Следующим файлом оказался рисунок шеренги одинаковых людей с квадратными головами. От макушек вверх уходили линии, похожие на провода.
— Занятно, конечно, но нам это никак не поможет, — вздохнул Кочергин.
— А что вы собственно, хотите здесь найти? — морщась после очередного глотка, спросил Дед.
— Ну, во-первых, мы приехали, чтобы вас предупредить, — встряла Чанга. — За картиной идёт охота.
— Это я уже понял, — мутно глядя по сторонам и пошатываясь, проговорил Дед. — Шастают тут всякие…
— А во-вторых, — начал Кочергин и вдруг понял, что заканчивать-то ему и нечем. Он понятия не имел, на кой они сюда приехали. Только если сам Шварцстрем при жизни знал, что случится с его картиной, и оставил какие-то подсказки тем, кто надумает с ней расквитаться.
— У него были дети? — вдруг спросил Дриго.
Дед только активно закивал, но его, кажется, начала распирать икота, поэтому голос подала Чанга:
— Известно о двух дочерях. Одна, старшая, родилась от девушки, на которой этого Шварцстрема женили родители. Вроде её звали Евдокия, но отношения у них были, мягко говоря, не очень. Он ведь её мать в могилу свёл, а саму запихнул в какую-то глушь.
— Как это? — не понял Кочергин. — Насчёт матери?
— То ли отравил, то ли… — Дед пожал плечами и громко икнул. — Что-то в этом роде.
— Была ещё младшая, — снова вступила Чанга. — Которую он и нарисовал.
— От второй жены? — уточнил Кочергин.
— Там всё как-то сложно, — скривилась Чанга. — Не особо понятно, что у него потом были за жёны, и куда они девались.
— Гораздо важнее, куда девались потомки. — Кочергин прикрыл глаза и тёр виски. Что-то не сходилось. Была какая-то деталь, которую он всё время не то чтобы упускал из виду, скорее, она была так вычурно на виду, что её не замечали.
— О потомках мало что известно, — рассказывал голос Дриго. — Их и Революция покрошила, потом иммиграция, войны.
И тут до Кочергина дошло. Кто как-то чересчур много знал обо всей этой истории? Кто втянул в неё самого Кочергина? И кто прилепился к нему с самого первого дня?
Кочергин резко развернулся и сгрёб Дриго за воротник. Глядя в его мерцающие янтарные глаза, чётко произнёс:
— Рассказывай. Живо.
Дриго похлопал глазами, потом резко стряхнул руку детектива.
— Ладно, — каким-то чужим, глубоким голосом произнёс Дриго, отступая на пару шагов. — Меня тогда не просто так сбросили в Дрезден. Мне дали задание отыскать всех Шварцстремов и их проклятое наследие. Вот, до России добрался.
— Дальше, — спокойно проговорил Кочергин.
Дед тем временем опустошил свою флягу и достал откуда-то прозрачную бутылочку.
— Да попробуй найди всё это барахло без крыльев-то, — процедил Дриго. — Вот, только сейчас повезло.
— Стало быть, о том, что было с этим семейством до сорок пятого года, ты всё-таки знаешь, — констатировал Кочергин. — Так что давай, думай.
— Чего тут думать, — вздохнул Дриго. — Не всё я знаю. Этот Шварцстрем, пёс его сожри, водился с силами, которые очень хорошо умеют напускать чёрный дым. Даже нам не всё было видно.
Во дворе послышался невнятный шум. Кочергин мгновенно сел на корточки, Дед от неожиданности споткнулся и с грохотом повалился на пол, Чанга мигом спряталась за кресло.
— Да ладно, чего вы, — улыбнулся Дриго. — Это же свои.
По лестнице к галерее пробежали шаги, и за панорамным окном материализовалась Яна. За ней картинно устало топала блондинистая девица, которую Кочергин как-то видел в кафе. Яна костяшками пальцев звонко постучала в стекло. Из угла, куда уполз Дед, вылетел, сделал дугу по комнате и со стуком шмякнулся на пол предмет, похожий на…
— Грёбаный ёрш! — только и успел вскрикнуть Кочергин.
— Не-не-не! — завопил Дриго и прыгнул к штуковине, упав на неё животом. Раздался гулкий хлопок, его подбросило на полметра, и он плюхнулся обратно. Из-под Дриго пошёл малиновый дым, запахло приторным ягодным ароматизатором.
— Все на воздух! — бодро скомандовал Дед, выходя через окно на галерею.
— Да чтоб тебя, алкаш хренов, — процедила Чанга, прикрывая шарфом лицо и тоже выбегая следом за художником.
Кочергин помог Дриго подняться, и они вместе вывалились в галерею. Дед ловко закрыл окна, и гостиная стала быстро наполняться плотным малиновым туманом.
— Это ещё что? — поморщилась Чанга, пятясь от окна.
— Это мой собственный состав, — самодовольно произнёс Дед. — Некоторых тварей, когда они влезают, не видно. Вот я придумал такой красящий газ, чтобы если кто ломится, можно было дыма напустить и увидеть, кто где. Заодно свалить по-тихому.
— Господи, я думал, это граната, — вымученно выдохнул Кочергин. — Шутник вы, однако, Дедуля.
— А что тут, собственно, происходит? — спросила Яна, опасливо глядя в окно на комнату, уже до потолка заполненную малиновым дымом. Как будто развели сок «просто добавь воды».
— Извините, не признал. — Дед галантно поцеловал руку Яне, потом второй, имя которой Кочергин успел позабыть. — Добро пожаловать, рад встрече. Газ сейчас рассеется, он распадается без следа после контакта с кислородом.
