— Работать пойдёт, — произнёс Кочергин, садясь рядом с женой и обнимая её за плечи. — Устроим куда-нибудь. Может, хоть деньги и репутацию научится ценить.
Соня была напряжённой, жёсткой, как камень. Положила голову на плечо Кочергину и всхлипнула:
— Мы же всё для неё делали. Что не так-то?
— Всё не надо было, — уже спокойно проговорил Кочергин. — Надо было, чтобы она сама хоть что-то научилась делать. Уважать и свою работу, и чужую. Но теперь, наверное, ещё не поздно.
— Для чего не поздно? — грустно спросила Соня.
— Поужинать.
Пока жена возилась на кухне, Кочергин с её телефона ещё раз загрузил видео дочкиного блога. Взял смартфон Сони, чтобы она не начала названивать Владе первой. Потому что пусть Влада сначала самостоятельно хлебнёт людского праведного гнева. Может, у неё в мозгах хоть немножко прояснится.
Кочергин решил ещё раз пересмотреть ролик, потому что ещё при первом прокручивании что-то ему показалось на видео странным. Но его так огорошило, что он не сумел понять, какая именно несуразность маячила рядом с Владой. А вот теперь, при повторе, сразу всё стало ясно. На его дочери сидели сразу два мерзких полупрозрачных спрута и тянули свои щупальца ей в уши и глаза. Теперь понятно, на кой она всю эту несуразицу сморозила, да ещё и выложила на всеобщее обозрение.
Шулыши атакуют его дочь. Она, правда, не особенно им сопротивляется. И что делать?
Соня позвала на кухню. Кочергин даже не почувствовал вкуса запечёной курицы с овощами, всё думал, как бы помочь Владе избавиться от этой мелкой нечисти. Дриго говорил, человек сам должен иметь намерение очиститься. И как втолковать это Владе? Кстати, чего это она так долго не звонит с жалобами?
Стоило так подумать, как у Сони запиликал телефон.
— Удачи, — вяло махнул жене вилкой Кочергин. А сам отметил, что доча первой позвонила маме, потому что сам он для начала наорал бы на неё.
Соня, правда, тоже попыталась выдать что-то строгое, но её тон быстренько сменился на сочувственный.
— Её из колледжа могут отчислить, — проговорила Соня, возвращаясь за стол. — Что делать, не знаю.
— Я знаю. — Кочергин положил вилку и прямо посмотрел жене в глаза, давая понять, что сейчас не до взаимных подкалываний и ссор. — Завтра поедешь в колледж, у тебя же там знакомые. Договорись, пусть ей задним числом оформят академический. Это, кстати, в их же интересах. Потом устроишь её санитаркой к вам в клинику. Или какой-нибудь помощницей. Но лучше санитаркой. А я дам понять, что ипотеку мы за неё больше платить не будем.
— Как — не будем? — Соня открыла рот, чтобы возмутиться, но муж её перебил.
— Я просто ей так скажу. На самом деле, мы, конечно, будем помогать, но пусть она пока думает, что дальше разбираться с ипотекой придётся самой. Ей полезно.
Соня помялась, но в конце концов согласилась. Кочергину-то тоже жалко Владу, она же его дочь. Но и потакать ей в превращении в чудовище нельзя.
Эти мысли крутились у Кочергина в голове полночи. А с утра к проблемам прибавилась ещё одна.
— Это ещё что?! — прокричала разъярённая Соня прямо в лицо мужу, держа что-то невидимое двумя пальцами.
— И что это? — устало спросил Кочергин.
— Рыжий волос! — рявкнула Соня. — С твоей куртки сняла! Значит, Владу ты ругаешь, а сам по бабам шляешься!
Так, тут главное — сохранять спокойствие.
— Это свидетельницы, — лениво произнёс Кочергин, протискиваясь мимо жены в ванную. — Мы вчера были в музее, в хранилище, осматривали картины из запасников. Вот, наверное, случайно зацепился её волос.
Не говорить же Соне, что он Яну и в машине катал, и под зад она его пихнула, и от монстров вместе убегали.
— Картины, значит, — продолжала злобно шипеть Соня. — В музее.
— Угу, — промычал Кочергин, рассматривая в зеркале своё отражение.
— Это для неё ты масочки снова делать начал, да? Что, молодая и красивая?!
— Да, молодая и красивая, — спокойно сказал Кочергин. — Но просто фигурантка по делу. И если бы я хотел от тебя уйти, давно ушёл бы. — И он закрыл дверь прямо перед перекошенным бледным лицом жены.
Пока Соня гремела посудой на кухне, Кочергин приводил себя в порядок и размышлял о том, случайно волос Яны оказался на его куртке, или эта ведьма специально всё так подстроила. С неё станется. Та ещё заноза.
— Ну вот что, — заносчиво произнесла Соня, когда Кочергин вышел к завтраку. — Сам договаривайся во Владкином колледже. И сам её куда-нибудь устраивай. Ты отец, в конце концов.
— Правильно, — демонстративно вежливо согласился Кочергин, намазывая пшеничный тост сливочным маслом. — Я отец, и я хочу как лучше. В первую очередь, для Влады. Поэтому никуда я не пойду. Я вообще предлагал ей после школы идти на заочное и работать. Но нет — ты её впихнула в этот колледж. Так что теперь пусть её оттуда выгонят. И никуда больше не возьмут. Останется недоучкой. Что ты там ещё говорила?
