— Демьян, месяц у нас на то, чтоб поставить три избы больших и отопление сделать. Это подновить, — ткнул пальцем в сторону барака. — внутри всё вычистить, постелить полы и поставить печь капитальную, будет столовая! Придется стеклом пожертвовать, как чувствовал — заказал с запасом на окна. И вывеску первым делом сделать: «Общеобразовательная начальная школа имени купца 1-й гильдии Л. И. Лугинина»!
Через неделю Ларион Иванович посетил грандиозную стройку, где не только мои крестьяне ударно трудились, но и наемные работники (своих-то с кровью от сердца оторвал, но без школы будущего не видать), походил в задумчивости, почесывая затылок и сокрушаясь:
— Траты-то какие, херр Герман! — Затем опять покосился на вывеску и смягчился. — Впрочем, надеюсь, что вы знаете, что делаете…
Убедившись, что процесс пошел — позвал Лариона младшего и съездили с ним в Соколовку, где сразу объявил Прошке:
— На носу зима и вы у меня торжествовать будете! Десяток мужиков отбери, из тех кто косячит и с ленцой работает, заберу завтра с собой на комсомольскую стройку века. Буду перевоспитывать под неусыпным надзором!
Обговорили с ним процесс отправки детей на учебу, условия их проживания, Прохор сразу вник в перспективы, жалея что свои у него по малолетству пока не подходят для школы. Переночевали в Соколовке, не поленившись вникнуть, как у них в целом дела идут и ранним утром отправились домой, сопровождая назначенных старостой крестьян на стройку.
Помимо стройки пришлось и подготовкой преподавательского состава заниматься, о составлении полноценной учебной программы и речи не шло, будем по ходу корректировать. Пока наметили несколько направлений в обучении сверх уже существующей системы образования: медицина, основы сельского хозяйства и непосредственно производство, непременно с практическими занятиями. Будем прототип ПТУ многопрофильного создавать, отталкиваясь от существующей материально-технической базы и носителей знаний, которые смогут их передать детям…
Две недели пролетело с той субботы, когда в предбаннике обсуждали школу нового типа и вот уже три аудитории заводят под крышу и с учителями более-менее определились, а с Александрой так и не объяснился. Поэтому её эффектное появление на стройке стало неожиданностью: прискакала на лошади, не глядя бросила поводья работнику, шлаза блестят и решительным шагом ко мне направилась:
— Добрый день, херр Герман! — Взяла меня под руку и ласково выговаривая — увлекла от настороживших уши строителей. — Что ж это вы и в гости не ездите, и избегаете невесту? Добился своего⁈
— Александра! Давайте сразу обговорим, если я вам настолько не по нраву — неволить не буду! Можно и развестись потом, коли не сложится!
— Я тебе разведусь! — Ткнула локтем в бок, я и не заметил, как на ты перешли. — В общем так, Герман, я как твоя невеста тоже хочу детей учить! Зря меня что-ли с детства тиранили, буду первый класс чтению и письму наставлять! Дед сказал, что это с тобой обсуждать надобно, обсудили, надеюсь⁈
— Я только за, — сжал покрепче её руку, не отстранилась. — это ты хорошо придумала и видеться чаще будем!
— Пфф! Герман, жду вас в гости в ближайшее время, помните, вы самолетики нам показывали? Вот ещё что-нибудь придумайте в таком же роде, чем детей можно заинтересовать и непременно покажите! С Ларионом ведь не разлей вода стали, а мне тоже интересно, займите и меня чем-нибудь!
— Пожалуй и придумаю, — согласился. — воздушные фонарики можно сделать, они летать будут благодаря теплу от огня, на манер настоящего воздушного шара.
— Тогда всенепременно жду! — Церемонно раскланялась Саша, пародируя манеры своей бонны Беатрис и подмигнула, мило улыбнувшись. — Спасибо что заступился, Герман!
Александра уже покинула стройку и тут только до меня дошло, за что благодарила — я ведь в бане настаивал, чтоб в отношении будущей невесты прекратили применять телесные наказания…
Как дела на личном фронте пошли на лад, так словно крылья за спиной выросли, и даже неизбежный переход в православие не очень тревожил. К Лугининым отныне через день ходил, своеобразный негласный клуб устроили, где занимались с будущими учителями: Антоном Сергеевичем, садовником Левонтием, Ларионом, Дитрихом и прежними преподавателями из заводского управления. Саше особое внимание уделял, ей самой тринадцать лет (тут она всегда протестовала, стоило об этом упомянуть: «Четырнадцать в январе будет!»), как её воспримут ученики?
Со всеми этими хлопотами даже пришлось ежедневные тренировки сократить, теперь с Ларионом только через день выбирались к казакам. Вот он, в отличие от сестры — не особо горел желанием учительствовать, бурчал периодически, что не лежит душа. Ничего, первое время поможет, а там или втянется, или кого другого привлечем, если не пойдет. Пока хоть бурчит, но с тем, что учить детей надо — согласен, перспективу понимает…
Первое октября и открытие школы отметили с размахом, как мне шепнул Демьян:
— Не хуже, чем первый пуск домны празднуем!
