Самым важным оказалось предложение помощи. Кривоногий Джейс думал спрятать соплеменника в бочке и вывезти из города. Варэк ничего не ответил. С потухшим взглядом он сидел на ящике с вином и долго размышлял о пределах человеческой подлости. А потом спросил нежданного друга, откуда у него такие сведения, – он что, подслушал разговоры Глухаря?
– Ничего я не подслушивал. Просто так всегда делают. Зачем ты им? Чтобы ты сдал своих заказчиков, когда сыск выйдет на тебя?
– Тогда я остаюсь.
Взглянув на озадаченного кабатчика, юноша пояснил, что если есть хотя бы один шанс из ста, что бандиты исполнят слово, поступят как правильно, а не как всегда, то он не может уйти.
– Я дал Келли слишком много надежд. Она уже мысленно обнимает своего брата.
– Келли – это твоя девчонка, что ли? Брата ей уже не найти, а вот сохранить жениха ещё не поздно.
– Большое спасибо, но я не изменю своего решения. Не знаю, как там было раньше, но сейчас к ним пришёл человек с самой открытой душой. Может, я излишне самонадеян, но вдруг именно я сумел пробудить в этих подонках хоть что-то человеческое, настоящее? А опасаться, что я сдам их сыску… что за глупости? Они же знают, что, как только я найду Келчи, я покину их страну насовсем.
Кривоногий Джейс покачал головой и дал последнее напутствие мальчику Миртару:
– Если каким-то чудом выживешь, то уясни на будущее. Настоящие люди остались там, в небе. А нижний мир – это сообщество каннибалов. Они жрут всех, при случае даже самых близких.
Варэк хотел возразить, что кабатчик не может судить обо всём нижнем мире, если всю жизнь вращался среди его отбросов. Но он промолчал, давая возможность собеседнику закончить мысль.
– Посмотри на Цирюльника и Глухаря. Пока им выгодно, они друг за друга горой. Когда выгода заканчивается, организовывают друг другу покушения. О, Цирюльник!.. Знал бы ты, какого зверя выпустил из клетки! На его совести под сотню трупов! Он обожает пытать людей бритвой, отсюда и прозвище. Особой бритвой, с личной гравировкой, у него их целая коллекция. И последней его жертвой стал малец парой лет младше тебя – родители не хотели платить выкуп и получили своего сына почтой… по частям. Что ты надеешься пробудить в этой сгнившей душе? Скорее скальные жуки обретут крылья, чем такие люди исправятся. Прощай, Варэк. У меня больше нет времени тебя уговаривать, карантин объявят в любой момент. Если что… индюков обычно закалывают в подсобке. Когда тебя попросят зайти в подсобку, поискать расчётную книгу, вроде как записать твою услугу в счёт банды… Всё, назад ты не вернёшься.
Кабатчик ушёл, чтобы вернуться через минуту и спрятать за сырами палицу, судя по застарелым бурым пятнам, уже успевшую пройти боевое крещение.
– Это немного, но хоть какой-то шанс. А теперь уж точно прощай.
Варэк кивнул. Теперь-то он понимал, как нелепы были его надежды на человечность Глухаря и его друзей. Но вина за то, что выпустил на свободу такое чудовище, как Цирюльник, мешала бежать вместе с кабатчиком.
– Паренёк на пару лет младше меня… – прошептал он, когда остался один. – Откуда я знал, за что Цирюльника посадили?
– Ты даже не спросил!
Варзк заткнул уши, но что он мог поделать, если голос Бартоломео жил не снаружи, а в его голове.
Он знал, что ему осталось жить недолго, и был готов безропотно принять свою участь, как расплату за ужасный поступок, но только если его последним воспоминанием будет первая ночь с девушкой, лицо лучшего друга или голос матери. Но не насмешливый учитель Миртару.
Поэтому Варэк, когда, покинув склад, услышал приглашение в подсобку, не пошёл искать расчетную книгу, а первым налетел на бандитов. Работая локтями, шипованными ботинками и ножом, он почти расчистил себе путь, когда его схватил за шкирку Цирюльник.
– Чёрта с два, приятель! Чёрта с два!
Несколько могучих рук прижали его к полу, несколько острых ножей взвилось над его головой, но плетение на кольчуге оказалось слишком плотным для такой дурной стали.
Выскользнув из-под врагов, Варэк метнулся на склад.
Когда первый из преследователей рухнул с залитой кровью головой, остальные остановились. Держа наготове палицу, Варэк ждал новых атак, пока не понял, что сам себя загнал в ловушку.
Заметив, как в руках бандитов вместо ножей для боя появились ножи для метания, Варэк воскликнул:
– Что с вами?! Вы хуже зверей, потому что самому дикому зверю не чужда благодарность, а я вместо признательности за спасение вашего друга получаю ваши ножи! Я для вас по-прежнему индюк!
И как бы Варэку не хотелось умереть красиво, не увидев ни капли раскаяния на лицах Глухаря и его друзей, он заплакал. Самый сильный, ловкий и смелый мальчик Короля Небес, опустив палицу, размазывал слёзы по лицу и в исступлении кричал:
– А вы сами-то кто, разве не индюки?! Чем вы так отличаетесь от других людей, что считаете себя вправе их презирать? Есть здесь кто-то, кого родила воровка? Нет, наверняка, каждый родился у обычной женщины. Индюшки, как вы её называете! Так какое право у вас считать себя лучше, чем я или любой другой мирный обыватель?!