— А краситель? — хмуро спросил Дриго, осматривая свою одежду, приобретшую весёлый малиновый оттенок.
— Без следа! — широко улыбаясь, повторил Дед.
— Вы как здесь? — спросил Кочергин у Яны.
— Борода просил вас подстраховать. Плюс Настя же Вельмата, вдруг пригодится.
Кочергин вроде бы сообразил, что Настя — это светленькая подруга Яны, а вот почему она Вельмата, что это вообще такое, и как может пригодиться, пока было неясно.
— Вельмата воскрешает мёртвых, — пояснила Чанга.
— Тебя не хватало, — повела глазами Яна.
— Серьёзно? Воскрешает? Такое возможно? — огорошено спросил Кочергин, представляя, как они всей пёстрой компанией улепётывают от вылезающих из могил зомбаков. Первым выбрался злобный барон в лохмотьях.
— Не в том смысле, — с улыбкой покачала головой Настя. — Поймёте, когда увидите.
— Долго нам тут ещё мёрзнуть? — скучающе спросила Яна, пряча руки в карманы короткой курточки.
— Ты бы ещё в купальнике припёрлась, — прошипела Чанга.
— Кто-то что-то сказал, или где-то рядом коза блеванула? — театрально наморщила лоб Яна. — Откуда вонь?
— Хватит! — рявкнул Кочергин. — Не хватало ещё ваших бабских дрязг!
Он посмотрел в окно гостиной. Малиновый туман уже стал розово-земляничным, то есть начал потихоньку рассеиваться. А им здесь ещё работать. Правда, с кем? Бескрылый Дриго, всё ещё чего-то недоговаривающий. Бухой Дед с целым арсеналом непонятно каких девайсов. Проныра Чанга, больше пекущаяся о наживе и шкуре, чем о деле. Сексуальная ведьма Яна, на дух Чангу не переносящая. И зевающая Настя, неясно, зачем приехавшая. И во главе этого балагана — сыщик Кочергин, охотящийся за проклятой картиной. Хоть пьесу пиши. Нет, лучше фильм ужасов снимай.
Кочергин вдохнул поглубже и выпустил облако морозного пара. Глянул на часы. Всего двенадцать.
— Во сколько в музее обед? — спросил Кочергин сразу у всех.
— Круглосуточно, — фыркнул Дед. — Там всегда кто-то есть и всегда никого нет.
— Это что значит? — спросил Кочергин у всех, кроме Деда.
— Может, просто пойдём и посмотрим? — предложила Яна. — Кстати, куда идти? Это далеко вообще?
— На каблуках не доковыляешь, — хихикнула Чанга.
— Так, тихо! — скомандовал Кочергин. Теперь обратился именно к Дриго: — Карта есть?
Дриго кивнул и достал смартфон. Оказалось, музей, расположенный в бывшей усадьбе Шварцстремов, находился на приличном расстоянии от городка. Туда добираться нужно за семь километров, и лучше на машине. Хотя летом, наверное, и прогуляться можно, если, конечно, погода позволяет и компания хорошая. Заметив на карте знакомое название, Кочергин попросил:
— Увеличь.
Дриго приблизил карту. Точно, знакомое название. Бывшая церковь «Утоли моя печали», недалеко от усадьбы-музея. Та самая печальня, которую спалила малютка… А не та ли это малютка, которую изобразил на картине сумасшедший барон? То бишь, его дочурка? Не она ли устроила пожар? В папу, так сказать, пошла.
— Ну что, выдвигаемся? — спросила Яна, чем вернула Кочергина в реальность.
Кочергин задумчиво кивнул, потом обратился к Деду:
— Вы остаётесь. Только, пожалуйста, будьте осторожны. И смотрите по сторонам.
— Будет исполнено, — отсалютовал Дед. Кажется, он был рад, что не придётся вместе с остальными тащиться в музей.
Все дружно набились в машину Кочергина. Правда, пришлось посадить Чангу вперёд, а Дриго — назад к Насте и Яне, потому что девицы явно спокойно до музея рядом не доехали бы. А учитывая их сущности, они в лучшем случае салон когтями бы порвали. Или кресла подпалили.
Дорога к усадьбе представляла собой заснеженную колею, проложенную, видимо, сотрудниками музея, потому что ни одной живой души по дороге Кочергину и компании не встретилось. Лишь снега, сугробы, заметённые леса и поля. Поблизости, видимо, была деревня при усадьбе, где и случился пожар.
— Неужели туристы сюда не ходят, — грустно произнёс Кочергин, пробираясь по рыхлому снегу. Жаль, никто не заездил дорогу до них.
— Неа, — подала голос Чанга, до этого всё смотревшая в смартфон. — Здесь же курорт. Все в ваннах греются, фоткаются, на лыжах гоняют да объедаются в ресторанах.
— В каких ещё ваннах? — не понял Кочергин.
— Так здесь же термальные источники. — Чанга зевнула и потянулась. — С другой стороны города. Там бассейны прямо под открытым небом, даже зимой вода тёплая. Ещё там склоны для лыжников и сноубордистов. Ну и кухня, само собой.
— Знаменитый нижегородский кофе и ром? — вяло улыбнулся Кочергин, едва справляясь с рулём.
— Ну да. — Чанга снова зевнула. — Потом ещё сыры, пряники. Да и просто красиво здесь.
— А главное — тихо, — подала голос Яна. — В голове проясняется.
— Согласен, — кивнул Кочергин.
Они как раз проехали мимо заметённого снегом поворота. Указатель гласил, что слева находятся руины той самой древней церкви. Их, правда, почти не было видно. Так, остатки стен темнели в глубоких снегах.