – Шай хотела было упомянуть, что у нее нет никакого опыта работы няней, но потом решила, что это будет непрофессионально. – Готово, теперь я в списке ваших контактов. – Шай вернула ему телефон. – Ищите букву «К», то есть Кларк.