– Не знаю, брат… Извини, я не знаю!
Варэк попросил у Авэка на прощание карту городов, где свирепствует холера. Ответ чуть не заставил его свалиться с лошади.
– То есть… как это «никакой холеры на самом деле нет»?
– А так! Сразу скажу, решение не моё лично, нас там целый синдикат собрался.
– И как вы это провернули?
– Сотня подкупленных лекарей и слухи творят чудеса.
– А смысл?
– Смыслов много. И не все получится тебе объяснить. Но уже то, что курс местной валюты рухнул ниже некуда, оправдало все расходы. А короля предупреждали: не надо чеканить собственную монету, все довольны единым золотым даннаром.
Варэк многое бы отдал за то, чтобы этого не слышать. А уж тем более из уст родного брата. Когда не знаешь, как лечить язвы нижнего мира, лучше о них не знать. Но он узнал и должен был как-то на это реагировать.
– А ведь в Авии совсем плохо с едой. Недалеко до людоедства.
– Не сгущай краски! До этого не дойдёт, карантин скоро снимут. И нет, что нам ещё оставалось? Переводить сбережения из полновесных даннаров в монетки заигравшегося с экономикой короля? Я не идиот принимать на себя такие убытки! Эх, как бы тебе попроще-то объяснить…
Варэк долго молчал, а потом сказал, что теперь они с братом точно ещё раз увидятся. Лицо Авэка расплылось в улыбке, но, когда он узнал мотив, его глаза потускнели.
– Это не последняя наша встреча только потому, что я не хочу, чтобы это было моё последнее воспоминание о тебе. Я не хочу тебя запомнить… таким. Но не обещаю скорой встречи. Может, мне понадобится год, может, два, а может, и десять… Не обижайся, брат! И верни себе это.
Подросток отстегнул от седла мешок с золотом, который ему всучил Авэк на путевые расходы, и бросил на землю.
Келли и Варэк достигли Верогая даже не за две недели, а за двенадцать дней – лошади, которых им давали по предъявлению дорожной грамоты торгового дома «Золотой мальчик», были просто великолепны.
Чувствуя, что юноше надо многое обдумать, Келли всю дорогу не лезла к нему с разговорами. Лишь один раз не удержалась и сказала, что если с её братом произошло то же самое, то они зря гонят лошадей – она не хочет его видеть.
– Келчи тот ещё прохвост, но у нижнего мира было слишком мало времени, чтобы превратить его в полного подонка, – продемонстрировал юноша оптимистичный настрой. – Меня больше беспокоит, что он мог уже покинуть Верогай.
Но Келчи был именно в Верогае. Об этом они узнали, как только оказались под стенами города.
– Твой брат, чувствуется, очень боится пропустить встречу с сестрой, – констатировал Варэк, прочитав Крум.
Самый большой Крум этого Миртару.
«Келли, я здесь!».
И не крохотные царапины на стене, а золотая чеканка по огромному щиту. Щит висел прямо над воротами города. Самого богатого города в этой части континента.
– Варэк, ущипни меня. Мне кажется, я сплю.
– Ты видишь то же, что и я? Тогда мы спим оба.
Сомнения подростков были понятны. Оба знали от кузнеца из предместий, что ворота – это визитная карточка города. Каждый дюйм украшений утверждается на самом высшем уровне. Даже такие богатые коммерсанты, как брат Авэка, не смогли бы оставить на них запись личного характера – такие вопросы не решаются деньгами.
Ребята Миртару поняли, что впереди их ждёт очень увлекательная история.
Часть IV
Глава 1Он великий чеканщик
– А тебе, балда, какое дело, что здесь написано? Здесь важна не сама надпись, а эта… как его… старшина давеча говорил… о, компоновка деталей! Не слишком сложные для тебя слова, а, деревенщина? Высокое искусство, чёрт его забери! Таким, как ты, не понять!
Варэк имел огромные сомнения, что сморкающийся через ноздрю стражник понимает высокое искусство лучше него. Но спорить не стал. Задавив в себе гордость, он смиренно спросил, где же найти автора шедевра. Последовал новый поток унижений и советов «убираться обратно в свой хлев». Но адрес мастера они всё-таки узнали. На прощание Варэк не удержался и как бы невзначай засветил дорожную грамоту от торгового дома «Золотой мальчик». Он не прогадал – слава предприятия Авэка достигла и этих стен. Моментально вытянувшееся лицо стражника компенсировало всё, чего Варэк натерпелся за этот разговор.
А вот Келли его месть не впечатлила.
– Обязательно тебе было выпендриваться? – спросила девушка, когда они прошли ворота.
– Обязательно ему оскорблять каждого встречного? – ответил вопросом на вопрос Варэк.
– Сам напросился – тебе предлагали постираться и помыться перед появлением в городе. Скажи спасибо, что за бродягу не приняли!
Укол Келли был тем острее, что её одежда как-то умудрилась сохранить приличный вид, хотя дышали они одной и той же дорожной пылью.
– Я разве ради себя торопился? Ради твоего ненаглядного братца!
– Вот только не надо собственную неряшливость прикрывать заботой о другом человеке! Например, сколько раз тебя просить: не вытирай руки о штаны!
