— Ничего, — буркнул Кочергин и отправился искать лимонную кислоту. Швыряясь в подвесном шкафу среди всяких пакетиков и бутылочек, всё же выдавил: — Хорошо выглядишь, когда не накрашенная.
— А накрашенная — плохо? — сухо спросила где-то за спиной Соня, ставя на стол тарелки.
— Тоже хорошо. — Кочергин спустился на пол со стула, на который залезал, чтобы покопошиться на верхней полке шкафа. — Но так, без косметики, лучше.
Соня хмыкнула и даже вроде бы улыбнулась. Забрала у мужа пакет желатина, который он спутал с лимонной кислотой, и ключ. Быстро отыскала в шкафу жёлтый бутылёк и насыпала в старый стакан кислоты, которую залила водой. Потом погрузила туда найденный ключ вместе с цепочкой.
Щука, которую Соня потушила в сметане, была такой изумительно мягкой и ароматной, что даже сопливые поролоновые брокколи на пару́ не испортили впечатление от ужина. Кочергин в очередной раз удивился дарам нижегородской природы. Может, и съедобные брокколи кто-нибудь наловчится выращивать.
Стоило Кочергину лечь в кровать, пока Соня досматривала какой-то тягомотный сериальчик, как он тут же подскочил от царапающего звука, будто кто-то скрёбся в окно снаружи. Кочергин осторожно подошёл к окну и заглянул в щель между задёрнутыми шторами. Разумеется, увидел только тёмный зимний двор.
— Ты чего там? — раздалось за спиной.
Кочергин снова чуть не подпрыгнул.
— Показалось, там кто-то есть, — между гулкими ударами пульса произнёс Кочергин.
— А я давно говорила, что видеонаблюдение надо поставить, — затянула Соня, — чтобы камеры кругом, и если что — сразу охрану вызывать, чтобы самим не бегать ночью по двору.
— Нет там никого, — буркнул Кочергин, укладываясь обратно в постель. — Показалось.
— Показалось ему, — бубнила Соня, растирая крем по ладоням. — Вот залезут к нам с топором и пистолетом, и хорошо, если просто дом обнесут, а не как в прошлой серии, когда…
Дальше пересказ кровожадного сериала Кочергин слушать не стал — отвернулся и положил подушку на голову. Но даже сквозь эту «броню» до него доносилось брюзжание жены и ещё какой-то звук, похожий на постукивание. Будто кто-то легонько ударял ногтем в стекло. Некоторое время Кочергин упрямо не шевелился, но постепенно звук своей монотонностью стал раздражать. Кочергин откинул подушку. Оказалось, в спальне уже было темно, а Соня спала. Видимо, и сам Кочергин заснул, и ему просто… а нет, не просто.
Что-то так и стучало в стекло. Кочергин рывком скинул одеяло и подошёл к окну. Убрал шторы. Ничего интересного не увидел. Разве что красная искра мелькнула. Пробежала, как точка лазерной указки, по снегу и исчезла. А за ней — котёнок с крыльями. Только не летел, а прыгал по земле, как самая обычная кошка. Точка забралась по стволу на дерево, котёнок — за ней. Дальше по ветке, напрыгнул, схватил лапками и упал с яблони. Захлопал крыльями, так что снег слетел пеленой с веток. Красная точка тем временем перескочила на другое дерево, а потом убежала с участка. За ней улетел и котёнок.
Кочергин снова задёрнул шторы. Глянул на Соню. Она вроде бы не просыпалась. А то не хватало ещё, чтобы и она увидела крылатую кошку. Вот как Кочергин будет объяснять жене то, чего сам не понимает? Да никак. Спать пора.
Утром Кочергин проснулся от звуков шебуршения на кухне. Тут же подумал, что ночью в дом всё-таки кто-то влез. Но потом ощутил запах сырников и понял, что это Соня отчего-то сегодня не торопилась на работу. И с чего бы это.
— Доброе утро, — поздоровался Кочергин, входя в кухню. — А ты чего сегодня дома?
— А что, нельзя? — хмуро спросила Соня. — Вообще-то, у меня выходной. Как у всех нормальных людей, между прочим.
— Да, точно. — Кочергин со своей работой давно запутался в днях, да и забыл, что у нормальных людей бывают-таки выходные.
— Это ты всё где-то валандаешься, — озвучивала собственные мысли Кочергина супруга.
— Я работаю, — важно парировал Кочергин.
— Работаешь, — передразнила жена. — Если бы столько работал, как рассказываешь, мы давно жили в особняке с двумя машинами, бассейном и прислугой.
— У нас и так две машины, — попытался тихо вклиниться Кочергин.
— Мою развалюху и машиной-то не назовёшь. — Соня так громко стукнула лопаточкой о сковороду, что у Кочергина внутри ёкнуло. Отлично, сейчас новую машину просить будет.
— А ты ночью ничего не слышала? — опередил жену Кочергин. — В доме или на улице?
— Да нет, — пожала плечами Соня. — Хотя знаешь, мне иногда правда кажется, что по дому кто-то ходит. И ещё бывает, что вещи падают. И следы во дворе.
— Ты тоже замечаешь, да? — доверительно произнёс Кочергин.
— Вот-вот! — вошла во вкус Соня. — Знаешь, я думаю, это дух дома. Это же дом твоих родителей, и когда мы въезжали, то и дом не освятили, и никаких ритуалов не провели. Вот он на нас и обижается, не признаёт хозяевами. Надо, наверное, священника позвать. А потом — гадалку какую-нибудь. Или знахаря, чтобы помог с домовым договориться. А то дом-то нас выживет.