Соня сопела, размешивая сахар в кофе, а Кочергин театрально морщил лоб, пережёвывая тост. Потом сделал вид, что что-то вспомнил:
— А, ну да. Чтобы я её куда-нибудь устроил. У меня вакансий нет. Увы. Так что пусть в центр занятости идёт. Ей полезно. В конце концов, какая разница, где полы мыть — в вашей клинике под твоим присмотром, или в районной больнице.
— Чего сразу полы мыть, — буркнула Соня, глядя в чашку. — Есть много нормальной работы, куда и с неоконченным образованием берут. В конце концов, можно какие-нибудь курсы пройти.
— А вот это отличная идея, — похвалил Кочергин. Соня сразу зарумянилась.
Где-то в комнате зазвонил телефон.
— Это по работе, я должен ответить, — деловито произнёс Кочергин, поднимаясь из-за стола.
— Молодая и красивая? — подколола мужа Соня, нарезая сыр.
— Скорее, древний и бескрылый, — пробормотал Кочергин на выходе из кухни.
Разумеется, он оказался прав — звонил Дриго.
— Привет! — обычно жизнерадостно поздоровался Дриго. — Как спалось?
— Не очень, — хмуро произнёс Кочергин. — И не спрашивай, почему.
— Ладно, не буду. — По тому, как сочувственно Дриго это сказал, стало понятно, что он уже в курсе семейных проблем Кочергина. — У меня есть для тебя хорошая новость. Чанга объявилась. То есть, я знаю, где она будет сегодня вечером.
— И где? — спросил Кочергин, когда Дриго замолчал.
— Сегодня «Влюблённые истуканы» играют в «Чёрной каракатице», — отрапортовал Дриго, да так торжественно, будто это повод для праздника.
А Кочергину хотелось переехать в другой город. И заодно имя сменить. Но он собрался и произнёс:
— Значит, идём на концерт?
— Я достану билеты, — пообещал Дриго. — И метку пришлю.
Когда Дриго отключился, Кочергин положил телефон на диван и уставился в окно, где двор заметало снегом.
— Ага, на концерт. А мне будешь втирать, что работа, — бубнила за спиной Соня. — А я всё работаю или сижу одна, хоть бы раз куда-нибудь сходить.
— Сходим, — уныло проговорил Кочергин, глядя в одну точку, так что всё окружающее расплывалось. — И да, это по работе.
Соня продолжала брюзжать, а Кочергин мечтал о тишине, возможности спать до обеда и никуда не торопиться.
Глава 20. Колдовские песни Влюблённых истуканов
До сумерек Кочергин просидел дома, занимаясь, по совести, чепухой. Звонила Влада, ныла в трубку про сетевой хейт, просила денег. Соня сумела-таки устроить ей академический отпуск, но Влада, увы, не поняла, что это такое и с чего-то решила, что родители отправят её в путешествие. Вроде как, чтобы спрятать подальше от недоброжелателей.
Кочергин дочку разочаровал, сказав, что придётся устраиваться на работу. В ответ получил истерику и угрозу больше с ним не разговаривать. Парировал обещанием перестать выплачивать ипотеку.
Влада бросила трубку, а Кочергин с час развлекался тем, что играл с Коржиком в мячик. Забавно было наблюдать, как кот ловит его прямо в воздухе, теребит всеми четырьмя лапками и забрасывает то на шкаф, то на дверь, то на люстру.
Но пора бы и поработать, тем более что до концерта времени навалом. Городские ленты новостей до сих пор пестрели сюжетами об аварии и недалёких блогерах, вздумавших глумиться над пострадавшими. Некоторые сопляки быстренько изобразили раскаяние, давили на камеру слёзы и извинения. Увы, Влада к этой компании не присоединилась. Она даже разговор с папашей начала с надменного «а чё такова».
Н-да, глубоко шулыши к ней в мозги залезли. Как их теперь оттуда выковыривать? Ответа на этот вопрос Кочергин не знал, поэтому просто стал листать ленты дальше. Попалось занятное видео местной телекомпании, где рассказывали про снег, почерневший на склонах съезда. Аккурат за несколько минут до аварии откосы будто сажей засыпало. Кочергин припомнил чудовищ, распадающихся хлопьями пепла, и быстро закрыл новости. Хватит на сегодня.
Вечер обещал быть долгим, так что на всякий случай Кочергин решил пообедать. Разогрел лазанью, что купил тайком от жены и запихнул подальше в холодильник. Коржика порадовал кусочком колбасы, которую предусмотрительно заворачивал в непрозрачную упаковку от макарон, которые Соня считала кучерявым мучным мировым злом, и поэтому никогда их не готовила.
Но пора бы и выдвигаться. Так, а какая там форма одежды? Где мероприятие-то проходит? Это клуб, концертный зал, дом культуры, или что?
Да уж, Кочергин столько времени проторчал в интернете, но даже не удосужился поинтересоваться, куда его, собственно, пригласили провести вечер. Как там называется заведение? Какая-то каракатица. Ничего подобного карты Нижнего не знали. Ни клубов, ни даже ресторанов с таким названием. Так. Дриго вроде бы геометку присылал. Карты утверждали, что по этому адресу находится… Кочергин аж рассмеялся в голос, чем вызвал недоумённый взгляд котёнка, который пристроился на шкафу.
Судя по всему, концерт должен был состояться в заброшенном Доме культуры имени Дзержинского. Да уж, самая знаменитая нижегородская заброшка принимает гостей. А гости кто? Разумеется, интернет и о группе «Влюблённые истуканы» ничего не знал.