Ответ Варэка потонул шуме, которым их встретил Верогай. Проехав окраину, они оказались на одной из шести площадей знаменитой торговой столицы, где их оглушил многоголосый хор пёстрой толпы – огромная Авия сразу показалась им деревней.
Не сговариваясь, юные круштаны приняли решение вначале осмотреться, а потом уже продолжить поиски. Точнее, завершить – они уже знали точный адрес Келчи, и даже как он устроился в нижнем мире.
– Что-то здесь не то! – сказал Варэк через пару часов в интерьерах роскошной трапезной.
Он был в отличном настроении, потому что только что принял горячую ванну – Верогай мог позволить себе паровое отопление, и не только: многое казавшееся чудесами техники в Авии здесь было в порядке вещей.
– Признайся, что ты просто ему завидуешь! – произнесла Келли, не отвлекаясь от ужина. – Твоя-то карьера в кузне не пошла дальше подмастерья, а мой брат в такой короткий срок сделался первым ремесленником города!
Варэк пододвинул к себе жаркое и сказал, что не это имел в виду.
– Я примерно представляю, как происходит чеканка. Не кузнечное дело, конечно, но тоже нелёгкий труд. Ты видела, какой большой этот щит? Каким тяжёлым должно быть долото, чтобы выбивать такие буквы! С какой силой надо бить молотком по нему!
– Мог бы прямо сказать: твой брат дохляк. Зачем такие пространные намёки?
– Да, твой брат дохляк! Ты это хотела услышать?
– А может, мы все его просто недооценивали?
Варэк не ответил и вернулся к разговору, только когда они переместились из трапезной в спальню.
– Может, ты и права. Каждый может удивить.
Он говорил эти слова, обнимая девушку за плечи. Девушка задумчиво смотрела в окно.
Дорогих лошадей они обменяли на дешёвых мулов на последнем переезде. С доплатой, разумеется. Денег хватило на лучшую гостиницу города, она стояла на холме, и с неё Верогай был как на ладони.
– Я разочарована в нём, – вдруг сказала девушка.
– А я, наоборот, рад, что ошибся в Келчи, когда думал, что он неженка, типичный сыночек Сонной Долины.
Келли засмеялась. Выяснилось, что речь шла не о человеке, а о городе.
– Ужасная архитектура. Какое-то дикое смешение стилей. Вычурно, но некрасиво. Этот город строили купцы. Неужели у торговых людей совсем нет вкуса?
– Спрошу у брата, когда снова увижу его, – ушёл от разговора Варэк.
Больше всех городов мира его занимала сейчас шея Келли, словно созданная для поцелуев. Это была не попытка всё вернуть, это была здоровая естественная тяга к женскому теплу молодого парня. Но Келли увидела в его прикосновениях намного больше, чем Варэк вкладывал в них.
– Нет, нет, нет. Ну, мы уже всё решили!
Выскользнув из его объятий, она села на свою кровать.
– Спокойной ночи, Варэк.
– Спокойной ночи, Келли.
Келли заснула сразу же, а Варэку не спалось. Он думал то о девушке на соседней кровати – такой желанной, но такой недоступной. То о её брате.
Раз за разом Варэк пытался представить Келчи в фартуке ремесленника, и раз за разом ничего не получалось. Дело было не в самой одежде, а в том, как говорят, как ходят и даже как смотрят её обладатели – у ремесленников особый взгляд, отличающийся и от пустых глаз мануфактурных рабочих, и от крестьянской хитрецы.
– Неужели Миртару может настолько изменить человека? – спросил он себя и тут же ответил сам себе: – Как сказал бы Лилле, «Не кощунствуй, круштан!». Миртару никого не меняет, а только помогает каждому юноше обрести истинного себя.
Всё бы ничего, если бы «истинный труженик» не прятался в том, кого все знали как отменного лентяя.
С утра, приведя себя в порядок, ребята явились в Золотой квартал. Так в Верогае называли местечко для мастерских лучших ремесленников. Тех, кто работает на заказы городского совета и получает жалование, даже если их нет.
Варэк и Келли очень быстро отыскали мастерскую человека, которого здесь считали великим чеканщиком, однако его покой охранял молодой, но довольно упёртый подмастерье, похожий больше на лакея в своём пышном облачении. Он сообщил, что нужно заранее записаться к великому мастеру на приём.
– А вот теперь я узнаю твоего братца! – возмутился Варэк бюрократическими порядками мастерской. – Слушай, ты, ряженый, мы сюда не за заказом и не на экскурсию! Передай великому гордецу, что родная сестра желает его видеть!
Варэк попросил державшуюся до того в стороне девушку выйти из тени. Подмастерье скептически посмотрел на неё и попросил подождать пять минут. Вернувшись, он сообщил, что у великого мастера нет сестёр, он родился один в семье.
– Стой! Это он чеканил щит на воротах? – решил ещё раз уточнить информацию, полученную от стражника, Варэк.
– С орнаментом, похожим на алфавит неведомого языка? Да, это его работа.
– Тогда передай ему, что шутка затянулась! Если он сейчас же не примет родную сестру, как подобает, мы разворачиваемся и уходим!
Подмастерье кивнул и скрылся в мастерской. Когда он вернулся с ответом мастера, по щекам Келли потекли слёзы, а Варэк, потемнев от гнева, схватил парня за грудки.