– Ты матерей-то не трожь, – заговорил Глухарь. – Сам первый налетел, пятерых искалечил, а мы в чём-то виноваты.
– Я не дурак, я знаю, что такое «посмотреть расчётную книгу!».
Цирюльник толкнул Глухаря и сказал, что «это кривоножка ему что-то напел».
– Нашёл кого слушать – кабатчика! – всплеснул руками Глухарь. – Да он просто интриган, решил за долги по выпивке поссорить правильных воров. Уж поверь, я эту гниду с малолетства знаю, я с ним в одном дворе родился.
Это была такая циничная и наглая ложь, что Варэк, решая, кого успеет забрать с собой в мир иной, прежде чем метательный нож вонзится ему в шею, на секунду отдал предпочтение Глухарю. Но потом подумал, что убрать Цирюльника важнее. А потом появился человек, которого Варэк уже и забыл, а вот он, как оказалось, о Варэке только и думал. Но первым делом Соко Солома, разумеется, поздоровался с вожаками банды.
– Моё почтение, Глухарь. Рад, что тебя освободили, Цирюльник. Вы чего здесь делаете? К полудню город на карантине.
– Мы решили остаться, – сообщил Глухарь. – У нас тут полно дел. И одному из них ты сейчас очень мешаешь.
– А, Варэк! – заметил наконец юношу Солома. – А я тебя полночи ищу. Пошли со мной, разговор есть.
– Ты знаешь его? – с подозрением спросил Глухарь.
– Никуда он не пойдёт! – почти одновременно с ним воскликнул Цирюльник.
– В чём бы он ни провинился, я беру его вину на себя, – сказал Солома. – После карантина решим, сколько я вам за него должен.
– Хорошо, твоё слово самое надёжное в этом городе, – произнёс Глухарь, пожимая руку Соко.
На прощание Варэк попросил у Цирюльника и Глухаря разрешения обнять их.
– Ты и правда умалишённый! – засмеялся Глухарь. – Мы тебя сейчас чуть на ремни не порезали. Ты ещё поцелуйся с нами, индюшонок!
– Просто вы помогли мне понять одну очень важную вещь. И я благодарен вам за этот урок.
Глухарь и Цирюльник под глумливые комментарии друзей и осуждающий взгляд Соко Соломы позволили себя обнять Варэку. После этого Солома вывел подростка на улицу.
– Расклад такой: твоего друга здесь нет, и никогда не было, – сразу расставил он все точки над i. – Ошибка исключена, я серьёзных людей твоей проблемой озадачил. Так что дуй из города, здесь тебе делать нечего.
– Спасибо тебе, Солома. Мы с Келли обязательно уедем, но вначале я должен сделать одно дело.
– Какие дела, к чёртовой бабушке? Чеши к воротам, там уже очередь за версту!
– Нет, это важно. Ещё раз спасибо. Даже удивительно, что на тёмной стороне города попадаются такие светлые люди, как ты.
– Светлые люди везде есть, малыш. Но здесь их через пару месяцев не останется. Когда продукты закончатся, начнётся настоящее людоедство. Надеюсь, причина, по которой ты упускаешь возможность смыться, стоит того.
– Стоит! Прощай!
Проникнуть на рассвете в штаб-квартиру Охранной Гильдии было намного тяжелее, чем ночью. Но словно Птица Судьбы лично вела Варэка.
Отдав украденное золото в первый же попавшийся сиротский приют, Варэк припустил к гостинице.
Когда свободные мечники проснутся, они обнаружат не только пропажу денег, но и след, который оставил вор – приметную бритву. Зря, очень зря Цирюльник разрешил себя обнять на прощание. Не то, чтобы Варэк так уж хорошо усвоил один урок Бартоломео, но когда тебя принимают за индюка, это облегчает лучше некуда карманные кражи.
– Тоже мне, борец с преступностью! – фыркнул голос Бартоломео в голове Варэка. – На их место через пару месяцев придут другие. Всё равно кто-то будет жрать кого-то!
– С другими тоже найдётся рано или поздно, кому разобраться! – ответил Варэк. – А мне главное – остановить этих каннибалов.
Глава 10Они просто хотят развлечься
– Всё, ты уволен за сон на рабочем месте… шучу, жалование пришло!
Обращение прозвучало на астрейском, но мальчик Миртару всё понял. Возможность выучить местный язык была единственным сомнительным бонусом его новых занятий.
Варэк с трудом оторвал голову от стола, кивнул мануфактурному старшине и потянулся вместе с остальными юношами в рабочей одежде к окошку, где еженедельно выдавали жалование. Толкаясь в этой очереди, он вспоминал другую, где простоял вместе с Келли несколько часов, как оказалось, впустую. Ворота захлопнулись не в полдень, как думал Соко Солома, а в десять утра. Так ребята Миртару оказались на карантине из-за холеры. В довершении несчастий у них украли их великолепных лошадей.
– Хоть на сене сэкономим, – попытался пошутить Варэк.
– Да ты уже сэкономил на конюшне! – не оценила его юмора Келли.
Варэк опустил голову. Келли была права: он не захотел доплачивать за то, чтобы лошадей разместили в конюшне гостиницы: был уверен, что прямо под окнами им ничего не грозит – ну, кто станет воровать таких приметных кобыл даже в таком большом городе, как Авия?!