Кочергин даже забыл, какую тему он пытался заболтать. Хорошо, что на глаза попался старый стакан, куда они вечером положили ключ. Оказалось, за ночь ключ полностью очистился от ржавчины и черноты, и теперь блестел серебром.
— Интересно, от чего он? — подошла ближе Соня. — Как думаешь?
— Не знаю, — медленно проговорил Кочергин, поворачивая ключ на солнце у окна.
На ум почему-то приходил большой старинный шкаф. Но ключ явно сложноват и дороговат, чтобы отпирать простой буфет. Хотя у всяких там баронов вроде Шварцстрема вполне могут иметься какие-нибудь жутко старые, большие и дорогие шкафы, полные секретов, с замочками, открывающимися вот такими ключами, которые, наверное, стоят как все Сонины украшения. Вот зря он об этом вспомнил. И про Шварцстрема, и про Сонину шкатулку.
— Это серебро, — произнесла Соня, протягивая руку к ключу и тоже поворачивая его. — Старинное. Дорогое, наверное.
— Как он в рыбину-то попал? — задумался Кочергин.
— Да может, валялся на дне. Везли мебель на пароходе в каком-нибудь девятнадцатом веке, да и утонули. Или просто уронили при погрузке вместе с ключом. А рыба его со дна слопала.
Кочергин уважительно хмыкнул. Версия явно рабочая.
— Может, антиквару его показать? — предложила Соня. — Или оценщику?
Так, мысли жены явно пошли в прагматическое русло. Ещё потребует продать вещицу. Ага, разбежался. Кочергин как взял в руки этот ключ, так больше никогда не хотел с ним расставаться.
— Я покажу, — солгал Кочергин, пряча ключ в карман домашней фуфайки. — У меня сейчас как раз дело о всяких коллекционерах. Там и оценщик какой-нибудь найдётся.
— Хорошо бы, — вздохнула Соня, ставя на стол розеточку для джема к сырникам.
За завтраком разговор, разумеется, зашёл в русло Сониного нытья о недостатке денег и Владиных проблемах. Которые она, правда, сама себе устраивала. Только об этом не рекомендуется говорить вслух. Вот Кочергин и помалкивал, уплетая сырники и молясь, чтобы ему кто-нибудь позвонил.
И — чудо! — его молитвы были услышаны. Соня как раз вещала о новой шубе, которую её воображаемой приятельнице подарил муж, когда у Кочергина спасительно зазвонил телефон.
— Извини, я должен ответить. — Кочергин аккуратно втер губы салфеткой. — Вдруг это по работе.
Мысленно благодаря того, кто названивал субботним утром, Кочергин убежал в спальню. На экране смартфона высветился незнакомый номер.
— Слушаю, — ровно произнёс Кочергин. Имя не стал называть, он ведь не на службе.
— Доброе утро, — произнёс в трубке знакомый мужской голос. — Иван Фёдорович Кочергин?
— Верно.
— Это Ветров. Вы меня помните?
— Разумеется, — с готовностью ответил Кочергин. — Я могу быть вам чем-то полезен?
— Не то чтобы… экхм. — Ветров прокашлялся. — Мы можем с вами встретиться? У меня есть для вас информация. Например, завтра.
— Отчего не сегодня?
— Э… — Ветров поскрипел. — Лучше завтра. Сегодня мне нужно кое-что проверить.
— Хорошо, назначайте место и время.
— Пожалуй, кафе «Старый ключ». О времени потом договоримся.
Глава 11. Подумаешь, волшебная кошка
Все выходные Кочергин мужественно изображал идеального супруга и хозяина дома, сжав зубы, бегая по поручениям жены. Соне отчего-то взбрело в голову в середине декабря начать генеральную предновогоднюю уборку, и сколько Кочергин ни ныл, что за оставшееся время он всё равно насвинячит, жена оставалась непреклонной и отправляла его то вытирать пыль с самых высоких поверхностей под потолками, то разбирать хлам в кладовках, то менять перегоревшие лампочки, то прибираться в гараже. Да, ещё обе машины надо помыть, одна из которых, между прочим, уже никуда не годится, и к тому же, в ней постоянно что-то стучит и чем-то не тем пахнет.
— Это, наверное, машинный домовой на тебя обижается, — произнёс Кочергин, пока в ведро наливалась вода для помывки транспорта. — Хочет, чтобы ты сама машину протёрла.
— Ага, щас, — донеслось из кладовки, где Соня швырялась в поисках самого забористого средства для прочистки труб, от запаха которого у Кочергина свербело в горле и начинался непрестанный чих. — Мне ещё, между прочим, обед готовить.
Кочергин шумно выдохнул. Вода налилась, он уже протянул руку к ведру, и тут зазвонил телефон.
— Это Ветров, — напомнил о себе давешний фигурант-рыболов. — Давайте посидим сегодня вечером в «Старом ключе». Мне надо с вами поговорить. Я думаю, что могу вам кое-чем помочь.
— Хорошо, во сколько?
— Скажем, часиков в шесть. Вам удобно?
— Да, вполне, — согласился Кочергин.
— Тогда до встречи. — Ветров попрощался и отключился.
Если честно, Кочергин весь день ждал этого звонка, чтобы получить повод улизнуть из дома. Наконец-то возможность представилась. Правда, до вечера ещё далеко, но всегда лучше сбежать пораньше. К тому же, недурно бы занести куда-нибудь цепочку от найденного в рыбине ключа, чтобы её починили.