— А вы откуда знаете? — запыхавшись, спросила Настя, волоком таща Яну к остаткам стен.
— Видел кое-что, — смутился Кочергин. Хотя сейчас не до стыда. Это во-первых. А во-вторых, судя по совершенно спокойной реакции, вещими снами здесь никого не удивишь.
Наконец они добрались-таки до руин Печальни. Скопом забрались по давно раскрошившейся лестнице и ввалились в бывшую церковь. Кругом — кривые стены, пустые длинные окна, разбитые колонны. Кое-где из-под обвалившейся штукатурки выглядывали бледные лики святых на фресках.
Ноги замёрзли так, что почти полностью потеряли чувствительность, так что Кочергин еле-еле переставлял их, с трудом шагая по пустому пространству сгоревшей церкви.
— Она же каменная, — выдохнула Настя, помогая Яне сесть на какой-то уступчик. — Как она сгорела-то?
— Чёрное пламя и камень расплавит, — просипела Яна, откидываясь к выщербленной колонне. Она и сама теперь напомнила побитую треснувшую статую — бледная, с синюшными губами, растрёпанная. Даже волосы из сверкающих рыжих стали тусклыми, как у старой куклы, полвека провалявшейся в тёмном чулане.
Откуда-то донёсся слабый женский не то стон, не то плач. Первой мыслью Кочергина было сочувствие и что-то вроде «только этого не хватало, ещё одну спасать». Но потом он припомнил рассказы музейных работников о призраке рыдающей женщины. И да, здорово напрягся, потому что весьма вероятно, что портрет этой дамы они видели в детской спальне усадьбы сумасшедшего барона.
И точно — через несколько секунд мимо бывшего входа в разрушенную церковь прошла полупрозрачная женщина в длинном чёрном платье и такой же вуали. Рыдания при этом доносились со всех сторон, становясь то тише, то громче, будто голос путешествовал по округе.
— Она сюда не войдёт, — спокойно произнесла Настя, лишь мельком глянув на привидение. Причём обращалась точно к Кочергину, из чего он сделал вывод, что его физиономию здорово перекосило.
— Да хоть бы и вошла, — резко выдала Чанга, растирая озябшие ладони. — Зашипела бы да пропала. Чтоб им всем пропасть! Грёбаная семейка!
Голос Чанги эхом отразился от старых обшарпанных стен. Остальные трое только молча смотрели на скаутшу, растирающую красные веки.
— Всё из-за меня, — захныкала Чанга. — Далась мне эта долбаная картина! Надо же было так вляпаться.
— Рано или поздно это должно было случиться, — сипло проговорила Яна. — При твоей-то работе.
— Знаешь что, — с вызовом произнесла Чанга, но Кочергин не дал ей начать ссору.
— Хватит! — серьёзно произнёс сыщик. — Потом поругаетесь. Если уцелеете. Сейчас надо думать, что делать дальше.
— А какие у нас варианты? — агрессивно спросила Чанга.
— Призраки сюда не проникнут? Я правильно понимаю? — обратился Кочергин к ведьмам.
— Смотря какие призраки, — уклончиво произнесла Настя. — И потом, учитывая историю, им совсем не обязательно сюда входить. Вполне могут снова спалить всё снаружи.
— Или стены снести, — добавила Яна и надрывно закашлялась.
— Да уж, ситуация. — Кочергин задумчиво почесал шрам на лице. — И выхода нет.
— Вообще-то отсюда есть сразу два выхода, — подала голос Настя. — Наверх и вниз. Только открывают их обычно те, у кого есть или когда-то были крылья. Любого цвета.
— Очень ценная информация, — язвительно произнесла Чанга.
Стоило ей замолчать, как в одном из окон что-то промелькнуло. Нечто огромное. Как большое чёрное крыло. Этого не хватало. По полу заструился обжигающий ледяной сквозняк, так что и так уже замёрзшие щиколотки будто лезвием очертило. Откуда-то на пол полетели кусочки штукатурки.
— Нам хана, — просто произнесла Чанга, глядя в одну точку.
И возразить нечего. Краем глаза Кочергин заметил движение, повернулся и отскочил сразу метра на два. В дверном проёме бывшей церкви на фоне белеющих декабрьских снегов и оголённых ветвей чернел силуэт человека в длинном плаще. Под капюшоном не видно лица, зато сам персонаж ростом метра три. Сделал шаг, и все четверо в церкви разом охнули. Но чёрный человек будто натолкнулся на невидимую преграду. Снова шаг — снова не смог переступить порог. И тогда он начал увеличиваться, превращаясь в гиганта, закрывая собой весь свет, что проникал внутрь развалин.
Пол пошёл мелкой дрожью, стены затрещали, со всех сторон с перестуком валились ошмётки старой штукатурки, с остатков крыши летели камни, так что пришлось спешно искать укрытие, которое в руинах при всём желании никак не найти.
Под стопами гулко грохнуло, пол просел, Кочергин с трудом удержался на ногах, уцепившись за накренившуюся колонну. Видимо, то чёрное нечто снаружи планировало, как и предсказала Яна, окончательно развалить старую церковь, чтобы Кочергин и компания сгинули под обломками.
Рядом с оглушительным грохотом приземлился здоровенный валун, чудом никого не задев. Каменюка раскололась на несколько кривых булыжников, разлетевшись в разные стороны храма.
А потом снаружи что-то вспыхнуло, и дрожь мигом прекратилась. Правда, всего лишь на несколько секунд. Потом снова вспышка — и снова тишина. И даже посветлее стало.
Кочергин для безопасности опустился на четвереньки и пополз к выходу. Как раз успел к тому моменту, когда на Дриго понёсся громадный чёрный бык, из-под копыт которого летели снег и сажа. Дриго локтем отмахнулся от быка, выдержав натиск, кругом всё снова вспыхнуло, но чернь превратилась в большущего пса, развернулась и снова понеслась на бескрылого.
— Надо помочь, — глухо выдохнула Настя, как-то оказавшаяся рядом.
Пёс норовил вцепиться в шею Дриго, тот отмахивался, но явно устало. Пёс припадал к земле, скаля зубы, а Дриго был весь изранен, даже нормально выпрямиться уже не мог.
— Как помочь? — тупо спросил Кочергин, у которого в голове будто пустота разлилась — вообще ни одной токовой мысли.
— Над каждой церковью поставлен ангел. — Настя закашлялась, в воздухе явно тянуло душной гарью, смешанной с сероводородом.
— И что ты предлагаешь? — обернулся к ней Кочергин. — Как нам вызвать этого ангела?
— Да никак, — хрипела Настя, — это же храм, тут…
Она не договорила. Упёрлась руками в пол и надрывно кашляла, как в приступе астмы. На улице окровавленный Дриго повалился в снег, сцепившись с огромной чёрной псиной. Кочергин сел на колени и обернулся. Яна лежала на боку и не шевелилась, Чанга вообще куда-то запропала. Пёс на улице рычал и будто что-то грыз.
Кочергин запрокинул голову. И где тут ангелы? И почему они вообще всё это допустили, а? Что, они так и будут просто смотреть на все эти пакости и ничего не делать?
С потолка Кочергину в глаза полетели кусочки штукатурки и пыль. Он зажмурился и повалился на бок, отплёвываясь. Когда смог разлепить веки, под которые будто песок набился, оказалось, что сверху на него смотрел человек в латах, с большим крыльями и огненным мечом.
— Помогай, — только и смог просительно прохрипеть Кочергин.
От вспышки, разлетевшейся мириадами огненных лучей, Кочергин чуть не ослеп. Он вообще подумал, что умер, потому что всё его нутро прошило световыми линиями, тело будто исчезло вовсе, оставив один невесомый дух.
Но потом всё вернулось обратно. И хотя в сознании маячило «хочу остаться», всё же пришлось снова обрести бренную оболочку. Оказалось, туша Кочергина лежала на полу старых церковных развалин и таращилась на часть потолка, где красовалась старая выцветшая фреска с архангелом, держащим меч.
Просипев «спасибо», хотя и непонятно кому, Кочергин перекатился на бок. Казалось, он весил тонну, не меньше. Пришлось кое-как себя приподнять, сесть, снова завалиться на бок, удариться плечом о каменный пол и снова сесть. Переждать перезвоны в голове. Найти взглядом Настю, ползущую к Яне. Отлично, эти две здесь. Где третья? Ага, Чанга, шатаясь, держалась за колонну. Прекрасно, едем дальше. Дриго.
Кочергин заставил себя перевернуться и ползком направился к дверям. Правда, лестница чересчур крутая, чтобы спускаться на четвереньках, так что пришлось взбираться по стене и принимать обычное двуногое положение.
Наконец выпрямившись, Кочергин глянул вниз. И с возвышения церковной лестницы увидел на белом снегу россыпь пепла. Будто только что прямо у храма в пламени мгновенно истлели два огромных крыла, оставив после себя лишь тёмный отпечаток.
Глава 28. Они не умирают
Кочергин скатился вниз по разбитой каменной лестнице, по инерции пролетел ещё пару метров и бухнулся в снег, покрытый тонким слоем чёрного пепла. Будто силуэт крыльев отпечатался, как по трафарету. Дриго видно не было, и что-то подсказывало, что его поблизости вообще больше нет.
И куда девался этот кофейный упырь? Кто теперь буде смешивать какао в кафе и заколдовывать машину, чтобы она летала? И чья голова будет освещать путь в кромешной темноте?
Ничья.
Кочергин зачерпнул снега и в который раз за день растёр им лицо. Горячая слезинка и холодный растаявший снег. Влага на влаге — незаметно.
— Они не умирают, — произнёс сиплый женский голос над головой.
— Никто не умирает, — добавил другой.
Кочергин поднял взгляд, рядом стояла Яна. Лицо серое, хмурое. Как будто постарела лет на пятнадцать. Рядом растрёпанная Настя в грязном спортивном костюме.
— Все мы когда-нибудь снова встретимся, — проговорила Яна, щурясь вдаль и запахивая промокшую грязную олимпийку.
— Угу, — угрюмо промычал Кочергин, поднимаясь. — Только кое с кем надо бы повстречаться поскорее. И отвесить так, чтобы мало не показалось. Где ваша третья?
Чанга стояла рядом, молча глядя, как рассеивается на слабом ветру чёрный порошок, оставшийся от крыльев и тех, кого ими спалило. Отчего-то стало понятно, что никакая нечисть сегодня больше за ними не погонится, потому что Дриго захватил их с собой туда, куда двери должны быть плотно заперты.
— Что дальше-то? — хрипло спросила Чанга, растирая кулаком глаза.
— Надо возвращаться в Нижний, — произнёс Кочергин. — Здесь больше ловить нечего. Всё, что можно было, мы уже узнали. Теперь попытаемся отыскать следы младшей баронессы и тех, кто вытащил на свет божий этих козлорогих тварей.