Лариону Ивановичу спасибо, я первую школьную линейку немного по другому представлял. Вездесущий Никодим отслужил благодарственный молебен, на небольшую площадь перед школой, забитую родителями учеников (не стал жлобится и поспособствовал тому, чтоб из Соколовки смогли приехать родственники школяров — пусть своими глазами посмотрят, как и в каких условиях дети будут жить и учиться, а то надумают там от неизвестности, а ещё больше домыслят) и просто любопытствующими заводчанами выкатили несколько бочонков хлебного вина, на сколоченные из досок столы выставили нехитрую снедь. Приказчики и десятники выбили у бочонков дно и принялись разливать по подставленным чаркам
— Детей ведем в столовую! — Приказал я, внося правки в регламент праздника. — Там их покормим! Проходим ребятня, не задерживаемся, пшеничные калачи остынут!
Немало копий сломали в процессе обсуждения, стоит ли учить совместно девчонок и мальчишек, однако удалось настоять на своем и сейчас смотрел, как едва разместившиеся в разом ставшей тесной бывшей школе ученики сметали со стола калачи, моченую бруснику и клюкву с малой толикой меда. Но вот подрастающее поколение насытилось и пока робко зашушукалось, можно и первый урок начинать, вводный.
— Итак, дети, как вы успели заметить — школа отныне новая! И учить вас будут по другому, добавятся предметы и время обучения! Но и кормить вас будут тоже каждый день! А на третьем классе учеба не закончится, но только для тех, кто покажет способности и усердие, поднимите руки, кто считать умеет!
Да, из старого состава, кто в прошлом году обучался — мало детей было, новеньких в несколько раз больше. Причем у нас тут не только крестьяне, а из мещанских и купеческих детей добавилось учеников, благодаря политике открытых дверей. Руки подняло едва ли два десятка, ну что, попробуем разговорить этих:
— Вы заводских рабочих дети, не первый год учитесь, верно? — Дождался утвердительных кивков и продолжил. — Кто знает, сколько ваши родители получают на заводе?
Воцарившаяся тишина смутила, но вот один из мальчишек вытянул руку и дождавшись разрешения говорить — высказался:
— Тятька мамке-то не говорит, скока получил, а нам и подавно!
Ладно, такого развития я не ожидал, но по своему подготовился, заглянув в ведомости по зарплате на заводе. Просветил детей, сколько за год получает ученик, рабочий, подмастерье и мастер (десятников, учетчиков, писарей и приказчиков оставил на потом) и предложил пересчитать эту оплату по месяцам — знающие счет тут же принялись загибать пальцы. Эх, а хотел ведь ещё чтоб дети пересчитали заработную плату в основных продуктах питания, наглядно и на пальцах разъяснив разницу между квалифицированным трудом и подсобными работами…
— Герман, там писец какой-то! — Шепнула Александра, кивая на окошко, за которым продолжало разгораться веселье, уже и песни затянули. Лексикон у Сашеньки после двух недель частого общения со мной претерпел некоторые изменения… — Давай их уведем на эту, на экскурсию, вот! Да хоть к нам, Левонтий им оранжерею покажет, про сад расскажет, а я распоряжусь, чтоб после угостили!
— А Татьяна Терентьевна не заругает? — Засомневался я.
— Пусть только попробует! Да и ты потом возместишь! — Коварно улыбнулась будущая невеста. — Пошли-пошли, я ещё в Туле на такие праздники насмотрелась! А у меня как раз дома и самолетики и несколько воздушных фонариков есть, займем детей до вечера!
Вот не зря она мне с первого взгляда понравилась! И хорошо, что почти все учителя в сборе, быстро договорились, вывели детей, построили в колонну и направились в усадьбу. Татьяна Терентьевна, как мне кажется — такому нашествию не обрадовалась, но не показала виду. Пошептались с Александрой и нас всем скопом запустили на территорию, где детей разбили по классам и развели в разные стороны, чтоб не допустить скопления критической массы, при которой дети становятся неуправляемыми. Тех, кто постарше — забрал Левонтий:
— Пойдемте смотреть оранжерею, кто чего сломает — руки вырву!
Разобрали детей, даже Ларион, сжалившись надо мной — забрал себе предназначавшихся мне, дал время передохнуть и осмыслить, почему всё пошло не так. А я, выдохнув с облегчением — пошел извиниться к хозяйке, что вот так нагрянули без предупреждения. Татьяна Терентьевна извинений не приняла:
— Бросьте, херр Фальке, не чужие люди! С вашим появлением как при покойном Максиме Ларионовиче оживилось всё. Тот тоже завсегда с друзьями как приедет…
Молодец, Александра! Сменил Лариона, научив детей играть в «сифу» и «слона», сам с ними побегал, ближе к вечеру детей накормили не скупясь. Вернулся домой сам Ларион Иванович, изрядно навеселе, махнул детям, присмиревшим при его появлении:
— Играй, детвора! А завтра за учебу чтоб принялись со всем прилежанием!
Вспыхнуло солнце закатом, на дворе благодать, Александра толкнула, вырвав из задумчивости: